Анастасия Калько - Боевая подруга

– Спасибо, – улыбнулась девочка, достала из своего рюкзачка новые джинсы и футболку и скрылась в ванной, а Йохан, оставшись один, закурил, закрыл глаза и несколько раз ритмично вздохнул. Испытанный метод, дыхательная гимнастика хорошо помогала ему собраться. Когда горло отпустило, и он увидел в зеркале, что уже не похож на раскисшего недотепу, исландец загасил сигарету, прихватил с кушетки запасную подушку и вышел.

– Джон, – сказал он в гостиной, бросив подушку на диван, – ты можешь пробить запрос по своим каналам в полиции?

– Запросто, – коротко ответил Джон, привыкший не переспрашивать и не обсуждать приказы.

– Тогда поищи мне информацию о пропавшей в Мельбурне 3 – 5 дней назад девочке из греческого квартала, – Йохан сел на диван. – 13 – 16 лет; возможно, ее ищет полиция, – он взял с тарелки сэндвич, вспомнив, что так и не поужинал.

– А может, накинем 2 – 3 дня к времени исчезновения? – спросил немец Генрих. – Что, если она неделю в вагоне отсиживалась?

– За неделю ее уже кто-то обнаружил бы, – Йохан поморщился от перца, которым Хорхе от души припорошил ветчину в сэндвиче. Неделю она и сама там не выдержала бы. Она же не боец и не стажер, а девочка, домашний ребенок. И наконец, судя по ее виду, в вагоне она провела не одну ночь, но и не семь.

Джон уже сидел за компьютером, вводя параметры и отправляя запрос. Программа сначала выдала длинный список школьников, пропавших в городе за неделю.

– Ишь, бегают из дому, – комментировал Мануэль, заглянув через плечо Джону. – Заелись: сыты, одеты, комнату отдельную, небось, имеют, и из дому удирают. Пожили бы с мое впроголодь в одной комнате с десятком братишек и сестренок, поняли бы, у кого проблемы.

– Ладно тебе, мученик Острова Свободы, – отмахнулся Эритрее. – Кое-кто из наших твою Кубу раем считал бы.

– Ну, мы хоть с деревьев слезли… Эй-эй, я шучу! – поспешно добавил Мануэль.

– И шутки у тебя дурацкие, – не остался в долгу африканец. В другой обстановке парни непременно обменялись бы тумаками, но в присутствии шефа не рискнули.

– Иногда и в хороших семьях дети несчастны, ребята, – спокойно комментировал Йохан, и спорщики смущенно разошлись.

– Богатые тоже плачут, – вполголоса добавил Хорхе, вспомнив сентиментальный сериал, любимый на его родине.

– Вот именно. И еще, Хорхе, – Йохан отложил недоеденный сэндвич. – Если добавлять столько жгучего перца, то так и до язвы желудка или изжоги недалеко.

– Извините, босс, – смутился мексиканец.

– Я нашел, – сообщил Джон. Йохан, быстро поднявшись, подошел к столу и увидел на экране файл с фотографией девочки из вагона и кивнул: продолжай.

– Афина Касканис, – прочитал Джон. – 14 лет. Пропала четыре дня назад. Ушла из дома и не вернулась. Заявление в полицию подала ее мать, Мария Касканис.

Генрих развел руками: "Вы были правы, шеф, угадали время ее побега!".

– Живут по адресу… – Джон прочитал адрес. – Владеют маленьким универсамом в греческом квартале.

Йохан взглянул на адрес, запоминая, и кивнул:

– Так. Спасибо, Джон. Я ненадолго отлучусь. По отношению к девочке – никаких глупостей, она – мой гость, – Йохан надел куртку. – Если будете невежливы с моими гостями, заставлю вас петь фальцетом.

Потом Йохан вернулся в свою комнату. Девочка уже успела вымыться и переодеться в новые джинсы и синюю футболку. Сидя на кровати, Афина сушила портативным феном волосы.

– Все нормально? – спросил Йохан. – Отдыхай.

– Спасибо, – девочка выключила фен и стала расчесывать волосы. – А как вас зовут по-настоящему?

– И паспорта просмотрела, – не сдержал улыбку Йохан. – Можешь называть меня Йоханом.

– Афина, – назвалась в ответ девочка. – Ты что, швед? – с сомнением посмотрела она на собеседника. – Что-то не похож, они все белобрысые или рыжие, и конопатые…

– Верно, не похож, потому, что я исландец. Бывают в Исландии и брюнеты, – Йохан провел рукой по волосам.

– Исландия? – Афина собрала волосы в пучок и стянула яркой резинкой. – Круто… Льды, гейзеры… Мы проходили Исландию по географии. Я готовила о ней реферат, получила "А".

– Молодец, – похвалил девочку Йохан. – В Исландии не только льды и гейзеры, Афина, у нас много и других красот. Вот, например, в Акурейри… – он спохватился, что сейчас ударится в сентиментальные воспоминания, и прервал сам себя:

– Ладно, это так не расскажешь. Как-нибудь поедешь и сама все увидишь. Спокойной ночи!

На улице у машины его догнал Джон.

– Чарли мне сказал, в чем дело. Ты ведь хочешь разобраться с ее отцом? – на правах товарища по военному колледжу новозеландец обращался к Йохану на "ты" и имел право на свое мнение. – Ты уверен, что это стоит делать? Сам же учишь нас не ставить эмоции на первое место в ущерб делу…

– Я не нанесу ущерба делу, – принужденно улыбнулся Йохан. – Я держу себя в руках и лишнего себе не позволю. А ты пока оставайся здесь, присмотри лучше за ребятами, чтобы не вздумали досаждать девочке… Приказ ясен, майор?

– Так точно, полковник, – Джон отошел от машины. – Смотри, не теряй рассудок там… Я понимаю, ситуация чудовищная. Но у нас тут еще дела!

– Я помню, – коротко кивнул Йохан, выезжая на улицу.

Мария Касканис уже собиралась закрывать магазин, в котором теперь проводила почти 20 часов в сутки. После исчезновения Афины находиться там стало невозможно. Джордж все время был очень зол, постоянно кричал на нее и обвинял: "Это ты распустила девчонку, все ей спускала с рук, и вот до чего дошло! Дерзит, болтается неизвестно где, в школе учится кое-как, а теперь еще и из дома сбежала!". Один раз он ее даже ударил. И теперь Мария простаивала за прилавком, дожидаясь, пока муж не ляжет спать.

Сегодня она задержалась почти до полуночи. Джордж смотрел футбол и очень долго не ложился.

Раскладывая товары в витрине, Мария глотала слезы. Афина, единственная дочь, красавица, которая через 3 – 4 года стала бы лучшей невестой греческого квартала… Где она сейчас? Почему молчат в полиции? Неужели они не могут найти девочку? Господи, только не допусти дурного…

Звякнул дверной колокольчик, и Мария поспешила вытереть слезы и обернулась. В магазин к ней ходили чаще всего местные, а этого рослого широкоплечего мужчину с четко очерченными чертами лица и суровым взглядом из-под густых бровей она видела впервые. Мужчине было 30 – 40 лет. Крупный, быстрый в движениях, в черной кожаной куртке и джинсах. Марию встревожили его тяжелый взгляд и жесткая линия рта.

– Что вам угодно? – спросила женщина. – Я уже хотела закрывать магазин…

– Я к мистеру Касканису, – с легким акцентом ответил мужчина. – Он здесь?

Мария замялась. Джордж очень злился, если ему мешали смотреть футбол. Но… А что, если этот господин – из полиции и что-то может сообщить об Афине?