Валерий Самойлов - Операция «РЫ», и другие приключения капитана дальнего плавания Гурова

Компаньонам было уже не до сынков именитых “папаш”. Толку от их охраны все равно никакого. Миша тем временем снял с въездных ворот транспарант, гласивший о том, что самые дешевые в городе автомобили находились именно здесь.

– Что, ребята, сворачиваетесь? – спросил кто-то из покупателей. – Я бы себе “Кадетта” взял в пределах тыщи.

– Кончились, дядя, “Кадетты”, - ответил клиенту Миша, которому все становилось, как и господам начальникам, “до фонаря".

– Ты, Михаил, в подполье-то не уходи, – заметил Одинцов. – Нам твои консультации еще понадобятся.

– Всегда пожалуйста, Николай Петрович! – любезно ответил автомеханик. – Пока в армию не загребут – всегда к вашим услугам! А как насчет.

– Зарплату завезу домой. Вечером будешь?

– А сейчас? – не унимался Миша.

– Вот аванс, – Одинцов протянул Мише десять долларов.

– Остальное вечером! – подытожил расчеты Гуров. – Надо дебит с кредитом свести.

– Лады! – сказал Миша и гордо, не спеша, ушел со стоянки. К нему не было претензий.

Стали подходить и другие обитатели автостоянки, называвшиеся в денежной раздаточной ведомости охранниками. Дело шло к вечерней смене, а сторожить было уже нечего – все машины возвратились к своим законным владельцам.

– А чего ж без гитары? – не удержался спросил Гуров у одного из подошедших охранников с загнутыми по последней моде бакенбардами.

– Гавкнулась гитара. После вашего “звонка”, - Костя-гитарист перевел взгляд с Гурова на Одинцова.

Тот покраснел, притом очень быстро, и все это заметили. Он действительно “капнул” на гитариста папаше. Впервые в жизни “капнул”. Но сделал это только после того, как осмотрел место ночных концертов – оно забросано пустыми шприцами. О сольных выступлениях в стиле Высоцкого он как бы и не говорил, но, видимо, Мурашев-старший сам догадался, что без гитары здесь не обошлось.

– Мой предок как размахнулся. Жуть! И телевизор вдребезги.

– А телевизор тут при чем? – поинтересовался студент Гена.

– У меня реакция хорошая – я увернулся. Телевизор не успел. увернуться.

– Хороший был телевизор! – подытожил Одинцов. Далее он продолжил подводить итоги боевой и политической подготовки:

– Теперь слушай сюда, товарищи бойцы! Насколько я понял, это были ваши первые самостоятельные шаги в трудовой деятельности. Хочу сказать, что не у всех присутствующих они оказались удачными. Кому-то придется возместить понесенные автостоянкой убытки. Кто-то, на первый раз, отделается внушением. Кстати, Костя, – Одинцов обратился к любителю блатных песен, – я и не собирался “капать” твоему отцу, но одно обстоятельство. Ты и сам-то взгляни на свои руки – там же живого месте не осталось! Все исколото наркотой. Одумайся, Константин, пока не.

– Да пошли вы! – с досадой воскликнул Костя, сплюнул на асфальт и зашагал к воротам, произнося на ходу: – Блин, достали. дома воспитывают, на работе воспитывают.

– Деньги забери! – крикнул вдогонку Гуров.

– Папаше передайте! – уже в воротах прокричал Костя.

– Видали? Герой трудового резерва! – возмущенно заметил Одинцов и продолжил. – Запомните, хлопцы, на будущее: за все придется отвечать! И платить! Это раньше, понимаешь, поломал – списал! Теперь все по-иному: поломал – доставай свой собственный кошелек и плати! Теперь любая вещь чего-то стоит в денежном выражении.

"Ему бы лекции студентам читать!” – подумал Гуров и посмотрел на Одинцова своими выпученными глазами, выражением лица как бы говоря: “Хорош, мол, брат-мореман, баланду травить! Пора уносить ноги!” Тот понял, что пора закругляться и завершил свою речь так:

– Товарищи бойцы! Пусть каждый сделает для себя соответствующие выводы и. вперед! К победе капиталистического труда!

– Бурные продолжительные аплодисменты! – прокомментировал окончание речи Гуров, громко хлопнув ладонями ровно три раза. – Пора выдвигать тебя в народные депутаты!

– От коллектива автостоянки! – добавил студент Гена.

– Бывшей автостоянки! – уточнил Гуров.

– А почему бы и нет? – согласился Одинцов. – Чем мы хуже всех остальных избранников народа? Ничем. Мы даже звучим лучше! Вот, например: “Депутат Балтики Одинцов!” Звучит?!

– Звучит. Как звук сливного бочка в гальюне, – прокомментировал Гуров предвыборное заявление Одинцова. – Я военных, даже бывших, и, в частности, всяких там генерал-адмиралов за десять миль не подпускал бы к политике. У вас ведь все сводится к чему? Есть! Так точно! Будет сделано, тщ. Ать-два, одним словом! Некоторые уже отстрелялись, даже вице-президентами побывали и чуть не привели страну к гражданской войне.

– Это ты про Руцкого? – уточнил Одинцов.

– Какая разница – про кого. Про Руцкого или про Лебедя. Мне, как обыкновенному избирателю, эти перепады давления не нужны. У меня от этого поясница ломит. Это – образно говоря. Хотя он, избиратель, и особенно пенсионеры по возрасту, конечно, обожают военных, даже визуально. Избиратель уверен, что будет наконец-то наведен хоть какой-то порядок! Про неуемные амбиции он пока не знает. А как узнает – недоумевает. Ну надо же, а еще военный! А еще и генерал!

– Про Громова? – еще раз уточнил Одинцов.

– Про военных говорю, без личностей. Нельзя военным лезть в политику! Пусть занимаются тем, чему их учили. Пусть, в конце концов, Родину-мать защищают!

– А те, кто на пенсии? – Одинцов имел ввиду себя.

– Те, кто на пенсии – пусть отдыхают. Они это заслужили. Или пусть подрабатывают к пенсии, как ты! С этим я не спорю. Деньги нужны.

Охранники с интересом слушали оппонентов, не вмешиваясь. Они были молоды и далеки от политики. Некоторые еще не имели право избирательного голоса, потому что им не исполнилось и восемнадцати лет. Единственное, что их волновало на данном этапе жизненного пути – это денежные знаки. Жизнь дорожала с каждым днем, а денег хронически не хватало. Кое-что молодые люди уразумели. Но это “кое-что” касалось их непосредственной работы на автостоянке. Они пока могли только догадываться о сути происходящего, улавливая отдельные умные слова, произносимые в ходе очередной словесной баталии мореманов – “рентабельность”, “ценообразование”, “дебет”, “кредит” и тому подобное. ТОО – товарищество с ограниченной ответственностью – на их глазах родилось и на их глазах рассыпалось. А это, выходит, и есть те самые “товарищи с ограниченной ответственностью”. Интересно.

– Можно вопрос? – робко спросил студент Гена. – Чисто из любопытства.

– Хоть два! – вдохновенно разрешил Гуров.

– Насколько мы поняли, стоянка ликвидируется. Так?

– Вы очень догадливы, молодой человек, – заметил Гуров. – Почти как в анекдоте про Штирлица, когда Мюллер спрашивал, какого цвета у него трусы. “Синие”, - угадал Штирлиц. – “Вы очень догадливы, дружище, и на этом попались. Цвет моих трусов знаем только я сам и моя секретарша”, - подчеркнул Мюллер и попытался вызвать охрану. – “У вас ширинка расстегнута”, - заметил Штирлиц, отодвигая руку Мюллера от кнопки вызова охраны.