Сергей Смоленюк - Время Удачных 20.14

– Да, так тоже бывает… Но мы проверим. А если обманул?… – Подытоживал, грозя пальцем “бакендардист” – капитан второго ранга. И переключившись на майора, приказал:

– Возьмем с собой, добавить в список. Не справится – будет на берегу в обеспечении таскать канаты или что похуже.

– Да, парень, – обратился теперь и ко мне. – Подтяните за лето физику, а то на лодку не возьмет командир. Слишком худой. Походы у нас по сорок – пятьдесят дней. Необходим запас прочности: в организме и голове.

– Ну-да, – радостно отвечаю. – Я похудел, ночами же диплом делал. Бывало, и поесть не успеваешь. И сам перебиваю:

– Хорошо – хорошо, – говорю, – Все сделаем. А когда призыв?

– В сентябре, будем формировать окончательный список. Если подготовитесь за лето, то Вас возьму. Всего берем десятерых в подводники. И остальных, наверное – еще человек десять отсюда, повезем для войск обеспечения Черноморского флота. Вот так. И скомандовал:

– Если вопросов нет? То свободен, товарищ Севастополец и товарищ Удачный.

– Следующий, пожалуйста.

Вопросов почему – то не было. Хотя, узнать то что может быть “похуже чем таскать канаты?” – Мое любопытство желало. Но сдержался.

– Ладно, думаю, – мы еще посмотрим кто кого? Подводники они, ишь ты?

Так и пошел на остановку. Задумчивый и счастливый – в раскрытой куртке. Но спохватился – холодно, весна на календаре. Здесь всегда весной – зима стояла.

А для справедливости отметим: Что в душе моей – потеплело, или вернее сказать, подтаяло.

– Неужели, – думаю, – можно вот так, легко оказаться в Крыму?

Интересно, как они там русские – украинцы? Правда, что теперь другие, как говорят по иностранному ТВ? Или, как и прежде, остались нашими? Я ведь и языка если что, их украинского не знаю; хотя в паспорте записали “Украинец” – по отцу. С этим все понятно: раньше, никто не делил – так всегда было. Вот и писали по привычке славянам в метриках: кому украинец, а кому и русский с белорусом. В общем, пока думу думал, приехал.

– Вот так, – говорю себе поднимаясь по лестнице, – весь день и пролетел незаметно. А мама, будто побелев даже, с порога тихо спросила: – Ну как?

– Нормально, – отвечаю. Но сам понимаю: Что – то странное в ее поведении? Взгляд потухший. Такого не припомню…

– А что? – спрашиваю, вымыв руки и проходя на кухню: – Отец в командировке, по объектам что ли? Так как привык, что когда был вечерами дома; всегда интересовался и первый давал советы: про мою, или нашу жизнь.

На что мама печально ответила:

– Нет, он дома. И сдерживая в себе слезы, добавила: – Заболел.

Я тут же бросил ложку, ведь собирался перекусить и рванул к ним в спальню.

Он лежал на кровати бледным, подогнув одну ногу под себя. А ведь всегда полнокровный был – богатырь. Сколько себя помню: отец – здоровый русский казак, с хорошим интеллектом. Человек – который отдавал свою энергию: работе и семье. Много, очень много работал. Собирал деньги, чтобы на пенсии вернутся и купить домик в Крыму. Помог дочке – моей сестре, в Москве заиметь квартиру: раз она одна и с ребенком, кто еще поможет? Теперь вот, лежал тихий и молчаливый. Небрежно седые с черными, растрепались волосы по мягкой подушке. Лицо осунулось и взгляд…

– А еще запах? Стоит какой-то непривычный запах. “Корвалол”, – тут же читаю на увиденном бутыльке, не предвещающее хорошего название.

И дождавшись, когда мы встретимся взглядами, он шепнул:

– Вот как бывает. Что-то прилег сегодня. Сил нет.

– Да нормально все, – отвечаю, беспокоясь, – отдохни хоть раз, пожалуйста. Что надо сделать?

А мама из-за спины и говорит:

– Возьмем теперь отпуск, отдохнем вместе и ты с нами. Восстановим нервы, в Крыму, у себя дома.

Я переживая: – Хорошо, пап поправляйся. Но мне…

Мама сразу – взяв за руку, силой вывела на кухню.

– Не надо сейчас рассказывать. Пусть отдыхает, сколько можно переживать. Думать и за себя, и за начальство. Возраст то – не двадцать как раньше. А они все, Дмитрий Иванович, Дмитрий Иванович. Спасай проект…

– А потом, он же и крайний. То торопиться надо, то почему изменения? И снова ее глаза загорелись огнем, желающим воздать всем, кто этого заслуживал. Но потом, подумав, опять превратилась не в воительницу, а в мудрую маму и заботливую жену.

– Так, – думаю: теперь надо больше помогать. Вырос. На работу пойду, пусть родители отдыхают.

Мама пояснила:

– Врач покой прописал. Подозревает, нервное истощение. Обычно, за ним осложнения бывают. Но мы будем верить и надеяться, что пронесет. Правда?

Наливая большущую чашку горячей лапши, она говорила с надеждой:

– Главное сейчас, это хороший отдых. Но тут же, вспомнив, поинтересовалась:

– Сынок, а как там? – показывая на окно, где под светом уличного фонаря виднелась дорога, по которой вернулся.

– Хорошо, – успокаиваю. – Осенью могут отправить в Морфлот служить.

Про подводников пока, ничего говорить не стал: зачем зря хвастаться. Но она, словно предчувствуя, сама рассказала:

– Слышала, что у Катьки – сослуживицы с работы, знакомого с Мирного берут на подводную лодку. Неужели, так тоже можно? Из Якутии и на лодку?

– Можно. В нашей стране все равны. Но только(!), по собственному желанию – если человек этот, сам того хочет. А если нет, не пошлют под воду, – подытожил я, уплетая наваристый бульон.

– Мам, – говорю затем. – Я тоже пойду работать летом; в спортзал похожу – пригодится на службе. А как папке станет лучше, вы вдвоем и слетайте в Крым. Сколько лет уже все собираетесь, а не доедите до Родины. Я пока заработаю деньжат, и когда вернусь, мы вместе рванем навсегда. Покажете, что там за святые русские, а почему только русские? Российские крымские места.

Мать вздохнула тяжело, но спорить не стала. Знает, если я что-то решу, то переубедить никому не удастся.

3

В самые ярко разрисованные природой, еще теплые – первые сентябрьские дни; мне на сотовый телефон позвонили.

– Старший сержант “такой – то”, военкомат.

Фамилию я не расслышал, связь плохая.

– Вам надо явиться в будущий понедельник к девяти. Адрес тот же. Не забыли? – поинтересовались одновременно вежливо и настойчиво.

– Нет, хорошо, – отвечаю. А сам думаю: Значит не зря в личном деле все подробно, вплоть до телефона записали. Ведь уже сомневаться стал: что зря в тренажерке потел. Подтягиваюсь теперь: пятнадцать раз, а не как раньше – восемь. Бег, с рождения был хорошим. А штангу жму, на девяносто пять – сто килограмм, хотя сам вешу семьдесят. Все лето готовился, не отдыхал. А еще, работал в “ТОО по ремонту автомашин и дорожно-строительной техники”. Где и запасные двигателя собирали, и ремонтировали различный автохлам.

– Начальство все старается, из ничего конфетку собрать, – так шутил их главный механик. Вот ему – то, я и помогал. Слесарил. Многому кстати, научился сам. Запомнил, и как он выкручивался когда под руками не находилось: то нужного ключа, то оснастки, а то и запчастей; проявляя находчивость и выдержку. И хотя руки в мазуте были, зато платили хорошо: я стал качаться и сам себе – что очень важно, спортивное питание покупать. “Мега Масс” – называется. Зарплата позволяла. А потом, перешел на “Инпит белковый”. Это уже российский пищевой продукт: Для детей и лиц, нуждающихся в дополнительном белковом питании. Мой тренер Вова – качок, советовал так: