Пьер Латиль - От «Наутилуса» до батискафа

Ив Ле-Прийер и Жак-Ив Кусто были офицерами французского военно-морского флота и страстными приверженцами нового вида подводного спорта. Их изобретение — настоящий подарок для всего человечества. Водолаз теперь уже не бронированное чудовище с огромной медной головой, а обнаженный ныряльщик с обычной маской подводного охотника на лице, баллоном сжатого воздуха за спиной и мундштуком от двойной резиновой трубки в зубах.

«Гвоздем» нового изобретения Кусто-Ганьяна была маленькая круглая коробочка, величиной с будильник, возвышавшаяся над баллоном со сжатым воздухом за плечами ныряльщика. В ней находился сконструированный инженером, специалистом по сжатым газам, Эмилем Ганьяном автоматический регулятор, маленькое чудо современной техники, мощный и точный механизм, подававший в трубку сжатый воздух под тем же давлением, что и окружавшая ныряльщика вода. Если на глубине 10 метров давление воды равно 2 килограммам на один квадратный сантиметр, автоматический регулятор подает в легкие воздух под давлением в 2 килограмма. А на глубине 23,5 метра, где давление достигает 3350 граммов на квадратный сантиметр, воздух подается точно под давлением в 3350 граммов. Таким образом, воздух внутри легких и вода вокруг грудной клетки всегда находятся под одним и тем же давлением, и тело ныряльщика не может быть раздавлено, поскольку между давлением внутри тела и давлением снаружи все время сохраняется равновесие.

Аквалангист.

Только в одном месте человеческого тела происходит при этом нарушение равновесия, и то временное: по обеим сторонам барабанной перепонки. С внешней стороны на нее давит вода, а с внутренней — воздух, которому с некоторым запозданием передается из легких изменение давления, особенно при быстром спуске или подъеме. Внутреннее ухо, как известно, соединено с горлом евстахиевой трубой, которая открывается только при глотательных движениях. Всем хорошо знакомо неприятное ощущение в ушах, которое возникает у человека при подъеме или спуске в скоростном лифте, а также при быстрой езде на автомобиле по горной дороге. И все знают, что достаточно несколько раз глотнуть, чтобы евстахиевы трубы открылись и неприятное ощущение исчезло.

Такое же явление происходит и при погружении в глубины моря, с той лишь разницей, что легкое болезненное ощущение может превратиться здесь в острую боль.

Капитан-лейтенанту Кусто, блестящему «подводному охотнику», уже приходилось прежде снимать фильмы под водой. Новое, автономное снаряжение, изобретенное им, открывало самые широкие перспективы для подводных киносъемок. В течение лета 1943 года был создан фильм «Затонувшие корабли», съемки которого явились своеобразным испытанием нового снаряжения.

Водолаз в тяжелом скафандре, связанный с поверхностью тонким резиновым шлангом, в громоздких башмаках на свинцовой подошве, вынужденный все время держаться вертикально, обычно ограничивался лишь поверхностным обследованием останков погибшего судна. Острые, изъеденные ржавчиной края железной обшивки ежеминутно грозили перерезать воздушный шланг или разорвать прорезиненную ткань водолазного костюма. Поэтому всякий резкий жест или потеря равновесия, не говоря уже о падении, могли стать для водолаза роковыми. Проникнуть же внутрь погибшего корабля для него практически не представлялось возможным.

Но вот появляется автономный ныряльщик с аквалангом. Он без всякого риска проплывает над самой палубой затонувшего судна, лавируя среди мачт и снастей, проникает внутрь корабля, пробирается по узким трапам и коридорам, исследует каюты и трюмы, вспугивая поселившихся там рыб и осьминогов.

Аппарат Кусто вышел победителем из испытаний, которым он подвергался летом 1943 года во время подводных киносъемок затонувших у берегов Прованса судов.

В первые дни и даже недели Кусто и его товарищи не опускались ниже 20–30 метров, считая подобную глубину рекордным достижением. Ведь до изобретения акваланга они, занимаясь подводной охотой, никогда не решались забираться ниже 18 метров. Когда же им приходилось испытывать другие образцы подводного снаряжения, в частности аппарат английского изобретателя Дэвиса, работающий на сжатом кислороде, то бывали случаи интоксикации и тяжелых конвульсий, ибо чистый кислород, поступающий в организм под большим давлением, вскоре становится ядом для ныряльщика.

Кусто и его команда не думали, что их легкое снаряжение сможет заменить на больших глубинах тяжелый водолазный костюм с медным шлемом. Можно ли отважиться на спуск в подобные глубины с незащищенным лицом, в то время как все многолетние традиции и вся «подводная» научная литература в один голос доказывают необходимость защищать от глубинного давления голову с помощью медного скафандра?

Но вот в конце лета 1943 года Кусто и его команда приступили к съемкам английского грузового парохода «Дальтон», затонувшего у самого входа в Марсельский порт. Этот пароход, груженный свинцом, вышел из Марселя в сочельник 1928 года и у выхода из порта налетел на подводные скалы и сразу затонул.

«Дальтон» лежал на дне, у самого подножия маяка, на глубине более 40 метров. На такую глубину Кусто и его товарищам еще не приходилось опускаться.

Здесь мы предоставим слово самому Кусто, который рассказывает об этом случае в своей знаменитой книге «В мире безмолвия» — книге, поведавшей всему миру о чудесных свойствах акваланга и новом увлекательном виде спорта, родившемся на Лазурном берегу. Вот что увидели Кусто и его товарищи, опустившись на глубину нескольких метров:

«Пароход лежит на песчаном откосе, который в тридцати метрах от нас круто уходит вниз, в сине-зеленую глубину. Мы останавливаемся в нерешительности, так как различаем глубоко под нами, в нереальной дали, кормовую часть „Дальтона“, словно срезанную в уровень с трюмом. Она возвышается прямо, совершенно целая, увенчанная двумя грузовыми стрелами. Как это далеко от нас! Как глубоко! Осмелимся ли мы опуститься на подобную глубину? Не сговариваясь, мы быстро поднимаемся на поверхность, чтобы хорошенько отдохнуть и обсудить этот вопрос на свежую голову.

Назавтра последние наши колебания рассеиваются, и мы решаем спуститься к кормовой части „Дальтона“. Скользя вдоль огромного остова затонувшего судна, в кристально чистой и прозрачной воде, мы скоро достигаем глубины 35 метров. Освещение здесь совершенно фантастическое: ни один предмет не отбрасывает тени. Мачты, железные листы, люди и рыбы кажутся сотканными из света, который струится со всех сторон сразу.