Клайв Касслер - Джунгли

– Ты здорова? – спросил он. – У тебя такой вид, будто увидела привидение.

Юнис молча подняла факс, заставив Джексона потянуться за ним через стол. Читал он быстро и одолел страницу всего за несколько секунд.

«Это фикция, – решил он. – Никто не может получить эти сведения. А остальное – типичная джихадистская чушь».

– Откуда она взялась? – Джексон выпустил лист, и тот, трепеща, упал на стол.

– Только что пришла по моему факсу, мистер Джексон.

Она знала его несколько лет, но упорствовала в официальном обращении к старшим по должности. Джексон не пытался отговорить ее от этой манеры.

Он ненадолго задумался, потом махнул рукой.

– Какой-то псих узнал номер твоего факса. Этого следовало ожидать.

– Юнис, тебе кто-то шлет непристойные факсы? – спросил наблюдавший за ними президент с понимающим смешком.

Юнис Уозниек подскочила.

– Нет, мистер президент. Ничего подобного. Я… э…

Два года первого президентского срока почти не сказались на нем. Он был рослым, плечистым и обладал таким чарующим голосом, что слушатели все еще восторженно внимали ему, даже если не соглашались с его политикой.

Президент поднял факс, достал из нагрудного кармана очки и надел их на орлиный нос. Прочел почти так же быстро, как его первый помощник. В отличие от Джексона он побледнел, глаза расширились. Полез в брючный карман, достал прямоугольник пластика величиной с кредитную карточку. Она обменивалась на такую же с курьером Агентства национальной безопасности, как только он выходил из президентских апартаментов. Этот утренний порядок никогда не менялся.

Президент сломал печать и сравнил отпечатанные на внутренней стороне цифры с теми, что были на факсе. Руки его задрожали.

– Мистер президент? – спросил Джексон с немалой озабоченностью.

Эта пластиковая карточка была прозвана «бисквит». Выдаваемая ежедневно президенту вскоре после кубинского ракетного кризиса, она содержала ряд цифр, произвольно выбранных в Агентстве национальной безопасности, Форт-Мид, штат Мэриленд, засекреченным компьютером. Это был опознавательный код президента для запуска ядерных ракет.

Разумеется, эти цифры были самым охраняемым секретом в Соединенных Штатах.

И кто-то только что передал факсом этот код в Овальный кабинет.

– Лес, созови Совет национальной безопасности. Пусть все прибудут как можно скорее.

Пока кто-то владеющий этим кодом не мог запустить ядерную ракету, сама мысль, что код «бисквита» не является больше секретом, была самым большим нарушением системы безопасности в истории США. Уже одно это поднимало вопрос о защищенности всех других сфер национальной обороны.

Потребовалось несколько часов, чтобы члены СНБ собрались в Оперативном центре, бункере без окон глубоко под Белым домом. По предыдущему соглашению на этом собрании присутствовали только вице-президент, председатель Объединенного комитета начальников штабов, министр обороны, государственный секретарь и по особому приглашению главы АНБ и ЦРУ.

– Леди и джентльмены, – начал президент, – мы столкнулись с таким кризисом, какого еще не знала эта страна. – Он раздал копии факса. – Немногим больше двух часов назад этот факс был отправлен Юнис Уозниек, моей личной секретарше. Код опознавательных сигналов на нем подлинный. Нам придется подождать, чтобы выяснить, подлинна ли эта угроза. Что до требований, возможно, мы будем вынуждены их обсудить.

– Минутку, – подал голос генерал, директор Агентства национальной безопасности. – Это невозможно.

– Знаю, – ответил президент. – Однако это факт. Генератор составляет код произвольно, и весь персонал, имеющий отношение к «бисквиту», прошел самую тщательную проверку.

– Да, сэр. Это совершенно безопасно. И никто, кроме вас, даже не видит этих цифр. Я проверю статус курьера. Печать на «бисквите» была сломана?

– Нет.

– Это невозможно, – повторил генерал.

Заговорил вице-президент.

– Этот псих сообщает, что отключит электричество в городе Трой, штат Нью-Йорк, на минуту в полдень. Не следует ли нам кое-кого предупредить? И почему выбран Трой?

– Потому что он достаточно близок к Нью-Йорку, чтобы привлечь наше внимание, но достаточно мал, так что когда псих отключит там электричество, это не вызовет перегрузки в электросети и не спровоцирует каскад выключений, как во время энергетической катастрофы в третьем году, – подал голос Лес Джексон, лоббист Зонтичной организации. – И если мы предупредим их, они захотят узнать, откуда мы знаем. Если это не противоречит закону, хотите, чтобы такой вопрос был задан администрации?

– Да. Правильно.

Вице-президент получил свою должность не благодаря острому уму, а благодаря умению примирять спорящих.

– Это не просто хакер, – встряла в разговор Фиона Катамора, госсекретарь. – Эти требования похожи на пожелания Осамы бен Ладена к Рождеству.

В предыдущей администрации она была советником по национальной безопасности, и ее перевели на эту более публичную должность потому, что она являлась одной из самых благовоспитанных женщин на планете.

Она стала читать факс:

– «Соединенные Штаты немедленно объявят о приостановке всей военной и невоенной помощи Государству Израиль и с этого времени будут выделять такую же сумму денег властям Палестины и руководству Хамаса в секторе Газа. Все заключенные, содержащиеся в Гуантанамо, будут немедленно освобождены. Войска США и НАТО покинут Ирак в июне, Афганистан – к концу года. Военная помощь Пакистану будет немедленно остановлена. Американские военные базы в Кувейте и Катаре подлежат ликвидации до конца года. Президент официально осудит строительство еврейских поселений на Западном берегу и будет впредь осуждать запрет на ношение хиджабов мусульманками во Франции и в других европейских государствах, где действует этот запрет. Все мусульманские группировки, в настоящее время объявленные группировками международного терроризма, перестанут так называться. Больше не будет санкций против Исламской Республики, а существующие будут сняты к концу этого года».

– Он требует, – сказала Катамора, – чтобы мы прекратили войну с террором. И нахожу очень красноречивым, что он упоминает Иран.

– Почему?

– Сунниты и шииты не ладят, и большинство арабских государств согласны с тем, что сдерживание Ирана, символа шиизма, в их интересах. Но этот человек хочет, чтобы мы убрались отовсюду, он словно говорит: существующие между обеими группами различия – это внутреннее дело, они разберутся без нас.

– Очевидно, что мы не можем выполнить ни одно из этих требований, – громко произнес вице-президент.

– Что еще бросается в глаза, – продолжала Фиона Катамора, словно не слыша его, – сроки. Это не пустые слова ненормального джихадиста, сидящего в вазиристанской пещере. Все это тщательно продумано. С практической точки зрения к назначенному сроку все выполнимо и, хотя политически неприятно, невозможным не является.