Коллектив авторов - Морские досуги №2

Так что же за тайна скрывалась от плавсостава Первой флотилии подводных лодок за фасадом Дома офицеров закрытого административного образования Западная Лица? А вот что! В буфете… Ну вы уже обо всём догадались). Да, именно! Скрытно завезли и негласно реализовывали продукцию Кольского пивзавода. Из-под прилавка. Только для своих, дофовских. Это то самое, вожделенное, на чешском оборудовании и по чешскому рецепту, на чешском же солоде сваренное пиво! Сухой закон горбачевских перегибов еще впереди, но достать пиво в военных городках уже в ту пору было нереально. Ну а бонус вторых голосов как раз в том, что стояли мы на сцене прямо рядом с выходом за кулисы и входом в буфет. Что творилось по команде "Перерыв!", вы можете себе представить!

В итоге усилиями нашей Доброй Феи мы заняли-таки первое место. И было все действительно торжественно и вдохновенно. Мощные звуки оркестра, ослепительный свет сцены, зал, переполненный нашими сослуживцами, нашими семьями, командованием, жюри, экипажами лодок в полном составе. Аплодисменты, аплодисменты. И бис, бис был конкретный. Не зря мы имели резервную «бисовую» песню. Конечно, были поздравления и благодарности от Командующего флотом, от Командира дивизии, восхищение сослуживцев. Легло на сердце простое «спасибо, ребята» от ставшей уже совсем родной, нашей «пионервожатой» Олечки Николаевны. Окрылённые успехом, мы поинтересовались, а нельзя ли продолжить наши репетиции так сказать для закрепления и совершенствования творческого мастерства. Да, несомненно, все, кто почувствовал в себе любовь к хоровому пению, милости просим, записывайтесь в секцию и после службы… Ага, после службы… Ну всё, сказка кончилась… Однако память на всю жизнь. Хоть щас вам спою. Вторым голосом.

Прошло много лет после моего увольнения в запас. «Пенсионер, – говорю я теперь, – это состояние души». И порой оно так безмятежно и прекрасно. И всё же никак не привыкну, что на Большой земле, да и вообще на гражданке нет-нет, да и что-то всё-таки не так. Ну взять хотя бы вот эти их охотничьи рассказы. Это ж каким даром нужно обладать, чтобы ничего не сказав, по сути, так завладеть вниманием аудитории, что все, включая «новенького» меня, сидят, забыв про пиво, и лишь поддакивают. А потом уже и сами наперебой: – Лещь, окунь! В две ладони! Семнадцать штук за полчаса! Сто пудов – не вру! Не врет.

Или: – Выхожу на свою прошлогоднюю полянку, а там…! Не поверите, две корзины одних белых собрал!

Да чё тут не верить, верю. У нас с Лехой Штарьковым, как Тамарины наши на лето уедут, – ну в смысле моя Тамара и его Марина, – так у нас уровень внеслужебной активности зашкаливает за два ПДК. Нет, всё, как правило, в рамках приличий. И на подъёме флага мы как штыки. Как два штыка. Ну а тот случай? Ну это было исключение, как верно говорят, только подтверждающее правило. Из Мурманска тогда не вернулись. "Ушли из дома и не вернулись". Не смогли её растолкать. Жанночку. Вдвоем ее как только ни пихали, что только в неё не наливали, кстати, и чистого шила грамм триста не пожалели, – всё впустую, как мертвая. "Жанночка", – это так на Северном флоте называли наш автомобиль. ЗАЗ 968А. Крутой, кстати, ушастый "сороковник". Не какой-нибудь там 27-сильный недоделок. Мы с Лехой на нём (на ней) аж до самого Севастополя доехали. Но это позже, а в тот день застряли на мурманской трассе посреди белых ночей, не заводится, хоть ты тресни. Когда самодельная стереосистема в Жанночке пропикала московское время 8 часов, мы с Лехой смирились и разом обмякли. От судьбы не уйдешь. Что делать? Как что! Грибы собирать, вон их сколько. А у меня в багажнике штук десять ДУКовских мешков по 30 литров, кто забыл, каждый. Ну и пошла охота в две руки. Где на корточках, где на коленях перебираясь по сырому мху от местечка к местечку, в угаре азарта всё же посильно соблюдая грибную дисциплину в отношении малышей, мы с первобытной жадностью пожинаем все, до чего только могут дотянуться наши из жаждавшие живых ощущений ладони.

Вся наша жизнь – подлодка, то есть сплошное железо. Любимое, но всё же железо. Поручни, переборки, палубы, настилы, пайолы, пульты, механизмы, выдвижные устройства, гребные валы, люки, энерговыгородки, торпедные аппараты, кислородные баллоны, спасательные камеры и даже таблица перестукивания, – всё железное, твердое, холодное. А тут мягкий покров летней тундры с её чарующими запахами и неисчерпаемым плодоносием.

В невероятном количестве подберезовики и подосиновики. Меньше, но тоже будь здоров сколько, белых. Настоящих, крепких, крупных. И всё это великолепие летело в наши мешки. Двадцать минут и тащишь полный к машине. Багажник набит ЗИПом, так что аккуратно раскладываем на заднее сиденье. Второй, третий. Леха-то отстает, а мог бы, молодой. Лейтенант, ёлы-палы. Я-то старлей под планку. Волк морской обыкновенный, встречается в высоких северных широтах европейской части СССР. Зол и прожорлив необычайно.

Так мы увлеклись процессом собирания даров родной природы, что не сразу и заметили, как несущийся на всех парах зеленый УАЗик с брезентовым верхом, вдруг как-то зарыскал, затормозил и с явным любопытством остановился у самой Жанночки. На секунду, не более того, и, словно НЛО, стал уноситься вдаль, на глазах уменьшаясь и сливаясь с бесформенной яркостью восходящего северного солнца. Но, простите, 11 лет тренировок по скоростной стрельбе даром не проходят. Моё снайперское зрение мгновенно отпечатало на сетчатке с космической точностью цифры, буквы, их тип написания, размер, наклон, толщина линии, рамка…

…Отрезвляющая волна тревоги из самой глубины подсознания, где давно уже расшифрован страшный смысл сочетания символов 09–47 СД, накрывает сразу и с головой. О! Только не это, как не хочется верить. Ну, где она, надежда, которая умирает последней?

Ноль-девять-сорок-семь-эс-дэ. Это Начальник штаба… "Ж. па!", – машинально подытоживает результаты анализа мой речевой аппарат.

– "Такого слова нету", – ехидным голосом знаменитой Марии Ивановны из анекдотов про Вовочку поправляет меня ещё не вьехавший в ситуацию Штарёк.

– "Как нету?", – включаюсь я в идиотский диалог, – "Вот она, Ж. па, во всей красе… А слова, значит, нету?!"

Ну вы знаете, чудес не бывает. Не бывает и флот в этом отношении не исключение. До этого не было. Не было и после. А в этот день тем более по плану боевой подготовки штаба Краснознаменного Северного флота назначен наш выход в море для подтверждения задачи Л-2. А у нас с Лёхой одни отягчающие обстоятельства. Сейчас начнется. С приговором: "В день выполнения ответственного задания Партии и Правительства два офицера предпочли покинуть расположение части с целью собирания грибов" наши тушки швырнут на разделочный конвейер. И объясняй потом, что мы же ездили в Техупр, на склады, где чёрт ногу сломит от беспорядочного изобилия того самого ЗИПа, которого в дивизии днем с огнем… без которого мы в море загибаемся… ну почему… а, поздно всё. Нет, ж. па, точка. Уныло тащимся на буксире за случайным трактором "беларусь". То есть, наверное, "беларусь". Лет двадцать назад, до модернизации флотскими новаторами. И откуда в одном механизме столько копоти? Тут и Жанночка отдыхает. Наши физиономии и так не блещут от множества бесплодных попыток воплотить идеи творчества в жизнь. И руки по локоть цвета жанночкиного выхлопа. У нее же глушитель только так, для отмазки висит. Тут Лёха поворачивает на себя зеркало кормового обзора и заходится в гомерическом хохоте. "Смех без причины – признак дурачины», – только подливаю я масла в огонь. Поймав короткую паузу, Штарёк патентует открытие. Нашёл истинный смысл понятия "Зеркало заднего вида". Смотрю в пугающее щетиной и отработанной смазкой отражение. Точно, заднего, лучше не скажешь. И слова такого, определённо, нету.