Владимир Гораль - Боцман и Паганель, или Тайна полярного острова

С этими словами боцман легко подхватил под мышку немаленький короб с «фрицевскими дарами» и решительно направился с зажжённой зажигалкой в темноту туннеля. Разумеется я, как верный и слегка поддатый друг человека, не виляя хвостом лишь по причине отсутствия последнего, последовал за ним. Звуки наших шагов гулко отдавались во мгле, отражаясь от каменных сводов мрачного коридора, ведущего в неизвестность (видимо даже небольшая доза французского элитного алкоголя заставляет выражать мысли литературными штампами а-ля Ги де Мопассан плюс оба Дюма в одном, пардон, флаконе)

Под ногами едва заметно поблёскивали свежеопробованные капитаном Дураченко рельсы узкоколейки. Впрочем долго и далеко уйти нам не удалось бы, поскольку зажигалка не факел. Неожиданно справа что-то блеснуло, а скорее сверкнуло белой короткой вспышкой. Устиныч достал вощеную обёрточную бумагу из ящика и соорудив из неё подобие фитиля, поджёг его гаснущей уже зажигалкой. В сплошной скальной стене тоннеля показался узкий не более метра в ширину и едва ли полтора в высоту проход. Его крест накрест заграждала уже знакомая нам светоотражающая лента-страшилка с предостерегающей надписью по английски и хищно-зелёными фосфоресцирующими в темноте мило-улыбчивыми черепами.

Концы лент были обильно смазаны какой-то, видимо клеящей субстанцией и таким образом крепились к скальному камню. «Ещё одна пещерка и это то, что надо» — пробормотал боцман и без церемоний полоснув ножом по ленте, полез внутрь дыры, не забывая на ходу философствовать: «Брать, что-либо без спросу у современников, Вальдамир, пошлое и низкое воровство, однако по прошествии минимум двух поколений, эдак лет сорока-пятидесяти, даже недостойное джентльмена мародёрство, превращается в романтическое кладоискательство. Хотя и тут не всё гладко. Насколько законны и моральны к примеру, растудыть их в клюз, (тут боцман неудачно задел головой выступающий камень) наши странные изыскания на территории суверенной Норвегии?»

Устиныч, согнувшись изрядно по причине немалого роста, придерживал одной рукой ящик, а другой освещал дорогу слабеющим фитилём. Впрочем он приготовил их с десяток, положил в ящик и использовал по необходимости. Неожиданно узкий проход прервался и мы оказались в каком-то помещении, во всяком случае Устиныч смог выпрямится во весь рост.

Боцман запалил очередной фитиль и мы увидели, что находимся в небольшом зале, а скорее в большой полукруглой комнате сплошь увитой толстенными и потоньше чёрными, бардовыми и грязно-белёсыми, скорее всего электрическими кабелями. У стен с осыпавшейся от сырости штукатуркой стояли какие-то громоздкие агрегаты не слишком современного вида, которые посредством более тонких кабелей, словно крашеные серые металлические пауки сигнальными паутинками были соединены с основной паутиной из толстых как тросы, по преимуществу чёрных нитей.

— «Все страньше и страньше! — воскликнула Алиса» — не удержался я от цитаты из любимой книги детства. — «Да уж». «Всё смешалось в доме Обломских» — ответил боцман цитатой из другого классика, как мне показалось, несколько исказив Льва Николаевича. «Ваша, юнга, паганельская хренова удача нас не покидает. Шли по тихому зашхерить хабар, а набрели на электростанцию» — «А это электростанция?» — засомневался я. — «Нет, это одесский подпольный цех по пошиву французских бюстгальтеров» — съязвил старый.

Он запалил новый фитиль и уже стоял у самого большого агрегата с обширной панелью, напоминающую обилием тумблеров переключения, кнопок, индикаторных ламп, рычажков и прочих хреновин штурманскую панель управления на капитанском мостике. Всё это техническое старьё в изобилии сопровождалось пояснительными надписями по немецки. Боцман с минуту вчитывался в длиннющие немецкие слова, шевеля от усердия правым более пышным, чем его левый собрат усом. Он крякнул и со словами: «Эх, небось давно уж сдохло всё» — решительно повернул вправо большой чёрный тумблер в центре панели.

«Небось» не сдохло. Раздалось тихое гудение и над нами, наверху метрах в двух с половиной, медленно накаляясь, стала разгораться спираль большой грушевидной лампы под абажуром из белого металла в виде конуса. «От фитиля к электростанции!» — покачав головой с мечтательно-задумчивой интонацией в голосе произнёс Устиныч. Да, видимо страсть к литературным изыскам была у старого в крови. Например это изречение с успехом украсило бы фронтальный транспарант первомайской колонны ветеранов-электриков.

Устиныч поднял с пола и с интересом принялся изучать изрядно полинявший плотный лист бумаги со слегка размытым текстом. На небольшом фанерном листе когда-то был прикреплен кусок ватмана с текстом, помещён под стекло и повешен на стену. Штукатурка от времени осыпалась, фанерка упала на пол и стекло разбилось, но текст на ватмане почти сохранился. Вдруг мы почувствовали лёгкое сотрясение земли под ногами, как будто неподалёку прошёл поезд или заработал какой-то электро-агрегат.

— «Это электроподстанция», пояснил боцман уже более человеческим тоном. «Ты когда-нибудь слышал про Кислогубскую ПЭС — единственную приливную электростанцию в Союзе?»

Я ответил, что даже бывал там со школьной экскурсии лет пять назад. Это сравнительно недалеко от Мурманска в поселке Ура-Губа. Учительница рассказывала, что построили её, как экспериментальную в 1968 году. Заливчик Кислая губа место узкое, да и сама электростанция производит скромное впечатление, просто высота прилива здесь доходит до пяти метров. Вырабатываемой же электроэнергии хватало самой электростанции и поселку на сотню жителей.

«Это потому дети,» — пояснил проходящий мимо экскурсии тощий пожилой человек в синем халате — «что на станции в работе только один небольшой ротор, произведённый во Франции. Видите рядом с ним пустует большое место. Это мы уже много лет ждём наш отечественный ротор, побольше и посильнее старого». Человек нервно мотнул седой эйнштейновской шевелюрой и заложив руки за спину, быстро зашагал прочь.

— «Так вот, Паганюха. Считай, что у тебя через пять лет, понимаешь, продолжение той вашей школьной экскурсии. Немцы где-то ещё до войны разведали это место и даже успели его капитально обустроить на будущее. С дальним, маман их об кнехт, можно сказать перископным прицелом. И руководили этим обустройством, видать люди незаурядные, можно сказать талантливые.

Это же надо на таком отшибе, в таком, извиняюсь за банальность в медвежьем углу умудрились ещё и хотя и экспериментальную, но действующую электростанцию собрать. Как я понял из описания со схемой (на ватмане) для своих (посторонние тут, понятно не шлялись) где-то под скалой на выходе из грота немцы установили маленькое, в метр диаметром колесо-ротор, которое на приливе (прилив здесь до шести метров) в половине шестого вечера начинает вращаться и вырабатывать, понимаешь, энергию для небольшой электростанции. В принципе её хватило бы на небольшой посёлок на Медвежьем.