Жюль Верн - Путешествие стипендиатов

В этот день, часам к трем пополудни, на северо-востоке показался дымок, и появилась надежда встретить судно.

Увы, надежда оказалась недолговечной. Силуэт большого парохода действительно возник, но милях в десяти от шлюпки. Привлечь внимание его команды было просто невозможно, и вскоре Уилл Миц понял, что их пути не пересекутся.

Действительно, еще час спустя пароход обогнал шлюпку, и вскоре последние клубы дыма из его труб развеял ветер!

До обеда Тони Рено, Хьюберт Перкинс и Альбертус Лейвен поймали еще несколько рыб, которые и были приготовлены, как накануне. Кстати, уже приходилось экономить и уголь для печурки.

На следующий день плавание продолжалось примерно при той же погоде… Однако, поскольку ветер немного изменился и задул с севера, пришлось подтянуть шкоты.

Скорость шлюпки от этого не уменьшилась, но иногда она давала такой крен, что ее борт оказывался буквально вровень с поверхностью моря.

Уилл Миц удерживал утлое суденышко с помощью руля, ослабляя хватку, когда шлюпка грозила зачерпнуть бортом, тогда как Тони Рено травил шкоты.

Однако больше всего Уилла Мица беспокоило то, что опасения, которые он тщетно скрывал, начали закрадываться и в души юношей.

Прежде всего мистер Паттерсон, не наделенный достаточно душевной стойкостью и силой характера, начал понемногу сдавать, но на сей раз уже не по причине морской болезни, отнюдь! Ментора изматывали приступы лихорадки, и муки его усугубляла нестерпимая жажда. Для того чтобы облегчить страдания почтенного эконома, каждый охотно поделился бы с ним своей порцией воды, хотя она и была уже значительно уменьшена. Ведь если он ослабеет еще больше, если, не дай Бог, у него начнется горячка – а порой с его уст уже слетали бессвязные фразы, – что можно будет сделать, чем помочь?..

Кроме того, Аксель Викборн и Хьюберт Перкинс уже настолько ослабели, что не могли даже сидеть на банках. Их побледневшие лица, ввалившиеся глаза, отсутствующий взгляд ясно говорили о том, что они находятся на грани срыва, и поэтому пришлось поместить их рядом с мистером Паттерсоном.

Ночь с 29 на 30 сентября еще больше усилила беспокойство Уилла Мица. Тони Рено, Магнус Андерс и Роджер Хинсдейл оказались крепче и выносливей остальных, но и они тоже стали проявлять беспокойство. Да еще в довершение всех бед ветер, до сих пор бывший попутным, начал заметно стихать.

А ведь именно в этих непредсказуемых продолжительных штилях и крылась главная опасность! Еще несколько таких задержек, и запасы провизии и питьевой воды, которой вскоре останется всего лишь несколько пинт [270] Пинта – англо-американская мера жидкостей; в Великобритании равна 0,57 литра, в США – 0,47 литра. , подойдут к концу…

Шлюпка покинула «Стремительный» 26-го вечером. Уже четыре дня суденышко рыскало по пустынному морю. И когда Луи Клодьон спросил, сколько миль она могла сделать в западном направлении:

– Возможно, миль сто пятьдесят… – ответил Уилл Миц.

– Сто пятьдесят! – воскликнул Джон Говард. – И никакой земли…

– А может быть, в этой стороне и вообще нет никакой земли… – пробормотал Нильс Гарбо.

Уилл Миц уже не знал, что и сказать. Земля должна быть там, но сколько до нее, кто знает!

Страшная истина же заключалась в том, что если провизии могло хватить еще на несколько дней, то питьевой воды осталось на сорок восемь часов, если, конечно, не пойдет дождь. Однако, судя по ясному небу, надежды на это не было. Ветер, задувший теперь с севера, не принес ни одного облачка. Шлюпка вынуждена была дрейфовать на юг, а побережье Американского континента находилось совсем не там, в той стороне простирался лишь необъятный океан.

В ночь с 30 сентября на 1 октября ветер, однако, окончательно стих, и на заре парус бессильно повис на мачте.

Какое отчаянье было написано на лицах даже самых смелых при виде пустынных бескрайних океанских просторов!

Даже Уилл Миц, скрестив руки, не мог удержаться от последней мольбы к Провидению:

– Боже!.. Боже… спаси и помилуй нас!

Так прошел еще один день, и в этой страшной, изматывающей жаре приходилось беспрерывно грести, хотя только четверо могли еще кое-как сидеть на веслах: Тони Рено, Джон Говард, Магнус Андерс и Луи Клодьон. Сломленные усталостью, измученные лихорадкой, их товарищи без сил лежали на дне шлюпки, моля о глотке воды…

Уилл Миц, однако, еще находил в себе силы подбадривать своих юных товарищей. Оставляя руль, он тут же брался за весла. Напрасны были надежды на появление ветра! Редкие облачка, возникавшие на небе, тут же рассеивались. Парус бессильно повис, и если его и оставили на мачте, то только потому, что он давал хоть какую-то защиту от палящих лучей.

Долго так продолжаться не могло.

В ночь с 1 на 2 октября многие из несчастных подростков уже были в горячке. Они бредили… кричали… звали матерей… Не находись юноши под неусыпным наблюдением Уилла Мица, они давно уже бросились бы в море, мучимые страшными галлюцинациями…

Наконец настал день и, как знать, не будет ли он последним, венчающим их страдания?..

И вдруг с горячих губ Луи Клодьона сорвался отчаянный вопль:

– Корабль!

Пароход «Виктория», шедший из Доминиканской Республики в Ливерпуль, находился в трехстах пятидесяти милях от Антил, когда вахтенные заметили шлюпку со «Стремительного».

Капитан Джон Девис, которого тут же известили, приказал взять курс на шлюпку. Дрейфовала ли она сама по себе, или в ней были несчастные, потерпевшие кораблекрушение?..

В тот момент, когда Луи Клодьон крикнул «Корабль!», Уилл Миц и двое-трое юношей были уже на ногах и протягивали дрожащие руки к судну.

Самые выносливые собрали последние силы, и капитану «Виктории» даже не пришлось посылать шлюпку за несчастными. Уилл Миц и Луи Клодьон сели на весла, Тони Рено – за руль, и вскоре шлюпка уже пристала к борту парохода. Бросили швартов и закрепили трап. Пять минут спустя все пассажиры «Стремительного» уже были на борту «Виктории», где их ждал самый теплый прием и уход, в котором они очень нуждались.

Наконец-то лауреаты Антильской школы, стипендиаты миссис Кетлин Сеймур, были спасены, а вместе с ними и их ментор, мистер Гораций Паттерсон, и храбрый Уилл Миц, которому все были обязаны счастливым исходом столь драматического плавания!

Луи Клодьон рассказал, что произошло с пассажирами «Стремительного» после отплытия с Барбадоса. Капитан «Виктории» узнал, как проходил первый этап их плавания, когда «Стремительный» находился еще в руках Гарри Маркела и его банды, о путешествии по Антильскому архипелагу, о том, как Уиллу Мицу удалось раскрыть планы пиратов, как пассажиры были вынуждены покинуть горящее судно, и, наконец, о том, как проходило их плавание в последние дни.