Сергей Смоленюк - Время Удачных 20.14

– Н – о! – прикрикнул мужик, видимо не ожидая такой выходки.

Я же, с дороги сбежал, через придорожную канаву перепрыгнул. И откуда только силы взялись? Пулей добрался до дома, минуты за две с небольшим. Телега проехала мимо. А ребенок, кроме барабанного ритма своего сердца, услышал вдогонку его ругательства, да грубый неестественный смех.

Вечером, играя с детьми тех родителей, которые также приехали на свадьбу, я краешком уха расслышал; как незнакомая женщина в синем платье, моей маме и всем остальным мамочкам, тревожно говорила:

– Вы за детьми-то смотрите, повнимательней. У нас чужие объявились – детей воруют. Но поймать и доказать что, никто не может; хотя свидетели есть.

– Ну, – подумал я: Пронесло. Значит правда, нужно быть готовым всегда. В любую секунду. И если надо убежать: то только очень быстро.

Родителям конечно, ничего не сказал – взрослый же. Вот так, – ну в общих чертах и пролетело мое счастливое детство.

2

И наслаждалось оно полетом до тех самых пор, пока однажды не повстречалось с пятнадцатым апрелем две тысячи тринадцатого года. Да, ведь именно в этот день состоялась защита дипломного проекта; после которой я и получил профессию, став взрослым. Ну, здесь могу похвастаться: защитился хорошо, на “Пять”; организовав в выпускной работе: “Ремонт и обслуживание целого парка дорожной и строительной техники”. Хотя, правда, чего греха таить? Были у меня и тройки в аттестате: целых три штуки. А знаете, как такое бывает? Когда какой – то новенький преподаватель, сходу нам – учащимся, заявлял: – Я знаю этот предмет от силы… на четыре. А Вы и подавно, максимум на три можете знать. Или, если подобный персонаж – неопытный учитель, заглядывая с открытого края в “тубус” – приспособление для переноса скрученных листов ватмана, где и лежали у каждого готовые чертежи; не доставал их – что необходимо по логике, а начинал намекать на подарки. Мол, иначе все неправильно там и улыбался некстати.

Значит, – понимал я, – получается, что оценка теперь зависит от денег? Нет, так не пойдет, – сразу отвечало душа возмущением. И таким предприимчивым деятелям от педагогики, заявлял:

– Если Вы считаете, что знаю предмет только на три – ставьте. Сам считаю, что знаю на пять и четыре. А оценка – это не самое главное. Главное, что у нас тут, – и показывал им стрижку на своей голове.

Далее: торжественного вручения дипломов выпускникам, почему – то не было. А было так: Двадцатого, всех собрали в канцелярии колледжа, где и раздали под роспись дипломы. Мне доставался синий образец. Барышня – раздатчица, одними глазами объясняла: мол, у нас без обмана. Все соответствует. Но сделав вид, что не понимаю ее колоритного намека; с серьезным видом поинтересовался:

– А почему мне такой синий – пресиний? Что других нет?

Откровенно и очень усмехаясь – помотав еще головой, она заявила:

– Учиться тогда надо было. Потому что если учился отлично – смело берешь красный, а просто хорошо – простой синий.

Про тех, кто учился не очень, я допытываться не стал. Это становилось понятно: могут вообще ничего не дать, или дадут, но диплом прозрачного цвета. Что то же самое. Как говориться: Без комментариев.

Внутренне взлетая и благоговея, пока не замечая окружающих – свысока посматривая на самого себя во внезапно порозовевшем мире, я расписывался в каких-то бумажках. Ведь сбылось: стал специалистом! Но естественно, что поддержав в руках именной и долгожданный диплом, немедленно начал снижение. А став обычным – земным, обратил внимание на оборот ведомости, одновременно превращаясь в вопрос: А за что конкретно, я так долго расписывался?

Оказалось, что в комплекте к дипломам, выпускникам выдавали повестки в военкомат. Под роспись. Вот за нее, мы и расписывались дополнительно.

– Хорошо, чего откладывать? – думаю, – надо сразу выяснить относительно меня. Будут брать в армию – пусть берут. Только, желательно чтобы с пользой потратить эти лучшие месяцы своей жизни. Не люблю без дела болтаться, как…

– Ну, знаете? Как “это”, … в прорубе.

Так, утром двадцать второго апреля, слегка пахнущий китайским одеколоном “Cosa Nostra”, я выходил из рейсового автобуса. Ничего удивительного – это любимый дезодорант. Итак, я в соседнем городе. Кстати, городок красивый: алмазная столица России. Да и населения здесь больше: раз в семь наверно. И во столько же, больше строений и асфальтированных дорог.

Военкомат оказался небольшим синим и двухэтажным зданием; которое – по-моему, походило на привычный с детства садик. Я мечтательно вздохнул.

– Железная дверь тяжела, – отмечаю принудительно – сполна получив от нее то, на что она была способна: одновременно неслабо-пружинный толчок по двум направлениям: спину и ниже. И вероятно поэтому, став серьезнее – заметил: В коридоре слева, на длинных лавках у окон уже сидело несколько парней: шапки в руках, расстегнуты куртки… А справа, стоял внимательный дядя Степа – постовой. Подхожу ближе. Сержант взглянул и без эмоций протянул руку. Я также молча, протягиваю повестку. А у него самого, – вижу: красные руки и нос. Да еще и большие усы в придачу.

– Ну, – думаю сразу ассоциациями: Он или внук маршала Буденного, или племянник Деда Мороза. А может быть, и все вместе?

– А, Удачный? – прочитал “Буденович”, место моего проживания.

– Как доехал? – Шесть – семь часов все – таки.

– Вроде нормально, в автобусе выспался, – отвечаю.

– Служить хочешь? – поинтересовался он прищуривая левый глаз: веселый и Дед Морозовский, а правым тем временем: серьезным и по-маршальски Буденновским – изучая.

– Ну, если надо то пойду, – отвечаю спокойно, и добавляю: – Смотря куда? Не хочется время терять. Человек же, всего сто лет живет… надо все успеть.

– Что, еще один философ что – ли? – посматривал он, вооружившись уже двумя серьезными очами.

– Почему? – опускаю шею, не зная как еще нужно реагировать. Но вскоре, логически придумав, отвечаю: – Хороший техник – механик.

– Будто твой механик – техник, не может стать простым философом, – парировал сержант. И объяснил, показывая на очередь в коридоре:

– Вон ребята, видишь? Держись за ними. А затем, на комиссию. Анализы взял?

– Все, что было написано в повестке, взял. Ничего лишнего, – отвечаю и показываю пакет в левой руке. Да так просто, будто всегда ношу подобное. От этого он снова заулыбался, и поправляя сверхъестественное под носом, загадочно произнес: – Проверим. Пощупаем. Определим.

Очередь двигалась живо. И я подумал: Как это странно? Но потом дошло. Армия же, и надо все делать быстро: чтобы будущие бойцы привыкали. А то враги захватят – если не спешить; или разбегутся сами – и не поймаем.

Заходя в кабинет, я – как всегда, громко и вежливо поздоровался. Только затем осмотрелся: И без того немаленькая квадратная комната, смотрелась еще больше: за счет стен и новой мебели. Они все получились белоснежно – белыми. Чуточку оттеняли образ больницы – широкие подоконники; где росли вполне живые цветы. Но напротив входа сидела незаметная – в связи с мебелью, блондинка в белом халате. Она была еще молода, и наверное, не очень опытна. Потому что сразу, не здороваясь, устало выдала скороговоркой: