Коллектив авторов - Морские досуги №7 (Женские)

На верфи крымский дуб дал жизнь фрегату.
Служил «Меркурий» три десятка лет
и подвигом своим в военных датах
истории боёв оставил след.
Он был затоплен вместе с кораблями,
что грудью не пустили вражий флот:
легли под черноморскими полями —
собой закрыли в Севастополь вход.
Был поднят бриг – судьба ему велела
в бессмертье своим подвигом войти.
Примером быть в бою – святое дело!
У мужества нет лёгкого пути.
Противнику не выйти из Босфора —
дежурили посменно корабли.
Но турки хитрой силой и напором —
эскадрой окружили патрули.
Отстал «Меркурий» от своих – и что же:
спуск флага, плен, позор страшней оков?
Дай сил собрать и помоги, о Боже,
не посрамить российских моряков!
Два сильных корабля гнались за бригом —
морской охотой загоняли в плен —
желали русский бриг победным криком
унизить так, чтобы не встал с колен.

Но капитан Казарский хладнокровно
решил, и экипаж пошёл за ним:
«Не спустим флаг, и примем бой суровый,
пусть мы погибнем – честь не посрамим.
За Севастополь, за царя и веру
стоять, сражаться будем до конца.
А если враг захватит бриг, к примеру,
его накажем с помощью Творца:
последним выдохом убрать «Меркурий» —
и вражьих кораблей исчезнет след.
Ответный ход – ключ для военной бури:
близ пороха заряжен пистолет.
Оставшемуся моряку фрегата
в крюйт-камеру стрелять и бриг взорвать! —
чтоб не достаться лапам супостата,
и план врага, как флаг его, сорвать».
В атаку все! – так приказал Казарский,
противников вогнав в дрожащий страх.
Те поняли, что капитан не сдастся,
взорвёт себя – им тоже будет крах.
Полдня продлился бой. Зажат бортами,
бриг продержался и сражался так,
что верх взял над турецкими судами,
и те ушли, войдя в позорный мрак.

Турецкий офицер, умерив нравы,
сказал, что имя все должны прочесть
призывом золотым на Храме Славы —
«Казарский показал, что значит Честь».
Израненный, не предавший отвагу,
доплыл «Меркурий» к русской стороне.
Геройский экипаж за верность флагу,
Царь наградил достойно и вполне.
Казарскому вручён Святой Георгий,
в герб офицеров вставлен пистолет,
а на корме геройской реял гордый
Георгиевский флаг на много лет.
…Ступени широтой легли на склоне
и вывели на высоту холма.
Там замерла на кипельной колонне
трирема, прочность взяв от чугуна.
На вахту к ней сошли с Олимпа боги —
к героям Крыма их корабль приплыл,
чтоб прекратились беды и тревоги,
чтоб подвиг славный в каждом сердце жил.
На памятник легла всего лишь строчка —
смысл всем понятен, краткостью суров:
«Казарскому. В пример потомству». Точка.
Озолотилась солнцем ёмкость слов.

Солнце светит ярче брошек
бриллиантовой воды;
Скатерть озера – в горошек
узких лунок – чёрных дыр.
Крепок лёд – кора земная,
хоть и в серединке март,
а погодка – мать честнАя! —
дарит рыбакам азарт.
Небо – ширь чистейшей сини,
не колышет ветерок
весь прибрежный камышиный
вмёрзший в озеро венок.
Тьма рыбацкого народа,
всё усыпано с утра —
словно в масле бутерброда
млеет чёрная икра.
Из рыбацких атрибутов
не забыто ничего.
Разложили всё, как будто,
на полянке снеговой:
удочки, палатки, снасти
и наживка тут как тут.
Буру толстый лёд подвластен —
продырявит в пять минут.
Солнце пригревает спину,
лунку обнимает лёд,
леска тонкой паутиной
на крючок добычу ждёт.
Не клюёт, но все упорно
возле луночек сидят,
и услышать не зазорно
незлобивый русский мат.

Не беда, что клёва нету,
просто важен сам процесс.
Вот рыбацкие секреты:
ловля рыбы – антистресс!
Рыбакам мороз не страшен,
да какой весной мороз!?
Хвастануть ухой вчерашней?
Ну, приврём. Да не вопрос!
Где карась игривый, сладкий
иль ершишка заводной?
Эй, сворачивай палатки!
Окунь нынче – выходной!

На остаточках бензина
мы в конце рыбалки сей
доскрипим до магазина,
купим свежих карасей.
Трассу сосны охраняют:
вдоль стоят глухой стеной.
Фары дружески мигают —
едут рыбаки домой.
Дома сделаем ушицу,
вспомним – славный был денёк,
и смеющиеся лица
утверждают: «Нормалёк!»

Жизни радуясь по-детски,
сообщу я в Интернет,
что на озере Исетском
люди есть, а клёва нет.