Филип Раш - Леди удачи

— Баттонс Рид, сын Сима Рида, отличного парня, не сравнить с этими.

Баттонс небрежно швырнула свои тряпки, запихнула их под матрас и вышла на палубу. Ей хотелось найти другое место для ночлега, пока Джонс не распознал ее истинный пол. Раздетые матросы с «Кадогана» отмывали палубу, подгоняемые уколами боцманского палаша. Казалось, все чего–то ждут; люди слонялись по палубе, жадно посматривая в сторону капитанского мостика и каюты. Потом боцман бросил свое занятие и яростно свистнул в свою дудку, приказав всем собраться у главной мачты. Капитан Ингленд в сопровождении трех помощников появился на капитанском мостике и взмахом руки призвал к тишине.

— В нашей славной компании прибавилось четыре человека. Один уже стоит на часах, трое других встанут потом. Когда поделят добычу, они доложат о себе помощнику и подпишут бумаги. Добыча, шнява «Кадоган» из Бристоля, которую мы захватили утром, везла немного рома и вина и около одиннадцати сотен гиней. Половина идет нашему командиру и его подчиненным, а то, что осталось, мы поделим поровну на всех. Пять золотых гиней и по бутылке рома на брата.

Пираты выстроились в шеренгу за своей добычей. Они пробовали золотые монеты на зуб и смотрели бутылки на свет, чтобы убедится, что их не надули.

На баке Баттонс продала ром за гинею и вытащила кости. Ставки здесь были выше, чем обычно, потому что у матросов почти не было мелких денег. Она все время выигрывала, в запале игры пропустила обед и остановилась лишь на минутку, чтобы глотнуть напитка под названием «бомбо», который проносили мимо.

За ужином она вспомнила, что не выбрала место для ночлега, и снова отправилась на поиски. Но на побережье Гвинеи ночи такие темные, что на палубе стояла кромешная тьма. Тут боцман приказал ей встать на часы. Хотя она очень устала за день, Баттонс с радостью заняла свой пост. Когда она в полночь сменилась, ее товарищ по койке поднялся, и, по крайней мере на эту ночь, все проблемы были решены.

Но не совсем. Она рухнула на койку и мгновенно заснула. Когда она проснулась, ее товарищ по койке уже сменился и храпел рядом с ней. Баттонс ухитрилась еще подремать до подъема. Она с облегчением заметила, что Джонс ни о чем не догадался, но твердо решила до наступления следующей ночи подыскать себе местечко на палубе.

Рано утром Баттонс приказали забраться на наблюдательный пункт на мачте, высоко над сплетением канатов. Там она должна была следить за горизонтом. На востоке виднелись очертания африканского побережья; одинокий силуэт «Кадогана» разнообразил открывавшийся вид. Кроме него, куда ни кинь взгляд, простиралась полная опасностей морская гладь. На каждом корабле был зоркий впередсмотрящий, но наблюдателем на пиратском корабле выбирали человека внимательного и с отменным зрением. В руках у Баттонс была подзорная труба, которая позволяла ей приближать границы горизонта и вновь отодвигать их. Она вновь обвела взглядом морскую гладь и опустила подзорную трубу.

Внизу на палубе матросы возились с якорем. Через минуту они начнут ставить паруса на мачтах под ней. От корабля Хоуэлла Дэвиса их отделяла узкая полоска воды. Она видела Хоуэлла на капитанском мостике и с любопытством подумала о том, сколько он сможет продержаться. Она услышала, как Ингленд приказал разворачивать паруса и прибавить ходу, и десять минут спустя «Ястреб» уже мчался по ветру на юго–запад. Крохотный, выгоревший на солнце городишко» Майамба быстро исчезал позади. Скоро города уже совсем не стало видно, а затем и «Кадоган» превратился в смутное пятно на горизонте, направляясь курсом, проложенным для него капитаном Инглендом.

В полдень Баттонс сменил ее товарищ по койке, она немного расстроилась из–за того, что он заступал на пост, когда она его покидала, но обрадовалась тому, что теперь койка принадлежит только ей. Она спустилась вниз за миской и поела. На обед давали месиво из сушеного мяса, бобов и зерна, все это было сварено в одном котле, в придачу она получила пригоршню жестких сухарей. Она съела безвкусное варево и почувствовала, что пиратская жизнь нравится ей все меньше и меньше. Увидев, что обед ей не понравился, один из матросов утешил ее, что на ужин будет великолепный «конки» — суп из морских гребешков.

Спустя два дня пути вдоль африканского побережья «Ястреб» встал на якорь, и пленникам было приказано спуститься в шлюпки, чтобы высадиться на пустынном берегу. Капитан Ингленд предоставил им еще один шанс присоединиться к пиратам, но все ответили отказом. Баттонс, глядя на них со своего поста, думала о том, что если бы не необходимость раздеться, она тоже была бы с ними. Пленники расселись, в каждой шлюпке по пять пленников и по четыре пирата, несколько бутылей с водой и мешок сухарей. До берега было всего пол–лиги, но пираты не собирались слишком утруждать себя; остаток пути пленники могут и проплыть. Для высадки выбрали это место, потому что оно казалось пустынным и заброшенным.

Две маленькие шлюпки отвалили от борта, и пленные отправились навстречу своей судьбе. Зеленая листва свидетельствовала о том, что на берегу есть какая–то жизнь, но ждут ли их там друзья или враги, никто не мог сказать. Баттонс, не отрываясь от подзорной трубы, провожала взглядом своих бывших товарищей. Она оглядела берег и заметила меднокожих туземцев, которые высовывались из–за деревьев. Когда стало ясно, куда именно плывут лодки, туземцы выскочили из своего укрытия и бросились туда. В двадцати шагах от берега пираты заставили пленных прыгать в воду, и матросы на палубе помирали со смеху, глядя, как раздетые люди бредут, сопротивляясь сильному течению. Один матрос с обгоревшими на солнце плечами потерял равновесие и добрался до берега только потому, что его товарищи помогли ему. А на берегу их ждала неизвестность. Когда матросы прыгнули в воду, туземцы снова нырнули в заросли.

Только одна жирная туземка шоколадного цвета, пританцовывая, подпрыгивала на берегу. Она бросалась то вправо, то влево, слово высматривая лучшую добычу; в конце концов она бросилась на ближайшего к ней пленника, заломила ему руки и потащила измученного матроса в кусты. Тот издал короткий вопль, но его товарищи не бросились ему на помощь, а сбились в кучку у воды, не зная, чего им больше бояться.

Как только две шлюпки вернулись, «Ястреб» снова двинулся вперед, но Баттонс с облегчением заметила, что корабль сменил курс и теперь шел на запад. Спустившись на палубу, она узнала, что это обычный курс «Ястреба». Корабль был слишком мал, чтобы атаковать большой флот или торговые корабли, плывущие под конвоем, но у многих торговцев не хватало денег оплатить услуги конвоя, и они отправляли корабли южнее, чтобы обойти владения вест–индских пиратов. Чаще всего это были евреи из Португалии и те испанские купцы, которые торговали с Перу и Чили на западном побережье Южноамериканского континента. Дешевле было огибать мыс Доброй Надежды или мыс Горн, чем везти груз до Дарьенского залива и перегружать его на другие суда на восточной стороне Панамского перешейка. Из–за усилившейся активности пиратов многие солидные купцы тоже стали так поступать. Их суда заходили далеко на юг, подальше от проторенных морских путей, а потом ложились на спокойный курс к Испании. Именно этой дорогой привозили из Перу посуду и слитки.