Сергей Смоленюк - Время Удачных 20.14

В общем, расставались мы c земляками – якутянами, скрывая редкие слезы. Как говорится: Жизнь продолжается. И самое интересное по-прежнему, ожидало впереди. Но мы не заморачивались, а просто жили, учились и мечтали о простом человеческом счастье.

13

На следующий день, вернее его ранее утро мы – выспавшись по пути и пройдя пограничный контроль, оказались в родном городе Севастополь. Где конечно, в нашей форме стало жарковато – расстегнулись. Она и для зимы была теплая, а здесь и подавно: в Крыму стояла красочная осень или даже “Бабье лето” – это по якутским меркам. Только привычная для этого состояния паутина уже не летела… А было вот что: Молочно-дымный коктейль, что заранее отделился от моря и накрыл ночью людей совместно с их творениями – строениями; на глазах лениво исчезал. И вдыхая любимый запах моря, благодаря тому, что железнодорожный вокзал расположился рядом с севастопольской бухтой “Южная”, командир Рижский приятно ахнул: – Эхх!…

– Как-то по-другому стало. Тревожно, что ли? – отметил про себя старпом Дмитрий Владимирович, трехмесячное отсутствие команды в Крыму.

– Командир, кажется люди задумчивей стали?! Видимо, народная молва передает крымчанам из Киева, – тихо шепнул он, когда экипаж грузился в поджидавший автобус.

И Юрка, старательно ища место рядом с офицерами, робко спросил:

– Товарищ старший помощник, разрешите вопрос? Дмитрий Владимирович и так всегда помогал, словно был вторым “батей”, поэтому, уже привычно кивнул: – Валяй матрос, не имей привычки стесняться.

– А разве мы уже не братья? – Юра смотрел не мигая. Не зная теперь, что ответить, старпом решил отшутиться:

– Братья конечно. Но с их продажным руководством, похоже, что нет. Брат и сестра мы.

– А как это? – не отставал Юрка. – Они же говорят, что у нас дружеские отношения, – активно жестикулируя, он горячо рассказывал то, что слышал в последних новостях.

– Да верно, говорят одно, а на деле поощряют нацистов и делают наоборот, – старпом, в доказательство своих слов, похлопал Юру по плечу.

Тут вмешался командир и объяснил старпому:

– Похоже, что так: Страной и ее руководством дирижируют с запада. Фонды Сороса, Рокфеллера и Ротшильда.

И старший помощник с улыбкой согласился:

– Верно. А помнишь Станислав Владимирович, как приходили поезда ‘’Дружбы’’, организованные депутатами верховной рады? Когда напротив нашего штаба: Черноморского ВМФ, они ставили макеты виселиц и гробов. А потом, с барабанами ходили по городу, усердно охраняемые украинской милицией. Пугали горожан – наших братьев севастопольцев.

На что командир Рижский, также душевно посмеялся. А взглянув на небо в окне, и нам объяснил реакцию:

– Да что нас пугать? Наши прапрадеды еще в первую защиту Севастополя: в девятнадцатом веке отстояли город. А тогда, теперешние хозяева бандеровцев стремились решать: где нам жить. Затем во вторую, в двадцатом веке от Гитлера отстояли: это когда он выдумал, что только арийцы должны жить. Якобы, была земля Готов. А здесь никогда не было никаких нацистов и еще до их “готов” или гадов, были наши скифы. А ведь все россияне, имеют частицу от них. Затем, наши крестили Русь, и мы – христиане и славяне поселились в Крыму навсегда. Вот с тех пор и живем дружно с крымчанами, татарами и греками. Да и всеми остальными нашими братьями. Так что теперь, эти папуасы-бандеровцы – ничто для крымчан.

– Да, верно. Если бы тогда украинская милиция не охраняла их; горожане усадили бы вниз головами в эти поезда, и пинком отправили обратно, с билетом в один конец, – подтвердил старпом.

Юрка, вернее вся наша сидевшая неподалеку якутская тройка, открыла рты… Ведь спокойно живя в глубинке России не знали: как все тут серьезно.

– По телевизору этого не говорят, товарищ старший помощник, – высказал общее мнение Валерий.

Даже командир теперь покраснел, и стараясь как можно уравновешенней объяснил:

– Не говорят. Ну и что? Прорвемся. Мы подводники. Мы россияне. Народ русский и украинский за нас.

Таким встревоженным своего “Батю” мы никогда больше не видели. Было понятно, как он переживает за судьбы России и Украины; за судьбу своего города Севастополь и всего крымского народа. Но Станислав Владимирович опять взял себя в руки. Думаю: он даже пожалел, что разоткровенничался со старпомом на виду у матросов. И будто так оно и было, потому что командир скомандовал, уже полностью контролируемым голосом:

– Приехали, за мной хлопцы. Можете расслабиться, мы дома.

Вот так просто, и добрались к себе в часть: в 247 – й отдельный, Констанцкого ордена Ушакова, дивизион подводных лодок Черноморского флота, с базированием в береговой базе города – героя Севастополя. По пути, я с интересом рассматривал похожие на паровозики – частные домики на склонах; что словно играли – выглядывали, благодаря небольшому сохранившемуся кое-где туману. На КПП проверили документы и мы зашли. И хотя все было рядом; даже у молодых появилась усталость. Но не физическая – от дороги, а моральная – от здешних новостей. Зато в части с нами здоровались – замедляя ход, все встречающиеся. Также мирно приветствовали команду и окружающие старинные здания, что долго служат ВМФ России.

– Разберемся, – подумал я, – куда мы попали. И что тут за нацисты такие? В двадцать первом веке! А Валерка, толкая меня в левый бок, громко шептал:

– “Удачный”, ты понял, гробы. Это как?

– Понял. Вот так. – Отвечаю, находясь в ступоре и от этого, отмахиваясь от него – не зная, что еще сказать. Но Юрка, увеличивая громкость согласился:

– Это хорошо, что они гробы приготовили для себя.

– Почему? – Не расслышав всей фразы, переспросил Валера.

– А чтобы нам для них не тратится, – отчеканил он, посмотрев на свои кулаки.

И продолжал объяснять:

– Пусть сунутся и тогда узнают, что значит якуты и сибиряки. Да у меня дед тут в Отечественную победил. Как я теперь, ну потом когда то, когда там встречусь с ним, – он указал в небо.

– Ему в глаза смотреть буду, если отступлю. Да я за деда, всех нацистов отсюда выгоню. Это наша, российская земля.

Наступила пауза, повлиявшая на общий ход. Потому что вся команда, не сговариваясь остановилась; не ожидая подобного от молодых. Но все же, одобрительно закивали, соглашаясь. Только обернувшийся командир, пожурил:

– Товарищи подводники, в России все по закону. Помните: верховенство права! Виновных наказывает суд, а не мы – обычные граждане.

Так за разговорами дошли. И солнце, что ранее пряталось – показалось. А с его смелостью, становилось и в наших душах светлее. В общем, остановились мы на входе в старинное здание. Или от перемены климата, или от чистейшего морского воздуха; но действительно у всех разыгрался аппетит.