Клайв Касслер - Джунгли

Наконец Цзян отошел от Тана и сам сел за руль. Его сдержанная помощница заняла пассажирское сиденье. Они не разговаривали друг с другом, когда мотор заработал и машина тронулась. Легкий ветерок дул в грузовую часть, пока они ехали по территории тюрьмы к главным воротам. Хуан, лежа на полу, не видел ничего, кроме неба, но вспомнил, что тюрьма Инсейн – большой комплекс в северо-восточной части Янгона, построенный вокруг центрального здания как спицы колеса. Вспомнил, что родным позволено приносить неполитическим заключенным еду к проволочному заграждению – без нее многие просто умерли бы от голода.

Говорят, общество оценивается по условиям в его тюрьмах. Мьянма должна находиться в конце этого перечня.

Фургон остановился у главных ворот. Охранники проверили его нижнюю часть и открыли задние двери. Один из них указал на Хуана, затем на Макда, взглянул на список, посмотрел на них еще раз и кивнул. Двери со стуком захлопнулись.

Они отъехали на квартал от тюрьмы, и Хуан собирался заговорить с генералом, но тут его помощница открыла стальную решетку. И сняла очки.

Хуан изумленно уставился на нее, не веря своим глазам. Она стала пробираться в заднюю часть фургона, держа в руке маленький черный саквояж.

– Как? – хрипло спросил Кабрильо.

Главный врач «Орегона» Джулия Хаксли с формой глаз, измененной латексными приспособлениями, с волосами, окрашенными и нарощенными, одарила его теплой ласковой улыбкой.

Тут до него дошло, почему генерал показался ему знакомым. Это был Эдди Сенг, тоже сильно загримированный, чтобы выглядеть старше.

– Мы с Эдди были поблизости.

Она быстро срезала скальпелем пластиковые наручники Кабрильо и стала осматривать Макда Лоулесса.

– Не будьте самоуверенны, – предупредил Сенг с водительского места. – Мы только что разминулись с автокортежем, направляющимся к тюрьме, и, если не ошибаюсь, на заднем сиденье второй машины был настоящий генерал Цзян. Мы пока что не в джунглях.

– Что? – воскликнул Кабрильо. – Китайцы в самом деле хотят забрать меня? За каким чертом?

Сенг оглянулся через плечо.

– Это было до того, как я вступил в Корпорацию, но не ты ли потопил один из их многоцелевых ракетных эсминцев?

– «Ченго», – вспомнил Хуан. – Тогда мы только начинали работать с нынешним директором спецпроектов НПМА Дирком Питтом.

Он сел на место Джулии в кабине. На центральной консоли стояла маленькая бутылка воды. Он выпил треть, потом снова завернул пробку. Ему хотелось еще, но колики – реальная проблема.

Внешне Янгон был таким же, как другие современные мегаполисы. Воздух насыщен смогом и вонью этилированного бензина, сжигаемого в неотрегулированных двигателях. Эта часть города была беднее большинства. Дорога представляла собой полосу крошащегося асфальта. Обочины были открытой канализацией. Одноэтажные дома, казалось, прислонились друг к другу для поддержки, а полуголые дети наблюдали за уличным движением равнодушными, пустыми глазами. Шелудивые собаки таились в переулках в поисках объедков, которые не подобрали дети. Машины сигналили на всех перекрестках, большей частью без видимой причины. Вдали Кабрильо видел многоэтажные здания советской архитектуры семидесятых годов. Кое-где встречались черты восточной природы города, пагода или буддийский храм, но в остальном Янгон был неотличим от любого большого города «третьего мира».

– Где «Орегон»?

Из множества вертевшихся в сознании Кабрильо вопросов этот был самым важным.

– Километрах в тридцати к юго-востоку от нас, – ответил Эдди.

– Есть у тебя телефон или рация? Нужно сказать Максу, что за ними охотятся авиация и флот.

Сенг достал рацию из кармана мундира. Хуан связался с судном, сказал Хали Касиму, вахтенному офицеру, о ведущихся поисках и приказал объявить боевую тревогу. К тому времени, когда председатель произносил последние слова, ревун уже завывал.

Затем Кабрильо обернулся.

– Хакс, как он?

– Травма головы определенно, – ответила Джулия. – Не могу сказать, насколько серьезная, пока не вернемся в лазарет. Нужна магниторезонансная томография.

Как и все на «Орегоне», ее лазарет был современным травматологическим центром высшего класса.

– А как ты? Повреждения есть?

– Обезвоживание и сломанная ключица. Вроде сотрясение мозга, но сознание ясное.

– Я вскоре тебя осмотрю.

– Сосредоточься на Макде. У меня все отлично.

Хуан повернулся снова к ветровому стеклу.

– Так что произошло? Прежде всего Ролан Круассар обманул нас. Не знаю, что за игру он ведет, но по вине Смита Макд и я оказались в плену.

– Мы поняли, что произошло неладное, когда чипы системы слежения – твой и Линды – показали, что вы покидаете джунгли со скоростью больше ста шестидесяти километров в час. Решили, что на вертолете.

– На старом «Ми-8». Постой, Линда летела с нами? Где она сейчас?

– Через несколько часов после того, как вы приземлились в Янгоне, она приехала в аэропорт и вылетела в Бруней. Сигнал прекратился, когда Линда оказалась в отдалении от побережья. Думаю, ее доставили вертолетом на судно.

– В Бруней?

В этом не было смысла. Если только Круассар не вел там дел…

– Мерф и Стони занимаются этим, глубже вникают в прошлое Круассара.

– Как вы организовали вызволение из Инсейна? – спросил Кабрильо.

– Отвели «Орегон» к югу, когда ваши сигналы начали перемещаться. Мы не могли связаться с тобой по телефону, а когда оказались в зоне приема, начали прослушивать все военные сообщения, особенно из тюрьмы. Когда Сое Тан, кстати, он начальник тюрьмы, заключил сделку с генералом Цзяном, мы увидели открывшуюся возможность. Трудность заключалась в том, чтобы приехать раньше его, но не слишком рано, чтобы не вызвать подозрений.

– Я должен поздравить Кевина и его чародеев. Грим превосходный.

– Вспомни, однажды он едва не получил приз киноакадемии. Для него это пустячное дело. Он сказал, что настоящей проблемой было бы превратить Линка в Цзяна.

– Как вы добрались до берега?

– На «Свободе».

Так называлась одна из спасательных шлюпок «Орегона». Подобно «Орегону» и другой шлюпке, «Или смерть», «Свобода» была совсем не такой, как могло показаться на первый взгляд.

– Мы вышли ночью и поставили ее у пристани старого рыбозавода на другом берегу реки.

Машин становилось больше, сигналили они громче. Большие городские автобусы и маленькие трехколесные авторикши, перегруженные пассажирами и их вещами, соперничали друг с другом за возможность проезда с одинаковым презрением к присутствию других. Это был бедлам. Автоинспекторов они не видели, но тротуар патрулировали солдаты, вооруженные «АК-47» и снабженные летными очками. Пешеходы обтекали их, как вода большой камень, разделялись и сливались снова, стараясь никого из них не задеть.