Юрий Погуляй - Черный корабль

Ветер усилился, что для измученных жарой моряков показалось настоящим подарком небес. Нагревшийся за день морской воздух приятно обдувал кожу и освежал вспотевшую от подъема спину. Эрик вдруг улыбнулся. Господи, подумал он, как же хорошо стоять ногами на твердой земле!

Улочка, петляя между домами, вывела их на широкую площадь, путь к которой преграждало длинное каменное здание. На другой стороне площади виднелись уютные домики, прячущиеся от солнца в тени скал.

Драку Эрик увидел чуть позже, чем услышал. Сначала откуда-то спереди донеслось громкое: «Merde! Сдохни, грязная португальская собака!», а затем зазвенела сталь. Спустя несколько секунд из-за угла здания показались два фехтовальщика. Мужчины пятились, сдерживая натиск сразу шестерых пиратов, и дела у них шли неважно. Один из отступающих довольно неловко орудовал саблей, и если бы не его товарищ, давно бы уже лежал на земле с расколотым черепом. А вот его стремительный напарник обращался со своим оружием весьма умело: только парочка появилась на улице, как шпага молниеносно пронзила горло одному из пиратов.

— Ха-ха! — торжествующе воскликнул боец. — До новых встреч, mon ami!

Здоровяк упал под ноги своим товарищам, но бандиты расступились и попытались охватить француза и его спутника полукругом.

— Мы должны им помочь, — бросил Эрик.

В этот момент высокий краснокожий пират зацепил саблей второго фехтовальщика, и Харрис услышал, как тот вскрикнул от боли. Вернее — вскрикнула! Британец похолодел, поняв, что в драке участвует женщина.

— Назад, каналья! — вскричал тем временем француз и отогнал индейца от раненой, прозевав удар корсара в алой шелковой рубахе. Сабля пирата лишь зацепила его предплечье, но в такой драке подобная рана могла закончиться трагедией.

— Diable! — выругался француз.

— Двое против пятерых — это бесчестно, джентльмены! — заявил Харрис и решительно вмешался в бой. Он выбрал себе в жертву пирата в красной рубашке и весьма преуспел в своей атаке. Разбойники не ожидали, что к их противникам подоспеет помощь, а потому щеголь не успел защититься и получил удар по правой руке. На мостовую упала отрубленная кисть, а бандит закричал так страшно и жалобно, что у Эрика по спине пробежали мурашки. Ирландец Лоб с грозным ревом врезался сразу в двоих корсаров, сграбастал их, как котят, и с противным стуком столкнул головами. А мгновение спустя француз ловко поднырнул под удар краснокожего и вонзил тому кинжал в живот. Затем он выпрямился и с восторженным «ах-ха!» проткнул шпагой последнего бандита.

Гарри Морган растеряно оглядел место боя и с шутливой обидой убрал оружие за пояс. Ему так и не довелось вступить в драку, чему он, судя по всему, был только рад.

— Merci, mon ami! — Француз отсалютовал Эрику шпагой, безошибочно определив в нем главного, а затем коротким ударом добил все еще верещащего безрукого. Крик перешел в бульканье, и корсар упал лицом на камни. — Отныне Луи де Гран ваш покорный serviteur! [1] Слуга (фр.). Клянусь своей шпагой, что вы не найдете товарища вернее, если примете мою дружбу!

Он был невысок, этот отважный фехтовальщик, и одет хоть и небогато, но аккуратно и даже изящно. На голове де Грана красовалась черная шляпа с кокетливым зеленым пером. Длинные черные волосы француза были собраны в хвост и перевязаны белой лентой.

— Эрик Харрис, капитан «Восторженного», — представился Эрик, во все глаза изучающий женщину в мужском платье. — Вы ранены, миледи?

Даже безликий серый костюм не мог скрыть утонченности стоявшей перед ними дамы, а когда Харрис увидел скрывающееся под широкополой шляпой лицо, то и вовсе потерял дар речи от восхищения. Но его тут же ожег взгляд черных глаз и неожиданно резкий голос:

— Всего лишь царапина. Не беспокойтесь.

Нарочитая грубость незнакомки вернула Эрика обратно на землю.

— Вы вовремя, Эрик Харрис, — вклинился между ними юркий француз. — Вы чертовски вовремя, клянусь моей шляпой! Tout est bien qui finit bien. [2] Все хорошо, что хорошо кончается (фр.). Эти португальские собаки покушались на честь драгоценной Мари, и вы оказались как нельзя кстати, mon ami.

— Мэри, — поправила его девушка. На вид ей было не больше двадцати, и Эрик не мог отвести от нее глаз, несмотря на то, что его очарованный взгляд сильно нервировал красавицу. — И благодарю вас, Луи. Если бы не вы…

— О нет, mon cher, благодарите не меня, а этих отчаянных парней! Ваш скромный слуга всего лишь тянул время, — с хитрой улыбкой поклонился ей француз и приподнял шляпу.

— Спасибо и вам, — сдержанно поблагодарила моряков девушка и поправила свою шляпу так, чтобы широкие поля закрыли ее глаза. — Прошу меня простить, но я спешу.

— Но миледи! — воспротивился Эрик. — Куда вы пойдете одна?!

— Я могла все решить миром, — неприветливо буркнула она и, закрыв лицо платком, торопливо зашагала в сторону крепости.

— Миром? — глупо повторил Эрик и посмотрел на француза. Не могло ли случиться так, что до кровопролития их довела задиристость де Грана?

Луи сделал вид, что ничего не понял, и предложил покинуть место сражения — «на всякий случай, mon ami, на всякий случай», — а когда узнал, что британцы разыскивают таверну почище, напористо предложил проводить их в отличное местечко.

Им оказалось то самое длинное здание, у которого нашли смерть шесть пиратов. Луи неустанно повторял, что такие стычки здесь штука обычная, и если им и стоит ждать неприятностей, то только от подельников павших бедолаг, с которыми, француз был уверен, такие «славные бойцы» непременно справятся.

Эрик постарался не думать, сколько же десятков подельников могло найтись у перебитых португальцев, в команду которых затесался индеец. Луи же болтал без умолку, и потому вскоре о пиратах было забыто. Веселый, остроумный, опасный фехтовальщик, француз попал на Акулий остров случайно. Прежде он был офицером на военном фрегате «Ля Бургон», однако злая судьба столкнула его с капитаном-подонком, которого благородный де Гран успешно убил на дуэли, а затем вынужденно и в большой спешке покинул корабль. Вскоре он примкнул к небольшой пиратской компании, с которой-то и оказался здесь. О разномастной ватаге, состоящей преимущественно из потомков буканьеров, француз отзывался с пренебрежением, считая ее бесчестной.

Эрик, Гарри, де Гран и молчаливый Лоб заняли место в самом далеком и темном углу из всех возможных. Трактир, в котором они оказались, назывался «Добрая дева» и разительно отличался от портового кабака. Столы здесь были длиннее, чище, а воздух прозрачнее. По залу то и дело сновал молодой ушастый паренек с метлой, прибирался. Пока вокруг кутили пираты, охотно прогуливая заработанную в море долю.