Кристофер Ларсен - Муссон Дервиш

Около тридцати пяти процентов мужчин, кормильцев семьи, в Ламу работают в публичных учреждениях правительства Кении, но многие из них не местные, они приезжают на должность с материка. В дюнах за городом есть кое какое сельское хозяйство, и тут есть куда развиваться. Однажды я и Фабиан отправились в дюны в поисках косточек хуа. Я только что закончил вырезать доску для бао из обрезка мангового дерева и мне нужны были игровые камушки. Местные используют в их качестве симпатичные, серо-зелёные косточки плодов хуа, колючих кустов, которые вроде бы растут в дюнах. У меня было лишь смутное представление о том, как они выглядят. Мы бесцельно блуждали среди пыльного подлеска и редко разбросанных пальм, когда на тропинке появились два чернокожих мужчины. Один из них, высокого роста, представился: - Майкл Окела. Да. Конечно. Они знают кусты хуа. Пошли.

Мистер Окела интересный тип. Высокий, симпатичный, энергичный, излучающий ауру уверенности. Свой трудовой путь он начинал в семидесятых годах «пляжным мальчиком», карманником и зазывалой туристов. С тех пор он стал респектабельным. Днём работает в офисе комиссара округа, у него тринадцать детей от двух жён. Одна жена живёт в Ламу, другая на его ферме в семьдесят акров на материке. На ферме он высадил манговые деревья.

Планирование семьи у него достаточно простое: - Каждый раз, когда у меня рождается ребёнок, Аллах посылает мне деньги. Почему я должен останавливаться?

Через пол часа ходьбы мы вышли к удивительному, буйно поросшему зеленью участку посреди сухих кустарников. Ещё одно предприятие мистера Окела. Два года назад он арендовал у правительства два акра заброшенной земли и нанял местного жителя, помочь его обработать. Они вырыли колодец. Как и все неглубокие воды в Ламу, вода в колодце была солоноватая, не пригодная для питья, но для полива растений годилась. Каждый раз, уезжая в город, работник должен был возвращаться с ослом нагруженным ослиным навозом, который он собирал на улицах Ламу. Так с помощью ослиного навоза и солоноватой воды из колодца они превратили песчаную пустошь в пышный сад. Четверть акра, высокая кукуруза, четверть акра кассава, отличные помидоры и перец. На следующий год будет возделано ещё пол акра, маниок и другие овощи для рынка Ламу. Отличная ферма. Без экспертов мирового банка, без иностранной помощи, без правительственных субсидий, Майкл Окела просто взял и сделал.

Через две мили ходьбы мы наконец достигли цели его утренней прогулки, убогой хижины сборщиков пальмового вина. Я уже встречал их во время моих прошлых прогулок по дюнам.

Это суровые типы с длинными ножами, голые, если не считать грязной набедренной повязки, со спутанными волосами и плохими зубами. Они бродят по острову, делая надрезы на низкорослых пальмах с листьями похожими на опахала, собирают сок в пластиковые бутылки и продают его в городе. В Ламу алкоголь можно купить только в английском пабе.

Мусульманам приходится находить свои связи со сборщиками вина. Здесь, у источника напиток был свежий, сладкий и в пол цены, совсем не то пойло вызывающее похмелье, каким он становится на второй день. Было ещё довольно раннее утро, когда мы набились в уже и без того переполненную хижину. Большинство гостей были государственные служащие из Ламу, официально все на работе. Напротив меня сидел офицер таможни, я хорошо помнил его по стычкам с его департаментом. Он широко улыбался мне: - Карибу. - Добро пожаловать.

Он был на службе, но здесь, в хижине бутлегеров, мы все были друзьями.

А как же косточки хуа? Мистер Окела сдержал слово, по пути он показал нам прекрасные лианы и мы позже остановились там, чтобы наполнить карманы блестящими косточками.

Они до сих пор есть у меня.

Другая форма экономической активности в Ламу, прямые экономические инвестиции из за рубежа. Саудовская Аравия построила большую новую больницу для своих мусульманских братьев. Но они не предусмотрели денег на оборудование и врачей, поэтому больница осталась лишь зданием. Единственная медицинская помощь, которая там оказывалась регулярно — приём родов.

Множество гостиниц в городе были открыты на деньги, которые там открыто называют: «деньги белой женщины». Симпатичный «бич бой» встречает белую леди, туристку, она влюбляется в него и в его суровую страну, они женятся и на её деньги открывают гостиницу в Ламу - купить старый дом в Кении стоит не дорого. Очень не многие западные женщины могут адаптироваться к мусульманскому обществу. Белая леди неизбежно сбегает домой, а её инвестиции остаются.

Несмотря на то, что сейчас дальние плавания совершаются всё реже, кое где сохранилось традиционное судостроение, оно разбросано по побережью, начиная с пляжа за свалкой в Ламу. Обычно делают обшивку из красного дерева поверх набора из мангров. Большая часть работ, это ремонт, замена сгнивших поясов обшивки, но когда строится новое судно, это произведение искусства. У суахили есть даже поэма о постройке джахази. Суда строятся без чертежей и размеров, основные инструменты при постройке: тесло и двуручная лучковая дрель. Качество работы самое высокое из того, что я видел на всём африканском побережье.

Мне сказали, что самые лучшие джахази строят в Кисингитини, на острове Патэ. На всех лодках на носу укреплены резные раскрашенные доски с названием, в основном на арабском.

Я собрал около ста пятидесяти названий, некоторые из них религиозные или поэтичные.

Старые парусные традиции сохранились и в другом. Небольшую рыбацкую лодку с Сейшел, переделанную двадцатишестифутовую яхту с двадцатисильным мотором, унесло в океан и прибило течением к африканскому берегу к северу от Ламу, у границы с Сомали. Все три рыбака выжили и правительство Сейшел оплатило им авиабилеты домой в Викторию.

Оно заплатило также трём местным морякам с Ламу, чтобы они перегнали лодку на Сейшелы, когда муссон будет дуть в нужном направлении. Для того, чтобы отыскать остров, лежащий за тысячу миль в океане с сильными течениями, у них были лишь карта и компас.

Старый «находа» - капитан перегона, пришёл в кафе, спросить моё мнение о некоторых технических аспектах плавания и отвесил мне немало комплиментов.

Не смотря на сильное присутствие военного флота и таможни, там очень развита контрабанда с Сомали. Каждый раз, увидев новую доу, вставшую на якорь в отдалении от города, я спрашивал друзей, откуда она пришла. Ответ всегда был один и тот же: - Ооо! Она пришла из открытого моря. В Сомали шла гражданская война, но джахази из Момбассы и Ламу ходили в Кисимайо. Деревянные лодки без моторов невидимы для радаров.

Туризм в Ламу расцветает и глохнет вместе с ситуацией в регионе. Восток и север Кении наводнены вооружёнными и очень мобильными бандами, приходящими из Сомали, Эфиопии и Судана. Ламу входит в зону действий «шифтас» - это общее название мародёров из Сомали.