Клайв Касслер - Чумной корабль

— Все в порядке, — успокоил собеседника Хуан. — Я здесь, чтобы обезвредить его. Могу я переговорить с вашим капита­ном?

Из-за угла кто-то вышел. Кто-то в форме. Женщина. Судя по количеству шевронов, первый помощник капитана «Золотых небес». У женщины были темные волосы до плеч и загорелое лицо, на котором выделялись светло-карие глаза.

— Этот мясник убил капитана и нашего казначея. Я — Ли Ворхес, первый помощник.

— Лучше поговорим там, — предложил Хуан, указывая на каюту у нее за спиной.

Он последовал за женщиной в каюту. На постели лежали укрытые белым, перепачканным в крови покрывалом тела.

Ли Ворхес хотела представить его остальным офицерам, но Хуан перебил ее:

— Потом. Вам известно, что происходит сейчас на мостике?

— Их там двое, — тут же ответила женщина. — Одного зовут Ковач, другого не знаю как. Третий забаррикадировался в ма­шинном отделении.

— Вы уверены, что он там один?

Женщина кивнула, и Хуан передал информацию Эдди.

— Продолжайте.

— Они прибыли на борт вертолетом почти сразу же, как мы вышли из Стамбула. Вышестоящее начальство велело нам вы­полнять все без исключения указания Ковача. Они вроде искали двух безбилетников, якобы убивших одного из пассажиров.

— Те «безбилетники» — часть моей команды, — заверил пер­вого помощника Хуан. — И, разумеется, они никого не убивали. Вы знаете, где они?

Женщина поверила Кабрильо безоговорочно.

— Они совсем недавно нашли их, и сейчас ваши люди за­перты в каюте капитана сразу же за мостиком.

— Хорошо. Что еще?

— Когда они здесь появились, Ковач и остальные, на вахте стояли двое матросов и двое офицеров. Они взяли еще и залож­ниц, пассажирок. А вы кто? Откуда?

— Мы выполняем задание Организации объединенных на­ций. И довольно долго следили за этой группой террористов. Когда Ковач захватил ваше судно, нам пришлось действовать без промедления. Сожалею, что не имел возможности сообщить вам обо всем и о том, что вы подверглись опасности. Мы соби­рались арестовать Ковача еще раньше, но… в общем, сами по­нимаете — бюрократические инстанции и так далее. Как и везде.

Внезапно появились остальные члены команды Хуана, на всякий случай обшаривая каюту лазерными прицелами.

— Все хорошо, ребята, — успокоил их Хуан, и они тут же опу­стили оружие. Пока он вводил группу в курс дела, Ли по его просьбе набросала схему мостика. А Макса он попросил вкратце проинформировать о том, что происходит на мостике.

— Значит, так. Майк выловил эту женщину из моря. Кра­савица, хоть и взвинченна. Ковач все еще у руля, в окружении трех заложниц. Мы разыскали второго бандита, но он пока что вне поля зрения. Еще три женщины стоят вплотную к окнам.

— Обойдите «Небеса», и тогда сможете все видеть как на ла­дони. Будете знать, что делать. Да, еще одно — Марк и Линда заперты в капитанской каюте за мостиком. Подумайте, как их разыскать.

— Понятно, понятно.

Эдди доложил по рации, что они заняли позиции и плани­руют ворваться в машинное отделение через дверь. Хуан велел ему обождать, чтобы все атаки происходили одновременно.

Макс тут же радировал в ответ:

— Я вижу дверь на задней стенке мостика, она закрыта, но могу спорить, что это именно то место. Ковач переместил три живых щита к главным окнам мостика. Его главный жлоб внизу в проходе на правом борту, стоит, по-моему… да, стоит у главного входа.

Теперь благодаря схеме первого помощника Кабрильо был полностью в курсе обстановки на мостике, а его команда знала, как действовать. До этого времени они никогда не допускали того, что сами эвфемистически окрестили «сопутствующими потерями», чем Кабрильо невероятно гордился и дал клятву продолжать в том же духе.

После событий 11 сентября 2001 года не только кабины воз­душных лайнеров, но и почти все капитанские мостики круиз­ных судов были оборудованы более прочными дверями. Хуан самолично разместил на них пластиковую взрывчатку и отошел в каюту. Вызвав по рации Эдди и Макса, сообщил им, что до на­чала операции остается полминуты.

Он не спускал глаз с часов и в нужный момент нажал на кнопку дистанционного управления.

Взрыв заполнил проход удушливым белым дымом. Едва взрывная волна прокатилась мимо двери в каюту, как Кабрильо сорвался с места. Луч его лазера рубиновой нитью протянулся через пелену белесого дыма.

Он мчался на мостик, за ним его группа, мимо раскаленных обломков двери, мимо груды мяса, еще недавно называвшей себя Лэрдом Бергманом.

— Лечь! Всем лечь! — звучал приказ, когда они с оружием ворвались в помещение.

Ковач реагировал быстрее, чем ожидал Хуан. Едва он навел на серба лазерный луч прицела, тут успел прикрыться одной из женщин, приставив ей к виску пистолет.

— Еще шаг, и ее нет! — рыкнул он.

Хуан был поражен, поняв, что знаком с заложницей. Ковач, должно быть, тоже знал, что она — часть их команды, потому и выбрал Линду Росс, до этого запертую в смежном с мостиком кабинете капитана, в качестве живого щита.

— Все кончено, Ковач. Отпускай ее.

— Это для нее все будет кончено, если ты хоть шевель­нешься.

И в подтверждение сказанному серб сильнее прижал ору­жие к виску Линды. Было видно, что она старается превозмочь боль.

— Опускай оружие и не тяни с этим, а не то она покойница.

— А ты отправишься за ней секунду спустя.

— Я уже покойник и понимаю это, так что ты меня этим не возьмешь! А вот тебе хочется видеть, как молодая девчонка у тебя на глазах зазря погибнет? Все — у тебя остается пять секунд.

— Стреляй в него! — вырвалось у Линды.

— Вот досада, — буркнул Кабрильо и выпустил автомат из руки. Линда недоверчиво посмотрела на него, и Хуану стало не по себе от этого взгляда.

Остальные тоже бросили на пол оружие.

Ковач отвел пистолет от головы Линды и нацелил на Ка­брильо.

— Разумное решение. А теперь вы аккуратно перепрыгнете через перила и вернетесь к себе на кораблик. И если попыта­етесь снова повиснуть у нас на хвосте, я выброшу за борт еще парочку пассажирок. Только на сей раз предварительно свяжу им руки.

И подтолкнул Линду к Хуану.

В тысяче ярдов от «Золотых небес» Франклин Линкольн стоял у перил по правому борту «Орегона», наблюдая за собы­тиями, разыгравшимися на «Небесах», через оптический при­цел своего любимого оружия, снайперской винтовки «Баррет» 50-го калибра.

Пока Ковач спорил с Председателем, один из его людей едва заметными жестами убедил стоящих у окон женщин лечь нич­ком на пол, чтобы обеспечить Линкольну зону свободного огня.

На мостике послышался лишь тихий звон, когда пуля про­шила небьющееся стекло. А вот звук, когда она вошла Ковачу между плеч, был уже совсем другим, мало похожим на нежный звон, — это было скорее глуховатое чвяканье разрушающейся органической ткани. Кровь фонтаном брызнула у него из груди, прежде чем серб отлетел футов на пять, — слишком сильной оставалась энергия выпущенной Линкольном из снайперской винтовки пули.