Хайнц Нойкирхен - Пираты

На Венском конгрессе в 1815 году была принята декларация против работорговли, однако правительства европейских стран, за исключением Англии, не проявив ли решимости в проведении принципов декларации в жизнь. А французские судовладельцы даже принялись за дело с такой энергией, как будто бы они жаждали нагнать упущенное. Под давлением британского правительства Франция в 1818 году запретила работорговлю. Однако торговля рабами во Франции не была объявлена уголовно наказуемым преступлением. В Испании, которая все же приняла от Англии компенсацию, был издан закон, который повлек за собой ужасные для рабов последствия. Согласно этому закону, работорговым судном мог считаться только тот корабль, на борту которого были действительно обнаружены рабы. Поэтому команды таких кораблей, завидев опасность быть захваченными военными судами, выбрасывали рабов за борт. Многочисленные примеры доказывают, что эти массовые убийства оставались безнаказанными, так как закон на них не распространялся. В 1830 году Бразилия запретила ввоз негров, а португальское правительство — вывоз рабов из своих африканских колоний. Этим были созданы предпосылки для заключения, международного договора, к которому присоединились все главные державы. Работорговцы, которых, как пиратов, карали теперь смертной казнью, попали в критическое положение. Капитан корабля отныне рисковал головой, если на борту его судна было обнаружено снаряжение для транспортировки рабов: наручники или ввинченные в борт болты, к которым приковывали негров при виде земли или сторожевых кораблей. Доказательством того, что корабль занимается перевозкой рабов, мог служить также чрезмерно большой запас на борту питьевой воды, риса или бобов, а также излишнее количество досок, которые использовались для оборудования помещения для рабов. Так как возле побережья патрулировали военные корабли, работорговцы приближались к берегу только под прикрытием темноты и после того, как получали с берега дымовые сигналы. Охотнее всего капитаны становились на якорь в хорошо укрытых устьях рек. Они теперь отказывались осматривать "товар" и в огромной спешке принимали на борт негров, доставляемых с берега торговыми агентами. С сокращением торговли рабами лагеря, в которых содержали пленников, оказались переполненными, и черные и белые торговцы были рады возможности продать лишних едоков, даже если они получат за них лишь три-четыре фунта. Работорговцы, продолжавшие свое занятие, грузили на корабли вдвое больше рабов, чем раньше, так как в Бразилии за одного раба-мужчину можно было получить до 100 фунтов, а в Северной Америке эта цена достигла даже тысячи долларов.

Имеются данные о количестве негров-рабов, обнаруженных на кораблях работорговцев, захваченных военными судами. Когда, например, в 1834 году бриг "Каролина" был задержан и уличен в контрабандной перевозке рабов, в трюме этого корабля, имевшего водоизмещение всего лишь 80 т, нашли 350 рабов, а на испанской фелюге "Си" водоизмещением в 71 т — 36 негров, оставшихся в живых.

Когда усилили охрану западноафриканского побережья, работорговцы перенесли свою деятельность на берега Восточной Африки. Это означало 2–3 тыс. километров дополнительного пути только до мыса Доброй Надежды, и вместо того, чтобы пользоваться попутным ветром и течениями прежнего маршрута через Атлантику, корабли работорговцев вынуждены были теперь двигаться от мыса Доброй Надежды против ветра целых 6 тыс. километров до Рио-де-Жанейро или 12 тыс. километров до Гаваны. Оба эти порта стали центрами по распределению рабов во время контрабандных перевозок невольников.

Соответственно этому долгому пути увеличилась и смертность невольников. О португальской работорговле; в 1818 году приводились следующие данные: судно "Синта" следовало из Восточной Африки в Рио-де-Жанейро с 970 рабами, 202 из них умерли; "Коммодоре" — из Восточной Африки в Рио-де-Жанейро с 685 рабами, 295 из них умерли; "Эсплорадор" — из Восточной Африки в Гавану с 560 рабами, 361 — умер…

Во время контрабандной торговли рабами никаких коносаментов, разумеется, не оформляли и само плавание протекало уже не так, как в легальных условиях. В переполненных трюмах люди лежали друг на друге. Дни и ночи они вынуждены были проводить стоя или сидя на корточках. Пока корабль не пройдет зону, охраняемую военными судами, ни одного негра не выпускали на верхнюю палубу. Все люки были наглухо задраены, что обычно делается только при сильном волнении на море. Иначе говоря, трюмы были почти загерметизированы, и это — в знойном тропическом климате! Ужас этих условий невозможно передать. Когда через два или три дня открывались люки, каждый четвертый или пятый из этих загнанных внутрь людей оказывался умершим от нехватки воздуха. Еще больше умирало от болезней. Смертность во время плавания достигала 50 % и выше. И все же для судовладельцев это занятие оказывалось прибыльным…

Одним из самых дотошных работорговцев начала XIX столетия был некий Теодор Кэннот. "Курс наук" он прошел на американских судах, а потом нанялся офицером на кубинский работорговый парусник "Акростатико". Корабль погиб, и Кэннот ряд лет провел на африканском побережье, занимаясь работорговлей. Когда находиться там дальше ему стало невозможно, он снова начал плавать на работорговых судах в качестве офицера. В 1827 году, будучи капитаном, он вел 90-тонный кубинский галион "Фортуна", на борту которого находилось 220 рабов, которых выменяли на западноафриканском побережье за 20 тыс. сигар. Кэннот представил следующий отчет об этом плавании, длившемся несколько месяцев:

Прибыль от продажи 217 рабов: 77 469 долл.

Прибыль от продажи судна: 3950 долл.

Общий доход: 81 419 долл.

Расходы по плаванию, включая покупку судна: 39 761 долл.

Чистая прибыль от экспедиции: 41 657 долл.

В соответствии с этим расчетом одно успешное плавание удваивало капитал.

Кэннот, которому несколько раз еле-еле удавалось избежать поимки, а тем самым и виселицы, знал систему контроля англичанами побережья так же хорошо, как и большинство других рабовладельцев-контрабандистов. И тем не менее вооруженные столкновения между работорговыми судами и преследовавшими их военными кораблями стали более частыми. В этих сражениях военные моряки не всегда оказывались победителями. Хуже всего, естественно, приходилось рабам-неграм, которых на все время преследования контрабандиста военными кораблями, порою продолжавшегося несколько дней, заковывали в трюме и они вынуждены были дышать там спертым воздухом.

Именно в тот период, когда в Северной Америке успешно закончилась борьба за освобождение миллионов негритянских рабов, американские судовладельца возглавили нелегальную торговлю невольниками. Чтобы уходить от английских сторожевых судов, они стали строить особенно быстроходные парусники. Верфи Балтиморы славились строительством кораблей с бермудским парусным вооружением, которые могли уходить от английских сторожевых судов, в большинстве своем быстроходных бригов.