Валерий Цуркан - Навигатор

— Я защищался. Убивать я не хотел.

Бора посмотрел на навигатора с видом победителя.

— Превышение самозащиты в целях убийства… Тьфу, убийство в целях самозащиты. Незаконный сбор кораллов… На пожизненное тянет. Ты молодой ещё, много пользы государству принесёшь, если конечно, не сгниёшь раньше времени.

— Ну так записывайте показания и везите нас куда надо! — огрызнулся Роман.

— Не всё так просто, дружок, — заметил турок. — Знаешь, чего мне от тебя нужно? А также от твоего славного друга капитана?

— Чтобы мы сгнили на строительстве нового канала? — с сарказмом спросил навигатор.

Инспектор рассмеялся, слюни разлетелись по всей каюте.

— Это вы всегда успеете сделать. Нет, мне нужны ваши души. Я могу, конечно сдать вас, приписать вам сожжение корвета (попробуй докажи, что это был выброс метана), и вас казнят, в лучшем случае остаток жизни вы проведёте в компании неудачливых дайверов, навигаторов и всяких уголовников. Но я могу сделать и так, что ваша судьба будет развиваться по совершенно другому сценарию.

— На что вы намекаете? — угрюмо брякнул капитан, до того он молчал, как пленный партизан.

Бора покачал головой, как китайский болванчик.

— Я не намекаю, я делаю вам предложение. Конкретное деловое предложение. Мне нужен классный навигатор и дайвер в одном лице, а не эти официальные дурачки. Конечно же, твой дельфин тоже, иначе зачем бы я всё это затеял?

— Что вы с ним сделали? — Роман снова стал закипать.

Боров махнул рукой.

— А, ничего страшного, контейнер со снотворным в бок всадили, скоро в себя придёт. Но не перебивай. Так, о чём я? Ах да, дайвер с дельфином-телепатом. И твоя шхуна, капитан. Но не надо становиться в позу «Только через мой труп!». В этом случае обязательно станет на один труп больше.

— Зачем вам, инспектор, моя «Медуза» иуслуги чёрного дайвера?

— Есть одно место, куда можно добраться только на хорошем судне. А там, на дне лежит штука, которая, принесёт мне очень много денег. Ну, и вам всем немножко, если будете покладистыми. Но там целая вселенная этих чёртовых грави-ловушек, химических капканов и разных живоловок. Некоторое время назад при попытке проникнуть туда и добыть эту штуку полегла команда дайверов во главе с навигатором. С неплохим навигатором, я бы сказал!

— Если это ваши официалы, то немудрено, — с долей презрения бросил Роман.

— Мы сейчас не об этом, — заметил Боров. — Соглашаетесь вы или нет, но пойти придётся. Или помогаете мне добровольно, или всё равно помогаете. Или вообще идёте на дно, а шхуна остается у меня. Я надеюсь, что дурить не будете. Я даже обещаю вам полную реабилитацию и оплату в случае удачного завершения экспедиции.

— А что именно я должен добыть? — профессионализм неистребим даже в подобной ситуации.

— Потом, — турок хлопнул ладонью по столу, недоеденное яблоко подпрыгнуло и скатилось на пол. — Всё потом. А сейчас, капитан, веди судно в порт. Можно сказать, что я авансом купил «Медузу» сэкипажем.

Инспектор грузно поднялся и пошёл к выходу. Многие называли его Боровом за тучность и неуклюжесть. «Бора» на турецком языке означает «морской шторм», и он очень любил своё имя.

— Какой сегодня день недели? — спросил капитан.

Турок остановился, занеся ногу над комингсом.

— Пятница, а что?

— Ничего. Последняя пятница месяца, м-да.

О Боре говорили, что он сын простого турецкого рыбака. Отец, как и все баликчи

2

, как называли тамошних рыбалей, изредка промышлял инопланетными организмами, сбывая товар на чёрном рынке Стамбула за немаленькую денежку. Семья жила небедно, а Бора собирался поступать в престижный Стамбульский университет морского хозяйства.

Нелегальный сбор артефактов — дело в тех краях дюже прибыльное, но и весьма опасное. Если поймают — молись богам, чтобы быстро убили. Уж кто-то, а турецкие жандармы знают толк в страданиях, это творцы боли, каких на всём белом свете не сыщешь. Роман много слышал баек на этот счёт, да таких, что лучше и не вспоминать.

Однажды отец попался с поличным. Возвращался с промысла, когда лодку остановил катер береговой охраны. Как ни старался баликчи припрятать запретный улов под грудой рыбёшек, но жандармы всё равно нашли. В жандармерии с нарушителем долго не возились и подвергли особо жестокому и циничному наказанию — лодку забрали, лишили правой руки, прижгли рану и отпустили. Рыбак без лодки и без руки, не способный прокормить семью, долго не протянул. Не вытерпев физических и моральных мучений, одной лунной ночью несчастный вышел к порту и сбросился с пирса. И море стало его могилой.

После гибели рыбака осталась большая семья. Бора пытался спасти положение и начал заниматься торговлей, но ничего не вышло — бизнес прогорел, а сам бизнесмен попал в долговую яму. Он совершил побег, пересёк море и остался жить в Крыму. Повезло, что встретил старого знакомого отца, который и помог юноше устроиться в Рыбнадзор, а после перевёз к себе и мать с младшими братишками. За десять лет турок стал главным инспектором в отделении, начав службу с рядового чиновника.

Рассказывали, что Бора стал самым свирепым инспектором по контролю над инопланетными организмами на Крымском побережье за всю историю ведомства. Ненавидел чёрных дайверов и навигаторов, рыбаков, артефакты и самих пришельцев. Ненавидел всё, что привело к гибели отца… похоже, и отца не очень-то и жаловал. Ведь из-за того семья погрузилась в нищету, а мать была вынуждена работать днём и ночью, пытаясь спасти детей от голодной смерти.

Но всё это болтали люди, а уж многие языками чесать мастера, а как всё случилось на самом деле — один бог знает. Одно Роман знал точно. Он знал, что Бора больше всего любил. Золото обожал. Деньги и роскошь. Лишь в этом видел главную цель в жизни. И добивался богатства любыми способами, не останавливался ни перед чем в погоне за наживой. Жадный до денег.

«Медуза» отбуксировала останки корвета в Севастополь и оба корабля пришвартовались к пирсам в Камышовой бухте. Ремонтировать корвет было бесполезно, но ещё можно снять приборы и две пушки, установленные на корме и носу.

Инспектор Бора и его матросы сошли на берег.

— Капитан Туполев, судно пусть стоит здесь, у пирса, — приказал турок перед уходом. — Запомните, вы все хоть и не под арестом, но под пристальным наблюдением.

— Да уж куда пристальней, — неслышно пробурчал Арсений.

— Я тебя вызову, жди! — добавил Бора уже с пирса. — Считай, что ты поступил на службу вместе со всем экипажем. Только в этом случае я могу забыть о ночном инциденте.