Клайв Касслер - Чумной корабль

Врезавшись в дверь на полной скорости, Эдди плечом раз­бил стекло. В дожде осколков просвистела пуля, угодившая в стоящее напротив здание, взметнув в воздух фонтан камен­ной крошки.

На одном дыхании Сэн добежал до перил балкона и лов­ко перемахнул через них. Крутанувшись в воздухе, ухватился за железные стойки перил; ладони вспотели, и Эдди плавно съехал вниз.

Руки врезались в бетонный пол, пальцами ног он почувство­вал крышу балкона пятого этажа. Ни секунды не медля, Сэн отпустил руки и продолжил свое головокружительное падение. Как только перед глазами мелькнул пол пятого этажа, Эдди про­тянул руки и снова уцепился за перила, останавливая падение. Он поистине проявлял чудеса силы, ловкости и отваги.

Пока Сэн, пытаясь поймать равновесие для очередного прыжка, раскачивался на перилах балкона четвертого этажа, Ковач уже выбежал на свой и напряженно вглядывался вниз. Ожидая увидеть лишь бездыханное тело Эдди, распростертое на асфальте, он не сразу заметил его скачущего по балконам. И тут же открыл огонь, поливая противника свинцовым до­ждем.

Эдди слышал свист пролетавших мимо него пуль, спускаясь по балясинам. Вот его руки снова коснулись мрамора, но как он ни пытался, дотянуться до балкона ниже не удавалось. Запястья ныли от напряжения, сил не оставалось, и Эдди разжал руки, приземляясь на балкон этажа под ним. Встряхнув руками, он продолжил спуск. Если после он не переломает себе все кости, это будет чудом.

Ковач все никак не мог прицелиться и, решив не риско­вать — зеваки уже с интересом наблюдали за безумным трю­ком Эдди, — убрал пистолет в кобуру и вернулся обратно в номер.

На секунду у Эдди промелькнула мысль войти внутрь через балкон третьего этажа, но кто знает, сколько людей оставил для прикрытия Ковач? Пожалуй, лучшим решением сейчас будет убраться отсюда как можно скорей целым и невредимым, а по­том уж перегруппироваться.

Погоди-ка секунду. — Кабрильо пытался понять, что происходит.

В каюте он сидел один. Рабочий стол стонал под тяжестью бумаг, которыми давным-давно пора было заняться. Хуан вклю­чил интерком, выходя на связь с командным пунктом.

— Слушаю, Председатель, — сию же секунду отозвался дне­вальный.

— Каков статус радиочипа Макса Хэнли?

Каждому члену «Корпорации» хирургически вживляли в ногу микрочип, передававший слабый сигнал на спутники связи. Работал он от нервной системы человека. С помощью этого устройства Хуан всегда мог узнать, где в данный момент находятся его напарники.

— Ничего не вижу. Постойте… Ага, есть сигнал. Здесь го­ворится, что передатчик вырубился одиннадцать минут назад, примерно в четырех километрах от отеля, в котором они оста­новились. С Эдди все в порядке. Он в центре Рима, в километре от Колизея.

— Спасибо. — Хуан переключился на стационарный теле­фон, современную модель, замаскированную под старенький аппарат из тридцатых годов. — Передатчик Макса выключен.

— Так я и думал.

— Так они отследили тебя до Рима? Кайлу вживили чип еще в Греции. И Макса они осмотрели, на случай, если мы тоже так сделали.

— Видно, вырезали чип из лодыжки прямо в машине, в ко­торой убирались с места преступления.

— Даже лучший в мире чип не даст тебе точных коорди­нат, только приблизительное местоположение, это ведь тебе не GPS.

— Потому-то я и предположил, что Кайл им помогал. По­сле засады в лифте мы все вместе поднялись обратно в номер, и Кайл что-то не выглядел таким уж заторможенным. Думаю, он очухался еще по дороге из Крита, а оставшуюся часть по­ездки просто притворялся. Мы оставили его одного в комнате, когда вышли поговорить с Дженнером наедине. Мы-то считали, что Кайл без сознания, а он наверняка в это время уже звонил Ковачу, ну или кому там из них, и выдал ему название отеля и номер комнаты.

— Значит, с помощью передатчика Ковач отследил его до Рима, а дальше он сам назвал свое точное местоположе­ние.

— По-другому никак.

— А это не мог быть Дженнер?

— Возможность у него была, — согласился Эдди, — но по­верьте мне, он терпеть не может респонсивистов, как наркоди­лер терпеть не может крэк. И если б вы только видели, с каким удовлетворением Ковач заехал ему пистолетом… Нет, Дженнер точно за нас.

— Надо рассмотреть все варианты.

— Знаете, они нехило рисковали, чтобы вернуть парнишку. Что-то непохоже, что Кайл — рядовой член культа.

— Он как-то замешан в их следующих планах.

— Или знает нечто важное о лагере.

— И они схватили его, чтобы заткнуть единственную брешь в их системе безопасности.

— Если уж они настолько этим обеспокоены, то Линду на пу­шечный выстрел к лагерю не подпустят.

— Я уже отменил операцию. Мы тут выяснили, что Ковач на­ходился на борту «Золотого рассвета» и гибель всех этих людей, скорее всего, именно на его совести.

— Я побыл с ним всего минуту, но не мог этого не заметить. Он как Борис Карлофф [9] Борис Карлофф (наст, имя Уильям Генри Пратт) — знаменитый британский актер, наиболее известный своим исполнением роли чудовища Франкенштейна в фильме «Франкенштейн» (1931). , только глаза еще безумнее. Только вот что я подумал: Ковач проговорился, что Сэверенс отдал ему прямой приказ не убивать Дженнера. Почему — не знаю, но чего я вовсе понять не могу, так это зачем оставлять доктора в живых и похищать Макса?

— Они не знали, успел ли психиатр поговорить с Кайлом.

— Нет, в смысле почему бы просто не убить обоих? Для них это не проблема, да и куда проще получается.

— Все по той же причине. Вдруг Кайл что-то выболтал.

— Выходит, Макс по уши в дерьме.

— Верно, — тихо произнес Хуан, — да еще в каком.

Повисло тягостное молчание.

— Что мне теперь делать? — наконец заговорил Эдди.

— Встречай «Орегон» в Монако. Прослушка теперь на тебе.

— Вы все равно отправляетесь на Филиппины? — удивился Эдди.

— Придется, — вздохнул Кабрильо. — Если мы хотим вер­нуть Макса, нам понадобится оружие против Сэверенса.

— Да у вас только на дорогу туда уйдет почти день, и еще черт знает сколько времени проведете в поисках того, чего, воз­можно, и не существует вовсе. Думаете, Макс столько продер­жится?

— Ты этого не знаешь, ведь Макс никогда об этом не рас­сказывал, но его шесть месяцев держали в плену во Вьетнаме. Ты и представить себе не сможешь, через что он там прошел. Он выдержит, в этом я абсолютно уверен.

— Хуан, это было сорок лет назад. Он ведь уже далеко не мальчишка.

— Здесь дело не в физической выносливости, а в том, на­сколько ты силен психологически. По-твоему, Макс утратил былую стойкость? В любом случае сейчас ему проще: он знает, что мы во что бы то ни стало придем за ним.

— А как он выбрался? Его спасли?