Валерий Самойлов - Операция «РЫ», и другие приключения капитана дальнего плавания Гурова

– У нас, в отличие от военного флота, не принято ежедневно поднимать флаг с построением экипажа.

– Будете поднимать! – безапелляционно произнес капраз, опрокидывая в рот рюмку коньяка.

Пан капитан мельком глянул на капраза, “принял на грудь” и уже был склонен поверить, что так оно и будет. Они будут поднимать флаг при построении экипажа, свободного от вахты. А на причале остался оторопевший капитан судна. После небольшой паузы, связанной с осмыслением произошедшего, он бросился собственноручно срывать с трапа старые ошметки, на которых ещё можно было различить название судна. Потом, на трапе появился старпом, и можно было представить, что он услыхал в свой адрес по поводу и без повода. До проходной ремонтного завода, где уже который месяц без всякого ремонта стояло судно со счастливым и известным только полиглоту начпару названием «макариос», ещё долго доносился его командный рык и упреки в адрес матерей старпома и его правой руки – боцмана: “. вашу мать! Мать! Мать!” Досталось и механику: “Механик?!.. Я тебе покажу «здра-авия желаю!”

Корабль ожил. Тут же нашлась и краска, и новые матики, и многое другое. Все, наконец, поняли, что на данном предприятии рыбной промышленности наступает капитализм – окончательно и бесповоротно. А потом, ближе к вечеру, на домашний телефон Гуровых вновь посыпались звонки. Аврора брала трубку и, подобно секретарше, подробно опрашивала звонившего о цели его переговоров, после чего, приглашала пана капитана. После памятной встречи на причале судоремонтного завода, с разных пароходств названивали старые друзья, просившие не убирать капитана БАТМа, потому что он и такой и сякой производственник, что он осознал и уже накрывает стол. Таким образом, пан капитан становился значимой фигурой. Но был звонок и с польской стороны, от Данека.

– Привет, Аврорка! Как вы там поживаете?

– Тебе Ивана? – вместо «здрасьте и досвиданья» проговорила уставшая от телефонных звонков супруга Гурова.

– Ты уже и поздороваться не хочешь со старым другом? – обиделся Данек.

– Ой, извини, – опомнилась Аврора. – Задолбали звонками! Все чего-то просят и просят. Как будто здесь отдел кадров?

– Что просят, то? – «под-дурочка» спросил Данек.

– Понятное дело, что – должности просят на пароходах. И днем и вечером одно и то же. Достали уже!

– А что у вас уже и пароходы есть?

Аврора вдруг догадалась, что открывает по сути коммерческую тайну и крикнула Гурова, мирно потягивающего не дешевое пиво «Редюит» местного производства. Ему специально привозили домой свеженькое, охлажденное.

– Пшепрашам пан, что отвлекаю от важных дел, – дипломатично начал Данек, – но ворона на хвосте принесла до Польши весточку.

– Я этой сороке, – перебил Гуров, догадываясь от кого произошел «слив» информации, – крылья то пообломаю!

– Ну-ну, друг, – начал заступаться Данек за Аврору, – не надо так резко. Её вины тут нет.

Про ваш «Иван Макашин», кто только не знает. Он ведь здесь обычно ремонтируется, в Гданьске. Вот паны и начали обзванивать Калининград – почему мол судно стоит без движения? А в пароходстве и говорят – звоните капитану Гурову, это его судно. Я как услыхал, чуть трубку не выронил. Мог бы другу рассказать о своих планах. Что-нибудь

вместе и организовали бы. У нас тут, между прочим, на твоей любимой «Сточне» и транспорт имеется для перевозки рыбы. Он и топливо берет почти две тысячи тонн.

– Ух, ты! – мигом сообразил Гуров. – Это ж супер предложение! А рыбы сколько берет?

– Четыре тысячи тонн.

– Отлично! Это то, что надо.

– Да к, и на аренду можно мувиць – договориться, – крепко зацепился Данек, понимая выгодность своего предложения. – А потом и в лизинг.

– А что вкладывать в транспорт? – на всякий пожарный случай уточнил Гуров, слишком сладко всё получалось.

– Да, считай, ничего. Триста штук пенендзев в польских злотах на приведение грузовых устройств под регистр и так, по мелочам, плюс аванс экипажу. Тут вопрос даже политический. В Польше высокий уровень безработицы. Нужна хорошая долговременная работа для польского экипажа – это как одно из условий договора. Смена членов экипажа на другие национальности исключена.

– Да, это не проблема, – согласился Гуров. – Наоборот, меня вполне устраивают польские моряки. И ремонтники у вас хорошие. Я, кстати, ещё недельку-другую посмотрю на наших балбесов и, вполне возможно, перегоню БАТМ в Польшу. Тем паче, что запчасти всё равно у вас заказывают. Да и таможня покладистее. А наша, перед выходом на промысел, замордует! Так, это Данек, польский рыболовный флот совсем что ли зачах?

– Похоже, да. Ловят мелочевку на Балтике: кильку, салаку. Но разве это рыба? Нам селедка нужна, дальневосточный минтай. А у вас, я понял, флот ещё держится?

– Держится? – с неким возмущением произнес Гуров. – С тех пор, как за дело взялся капитан дальнего плавания Гуров, наш флот возрождается!

– Узнаю пана Гурова в лучшие времена.

– Лучшие времена, Данек, ушли вместе с нашей молодостью. Ну, всё! Предложение твоё хорошее. Приезжай. Но одно условие – без Наташи! Извини, друг, но её вопли нам как раз не к чему. Пошла мужская работа!

– Как скажешь, – согласился Данек, потому как мяч был на российской стороне. – Завтра к обеду буду.

– Да! Если сможешь, прихвати копии основной технической документации и карго-план.

– Хорошо, прихвачу. Если ты объяснишь мне не моряку, что такое карго-план?

– Если коротко, то это план размещения грузов. Второй помощник капитана это знает. У него и спрашивай, если капитан, конечно, разрешит.

– Разрешит? Куда он денется! Ему пенендзе надо зарабатывать, семью кормить. А семья у него большая – трое девчонок, не считая супруги.

– Ладно, убедил, – согласился Гуров. – Жду!

Гуров повесил трубку. Он был рад, что в разговор не встряла польско-русская Наташка. Они практически свернули свою деятельность с польскими партнерами, но кое-какие денежные долги ещё оставались. Это была любимая тема бизнес-леди, которая контролировала денежные потоки. Весь набор столь необходимых ей для общения матюгов теперь обрушивался на Данека, потому что Гуров принципиально не желал иметь с ней дело и тем более разговаривать по телефону. Одинцов же – их генеральный директор – нынче пропадал в командивках, теряя нити управления и забывая, кто и что кому должен. У мореманов просто не было времени бегать и выбивать старые долги. Деньги же с нового для них, топливного бизнеса, сыпались как из рога изобилия. Все предлагали предоплату – только дай топливо и сейчас! С другой стороны, мореманов устраивала и новая схема продаж, когда торгуешь не фурами и вагонами, как было с мукой или макаронами, а целыми эшелонами с топливом, без которого, оказывается, все пароходы стоят без движения. После комбинированной бункеровки пароходства с использованием военных и гражданских танкеров, посыпался шквал звонков. К тому же в регионе образовался дефицит нефтепродуктов – так всегда бывает при увеличении поставок на экспорт. У них не спрашивали цену топлива. У них спрашивали есть топливо или нет?