Валерий Самойлов - Операция «РЫ», и другие приключения капитана дальнего плавания Гурова

– Как судовой соляр, – подсказал Одинцов, у которого от этого самого соляра с его таможнями и переадресовками цистерн, кружилась голова. Он и представить не мог, насколько всё окажется сложным.

– Кстати, как наши дела в этом направлении? – решил уточнить начпар.

– Есть определенный напряг, Михаил Никитич, – пояснил Одинцов. – Портовая нефтебаза, на которую мы рассчитывали, наливает нефть на экспорт и придется ждать своей очереди, а это значит, что появляется риск попасть на штрафы.

– Так-так, – заинтересованно произнес начпар. – Мне даже интересно, как вы выкрутитесь из этой ситуации. Ведь выхода нет.

– Выход всегда есть, – уверенно сказал Одинцов. – На то я и бывший военный. Есть договоренность с руководством Балтфлота о переадресовке цистерн на их нефтебазу в Балтийске. Балтфлот заработает денежку не только на работе нефтебазы, но и на бункеровке с их танкеров.

– Отлично! – проговорил, кивая головой начпар и всем показалось, что он доволен развитием ситуации. Но он вмиг посуровел и на полном серьезе сказал:

– Но, впредь, господа бизнесмены, когда дело касается бункеровки м-о-и-х судов, держите меня в курсе по всем нюансам. Иваныч, знает сколько стоит суточный простой одного судна.

– Восемь штук доляров! – выстрелил Гуров.

– Теперь умножьте на четыре судна, для которых оно закупалось в Литве – получится тридцать две штуки зелени. А если цистерны застряли на промежуточных станциях или на колее подачи с товарной станции в Балтийске на нефтебазу Балтфлота? Зачем так рисковать? Не проще ли было мне сообщить о проблеме и с этим же коньяком пересесть в кабинет начальника портовой нефтебазы, который некогда был секретарем райкома комсомола и с которым я пью уже более двадцати лет?

Бизнесмены не просто покраснели, они побагровели. Было очень стыдно. А ведь до того как зайти к начпару, они считали, что предприняли не просто усилия, а героические напряжения по урегулированию ситуации со сливом цистерн с дизельным топливом. Одинцов буквально «поставил на уши» военный флот, добившись невозможного. И теперь, когда они думали, что все вопросы разрешены и всё худшее позади, выясняется, что это не так. Более того, ситуация становится рискованной, ставящей под сомнение сроки исполнения обязательств перед пароходством со всеми вытекающими последствиями. Убивало и другое. Оказывается всё просто и решается при помощи бутылки дорогого коньяка и покровительства Михаила Никитича.

– Я вам больше скажу, – завершил свою мысль начпар, чем окончательно добил мореманов. – Н-и-к-т-о не запустит военные танкера., как говорит Иваныч, вместо рыбного, в рыбий порт. Зачем создавать прецеденты. И я понимаю начальника рыбного порта – его собственные танкера должны не просто окупать себя, они должны быть рентабельными и приносить прибыль. А в вашем случае, предлагается отдать эту прибыль дядям с большими погонами. На кой? Нет, начрыб прав, что не пустит военные танкера.

Можно, конечно обратиться в антимонопольный комитет, но это надолго, а мне бункер нужен вчера.

Начпар встал, походил туда-сюда и выдал верный совет:

– Договоритесь с военными, чтобы в Балтийск под налив топлива запустили танкера рыбного порта. Будет бартер. В этом варианте неожиданностей не будет. Диспетчера рыбьего порта соответственно без проблем разрешат военным танкерам подойти к моим единичкам. Иначе говоря – на Калининградском канале поработают в приоритете гражданские танкера, а в море – военные. Так будет справедливо. Дерзайте и держите меня в курсе. Послезавтра у меня отход с вашим топливом на борту!

– Никитич! – засуетился Гуров. – Как на счет договора аренды БАТМа?

– Послезавтра! Всё послезавтра!

В приемной уже накопилось предостаточно народа и секретарша еле сдерживала натиск желающих пообщаться с начальником. Сам же он, проводив мореманов, выхватил взглядом из толпы какого-то пузатого мужичка и они уединились, закрыв за собой дверь кабинета.

– Это надолго! – донеслось из толпы, и все разошлись.

– Кто это? – поинтересовался Одинцов у Гурова. – Он так сверкнул своими биноклями, когда тебя увидал, выходящего от начпара.

– Мразь тараканья! – сходу отрекомендовал толстяка пан капитан. – Зам по безопасности мореплавания. Когда я посадил пароход на мель – вывернул меня на изнанку. И знаешь, что он предложил, в наказание?

– Догадываюсь – исключить из партии?

– Тогда, это было равносильно расстрелу! Заступился один человек, за что ему огромное спасибо. Но меня все равно исключили – это длинная история. А сейчас, видал, примазался «толстая задница», стал доверенным лицом – без вазелина пролез. И ничего Никитич против него не сделает, потому как этот крысолов надыбал где-то акций аж на двадцать процентов.

– Может и нам.

– Поздно. Акции надо было скупать, лет пять назад, а сейчас – пустой номер!

Мореманы бросились переигрывать схему бункеровки. Со скрипом, но им удалось уломать военных и те разрешили поставить под налив два танкера рыбного порта. Но при одном условии. Они потребовали, чтобы третий танкер был военным. Пришлось согласиться и оплатить работу. Далее, они добились аудиенции у начрыба и тот, после звонка начпара, в первый и последний раз, запустил «вояку» в рыбий порт, затребовав с их стороны выполнение некоторой услуги – надо было пристроить на БАТМ его племянника.

– Без проблем! – сходу согласился Гуров, объяснив потом Одинцову свой замысел:

– Теперь наши пароходы под выгрузку рыбы в рыбьем порту будут ставить со свистом. Это я тебе говорю!

– А куда ты денешь прежнего начальника радиостанции? – поинтересовался Одинцов.

– В распоряжение отдела кадров пароходства. Пусть работают, на то они и кадры. У нас, кстати, в договоре аренды предусмотрен пункт о формировании экипажей своими кадрами. Ну, ты понимаешь – начнут спихивать всякий отстой, пенсионеров союзного значения. А нам надо рыбу поймать и качественно обработать. Я лично буду каждого отбирать от буфетчицы до капитана включительно. В первый рейс выйду сам, построю их, как ты говоришь, в одну шеренгу, а дальше по ходу пьесы. Ну, а начальник радиостанции, сам понимаешь, погоду не делает.

Отбункеровались и вздохнули с облегчением. И было с чего, ведь штрафы за простой судов съедали и прибыль, и личные сбережения. Но никто не сетовал на превратности судьбы. Напротив, мореманы прибывали в состоянии эйфории.

– И-е-с!! – визжал господин, он же пан капитан Гуров. – Мы это сделали, капраз! Сделали! Ты, молодец! Лихо придумал с военными.

– Тем более, что начпар не всегда бывает на месте. «Позвоните, зачем рисковать, когда дело касается м-о-и-х судов», – с иронией в голосе процитировал начпара Одинцов. – Да мы теперь, между прочим, обладаем «ноу-хау» по бункеровке судов на Калининградском канале. Есть ещё порт Светлый, набережная у Мукомольного завода, Лесная гавань, судостроительный завод «Янтарь», Калининградский судоремонтный завод, торговый порт. Так что, мест для бункеровки предостаточно. Но есть проблемы с наливом – портовая нефтебаза одна и шурует на экспорт. Поэтому, налив дизельного топлива и флотского мазута с нефтебазы в Балтийске – это супер!