Коллектив авторов - Морские досуги №2

В половину второго к нам с тортиком и поздравлениями приехал замполит полка, он был безмерно рад увидеть за одним столом весёлых и довольных матросов нашего «куста» в полном составе. А в начале третьего, я пожелав воинам спокойной ночи, отправился спать. Не знаю почему, но был уверен в порядочности ребят.

Часов в семь, не по инструкции поздно, меня разбудил Саркис, доложил, что утренний аэросиноптический материал принят в полном объёме и горячий кофе с куском торта ждут меня на столе. Вот такая новогодняя сказка про неуставные взаимоотношения. Но этом чудеса не закончились, в обед позвонил замполит и объявил благодарность за хорошую организацию службы и празднования Нового Года.

Дежурство немного затянулось, вместо девяти утра я сменился только в три часа дня. Это было вполне ожидаемо, тем более Володя Морозов – парень заводной и новогодняя ночь для него закончилась утром. У меня была возможность убедиться в том, что личный состав накануне хорошо отдохнул и ничем не злоупотребил, даже лихие кочегары.

Вечером в комнату общежития пришёл убитый горем сосед Саша, лейтенант-связист. Он новогоднюю ночь встречал в казарме, ответственным по части, где было сосредоточено человек сорок матросов-связистов. Саня – «уставник» и, естественно, строил бойцов каждые полчаса. В начале первого, после кружки чая с коржиком, уложил всех спать, а сам пошел смотреть в ротной канцелярии «Голубой огонёк». Когда через час он вышел из канцелярии, то не узнал казарму. Спальное помещение было заполнено ползающими, нечленораздельно мычащими, густо пахнущими спиртом существами, умывальник и туалет были перепачканы всевозможными выделениями человеческого организма. И в это время в казарму с тортиком зашёл замполит со свитой. Ревизор. Немая сцена. Занавес.

А у Сани теперь строгий выговор, он вопрошает меня: «За что? Ведь всё было сделано строго по уставу». А мне и ответить ему нечего. Оказывается, что Новый Год дарит не только счастливые сказки, но и трагические истории.

Молодняков Сергей Александрович

Родился 1 ноября 1961 г.. В 1984 году окончил метеорологический факультет Воронежского высшего военного авиационного инженерного училища (ныне – Военно-воздушная академия имени профессора Н.Е. Жуковского и Ю.А. Гагарина). Более десяти лет служил в воинских частях и соединениях ВВС, ПВО и ВМФ страны. Далее – десять лет служба на Центральном ядерном полигоне России (архипелаг Новая Земля), в должности начальника гидрометеослужбы ЦП РФ. Последним местом службы был Генеральный штаб Вооруженных Сил Российской Федерации, где прошел путь от начальника группы до начальника Гидрометеорологической службы Вооруженных Сил Российской Федерации (должность – главного военного гидрометеоролога страны). В Вооруженных Силах прослужил 33 года. Полковник запаса. Заслуженный метеоролог Российской Федерации. Почетный полярник. Кандидат технических наук.

В одно из воскресений у побережья американского полуострова Кейп-Код (Массачусетс) бушевал шторм. В переполненную молящимися церковь одного из селений с воплем ворвался человек: "Хвала господу! Крушение на берегу!" Вскочив с мест, все ринулись к дверям, но их остановил повелительный голос пастора: "Стойте! Сначала воздадим благодарение богу". Бормоча слова молитвы, святой отец проворно проталкивался через толпу. У выхода он повернулся и закончил службу словами: "О, боже! Смилуйся над нами, грешными, и сделай так, чтобы от судна осталось побольше! Аминь!.. А теперь, дети мои, быстрее на берег!" Широко распахнув дверь, пастор первым побежал в сторону океана.

Рассказывают, что эта история произошла во времена существования так называемого "берегового права", по которому жители морского побережья (или рек) могли присваивать себе останки потерпевших крушение судов, их грузы и вообще все, что море выбросило на берег.

"Береговое право" появилось в глубокой древности и с развитием мореплавания распространилось на многие прибрежные районы. С тех пор при кораблекрушении жизнь моряков, пассажиров и целостность грузов подвергались опасности не только в волнах бушующей стихии, но и, казалось бы, на спасительном берегу. Избежав смерти в воде, моряки могли погибнуть на суше.

Причины такой жестокости были разные. Иногда было опасение, что мореходы могут использовать свое ремесло не только для торговли, а для разбоя. И тогда суеверные предрассудки заставляли их приносить в жертву богам обнаруживаемых на берегу чужестранцев.

Так у древних жителей Крымских гор – тавров, был кровавый обычай жертвовать в честь своей богини Ифигении потерпевших крушение моряков. Несчастным отрубали головы и прибивали их к столбам, стоящим на берегу моря, а тела бросали в воду.

Но чаще всего моряков убивали из-за боязни, что оставшиеся в живых помешают грабежу или будут мстить. Грабителям было безразлично, кого они обирают – соотечественников или иноземцев, живых или мертвых. Мертвых раздевали до нитки, а живые становились рабами, или за них требовали выкуп.

Греческий поэт Платон с горечью писал в "Эпитафии морякам" об этом варварском обычае:

У древних римлян право присваивать имущество и рабов сначала принадлежало первому нашедшему их. С образованием Римской империи это право перешло к государственной казне, а после падения империи – к феодалам, владевшим побережьем.

В средние века многие феодалы и даже могущественные монархи не стыдились считать плоды "берегового права" источником своих доходов. По морскому уставу, изданному в 1681 году Людовиком XIV, все имущество, спасенное при кораблекрушении, переходило в его казну. Тогда же в Англии существовал закон, по которому "все, что находится в море, все, что пошло ко дну, все, что всплывает на верх, все, что прибивает к берегу, – все это собственность генерал-адмирала" (главного чина в Адмиралтействе). Датские короли с XVI века по середину XIX века вынуждали судоводителей платить дань за проход по Зундским проливам. Этот "узаконенный" грабеж прекратился в 1857 году, когда после нажима на Данию главных морских государств, ее правительство отказалось взимать впредь пошлины, но при условии предоставления ей возмещения убытков (?!) в размере 3 млн. фунтов стерлингов.

Многие прибрежные феодалы отказывались от "законных" прав на владение имуществом, принесенным волнами, но при условии, что моряки будут платить определенную мзду, что было куда выгоднее, чем небезопасный захват груза при кораблекрушениях.