Мария Максонова - Русалка на суше (том 2) [СИ]

— Мы подтвердили данные, теперь можно оформить бумаги? — спросила, устав от его бормотания.

— Четырнадцатый уровень! — возмущенно воскликнул он. — Четырнадцатый!..

— Девятый, — поправила вновь устало. — По официальным данным из Уркатоса у меня девятый уровнь, а не восьмой и не четырнадцатый.

— Но… у них просто нет настолько мощного зала для проверки и…

— Зато у них была полная комиссия магов и другие необходимые вещи, а у вас только неофициальная перепроверка. Давайте не будем спорить, и вы просто оформите мои бумаги.

Администратор косился на меня то мрачно, то возмущенно, но в итоге мы все же вернулись в его кабинет, и занялись оформлением:

— Общежитие…

— Не нужно, я буду снимать жилье в городе.

— Но вам предоставляется полный пансион…

— У меня домашний питомец и слуги, которым запрещается входить на территорию академии. Я буду жить в городе.

Недовольно бурча, администратор выписал мне кучу бумаг и актов, нашлепал на них печати и восковые оттиски, я даже толком не слушала что и зачем, что в библиотеку, чтобы выдали книги, что в лабораторию, чтобы выдали комплект лабораторных инструментов, допуск в оранжерею, направление в магистрат, еще куда-то… просто складывала все стопкой и кивала, пока он, наконец, не иссяк.

— И помните, что все допуски вам нужно закрыть до начала занятий, а значит у вас только два дня, — закончил он свою речь, заставив меня тяжко вздохнуть.

Положила свои бумаги в папку и достала второй комплект:

— Так же я хотела бы перевести свою подопечную на обучение в вашу академию. Она так же сдавала экзамены в Уркатосе.

Нахмурившись, он пролистал бумаги:

— Слишком слабые способности для стипендиатки.

— На платное обучение.

— Ваша стипендия не покрывает…

— Платно, я же сказала, что заплачу.

— Прием студентов уже закончен, пусть приезжает и сдает экзамены в следующем году, как все.

У меня внутри опять всколыхнулось злобное и мерзкое, захотелось сделать этому несговорчивому придурку больно, но я лишь прикусила щеку изнутри и тщательно и аккуратно сложила бумаги Барби в свою папку, а затем вытащила все, что он мне надавал и шлепнула стопку обратно ему на стол:

— Прекрасно, тогда мы подождем следующего года, — и развернулась, чтобы уехать.

— Ей, куда вы, заберите свои документы!

— Мне они не нужны, я не буду учиться в этом году, а в следующем вы мне выпишите новые справки.

— Вы с ума сошли! На вас уже выписана императорская стипендия!

— Подождет, — я равнодушно пожала плечами, — а если и сгорит, то я могу и сама оплатить обучение сполна.

— Но как же развитие вашего дара?!

— Без своей компаньонки я все равно учиться не смогу, она помогала мне подтягивать знания для общеобразовательных экзаменов, без нее я все равно программу не осилю, так чего мучиться? — я притворилась, что разворачиваю коляску к выходу, — к тому же, я ограничена физически, поэтому мне нужна помощница.

— Но как же? Вы не можете просто так уехать!

Я развернулась обратно, коляска почти врезалась в его стол:

— Послушайте, что вы возмущаетесь? Оформите мою протеже в академию и дело с концом.

— Но оплата…

— Я же сказала, что заплачу. Готова внести оплату за первый год немедленно.

— Но классы уже сформированы…

— Один человек погоды не сделает, поставите еще парту и стул.

— Ректор будет недоволен…

— Разве не будет он более недоволен, если академия упустит возможность обучать мага девятого уровня?..

— Четырнадцатого, — пробормотал он.

— Тем более!

Ох, и намучилась же я с этим бюрократом!

Ну, и люди. Деньги им здесь не нужны, хоть ВУЗ и коммерческий, им важнее соблюдение каких-то неписанных правил и скрытых условностей. Если продавить перевод Барби мне удалось простым шантажом, то, когда я попыталась выбить право проезжать на территорию академию на карете, наткнулась на совершенно непонятное сопротивление. Тут уже даже угроза отказаться от стипендии не работала.

Мне даже любопытно стало, что же это за дурацкие мотивы управляют этим бюрократом. Окинув его внутренним зрением, удостоверилась, что он не маг, и установила ментальную связь. Глубоко влезать не стала, это же не пытка, он бы сбежал, просто усилила желание рассказать, что же происходит, и он, наконец, ответил:

— Так нельзя же! Только лорды и леди приезжают на учебу в каретах, простолюдины должны пешком ходить, чтобы места своего не забывали!

— Даже купеческого сословия? — удивилась я крайне.

— Купцы особенно! — закивал поспешно мужчина. — Ректор наш из очень древнего рода и страсть как купцов не любят, которые смеют себя на одну ступень с аристократами ставить. Только магов сильных уважает, считает, что в каждом из них проснулась кровь какого-нибудь древнего рода, даже предположения составляет, кто от кого пошел из сильнейших древних магов.

— Вот как, — я недовольно поджала губы. Ехать на инвалидной коляске по гравийной дорожке к академии в любую погоду: и в дождь, и снег, вмимо несутся кареты студентов, которые отличаются только приставкой «лорд» к имени, как-то не слишком хотелось. — А я могу все же оставить заявление на имя ректора с просьбой выдать мне разрешение на проезд?

— Он все равно не одобрит, — качнул головой администратор. — И страшно будет недоволен, может неприятности устроить: внеплановую проверку или на экзамены прийти, чтобы вас завалили… больно не любит он купцов наглых.

— И мой физический недостаток аргументом не будет? — засомневалась я.

— И то, что вы женщина — тоже. Многие пытались, некоторые из-за этого даже из академии вылетели. И чем больше жаловались и справедливости искали, тем хуже было. Чтобы в академии потом остаться, надо за учебниками дни и ночи просиживать и никому не жаловаться, тогда гнев ректора уляжется, и он забудет. И взяткой его тоже не взять, сразу говорю. Он хоть сам и небогат, но честь для него — на первом месте. В любом подарке лорд Бакенроув видит намек на свою бедность, а от этого еще сильнее серчает.

— Лорд Бакенроув? — удивилась я, — я по дороге познакомилась с лордом Акридом Бакенроувом.

— Это его племянник — сын старшего брата, — пояснил администратор.

Подумав, я все же решилась. Взяла перо и чистый лист бумаги и написала на имя ректора прошение все же разрешить мне пользоваться каретой на территории академии в связи с моим недугом. Пристальное внимание ректора меня не особенно беспокоило, филонить на занятиях я не собиралась, а вот еще один аргумент в пользу разрешения проезда у меня был. Правда, писать об этом напрямую я не стала — так как запрет был неофициальным, озвучить его прямым текстом значило бы подвести своего «языка» под монастырь.