Александр Буренков - Друзей в беде не бросают

– Бесконечно могу смотреть на огонь, воду и красивых женщин,

Шевалье, перехватив взгляд Даги, с иронией в голосе сказал:

– В Париже любовь и ненависть вызывают такой взрыв страстей, что чертям в аду становится жарко, а объятия красавиц зачастую приводят на эшафот или убивают ядом.

– По–моему, ты ошибаешься, – возразил Дага, отпивая глоток терпкого вина, – Женщины созданы для любви. Есть, конечно, и пиратки, но даже они мечтают о душевном тепле и мужской ласке.

– Сразу видно, что ты плохо знаешь женскую натуру. Верить женщинам нельзя. Рядом с их любовью уживается ревность и мстительность. Попробуй отказать женщине, и получишь разъярённую фурию, спастись от которой можно только бегством, – промолвил де Пуаре, – В прошлом году Ларейни арестовал маркизу де Бренвийе, дочь парижского гражданского лейтенанта де Обрэ. А знаешь за что? Она отравила своего отца и пыталась отправить на тот свет братьев и сестру. Как выяснилось, её фанатическая страсть к зельям не знала границ. Представляешь, красавица маркиза дарила отравленное печенье больным в госпитале для бедняков. Слава Богу, на Гревской площади 18палач отрубил ей голову, а тело сжег на костре. Одному Богу известно, скольких любовников она отравила по прихоти или ревности. А вы говорите, для любви!

– Маркиза готовила яды? – изумился Лекарь.

– Поговаривают, что зелье ей продавала Катрин Дезейе, очаровательная женушка ювелира Монвуазена, снабжавшая ядами родовитые семейства, – ответил де Пуаре и посмотрел на хлопнувшую дверь. В зал вошёл посетитель в поношенном черном плаще. Читатель, наверное, догадался, что это был Жульен Гране. Он тяжело опустился на скамью у стола в глубине зала. В полумраке де Пуаре не разглядел его лица, однако появление одинокого путника в столь ранний час насторожило шевалье.

– Ночью в одиночку ездят отчаянные смельчаки, а этот господин явно не из них, да и после седла ноги едва переставляет, – подумал де Пуаре и жестом руки подозвал Рустама. Когда тот подошел, тихо спросил:

– Подскажи-ка, ты знаешь парня, что сел за стол в глубине зала?

– Несколько раз он останавливался у меня. Слышал, будто служит приказчиком у бакалейщика в Гавре, – ответил Рустам.

– Странно, что за нужда погнала его в ночь? Возьми-ка десять су за вино и закуски. Нам пора, – пробормотал де Пуаре, протягивая деньги Рустаму.

Иезуитский шпион. Засада в лесу.

Солнечное утро, наполненное щебетом птиц, мерное покачивание кареты, убаюкали Дагу. Откинувшись на спинку сиденья, он задремал, опустив голову на грудь. Лекарь осторожно, чтобы его не разбудить, шепотом спросил де Пуаре:

– Что случилось? Почему уехали, толком и не отдохнув?

– Предчувствие беды погнало в дорогу. В гостинице увидел странного типа. Он зашел следом за нами. Рустам сказал, что парень служит у бакалейщика в Гавре. Что могло его погнать ночью в дорогу? Хороший хозяин в эту пору собаку не выгонит за ворота. Я знаю, что среди торговцев иезуиты вербуют шпионов, вот и думаю, а не следят ли за нами? – прошептал де Пуаре.

– Мне ваши страхи кажутся напрасными, – возразил Лекарь, – Мало ли какие причины погнали парня в ночь.

– Согласен, могу и ошибиться, – промолвил шевалье, – Но бережёного и Бог бережёт. Моя интуиция не раз спасала от смерти и козней недругов. Сейчас будет лес. Остановимся в сторонке и понаблюдаем за дорогой. Бьюсь об заклад, что увидим того типа.

Прошло около часа, прежде чем колёса загрохотали по извилистой лесной дороге. По приказу де Пуаре кучер спрятал карету за холмом, поросшим кустарником, а шевалье, прокравшись к дороге, притаился за вековым дубом и стал наблюдать. Ждать ему пришлось недолго. Раздался конский топот и показался всадник. В нём де Пуаре узнал Жульена Гране, и тихо выругался:

– Дьявол! Шпионит-таки за нами. Торопится, сволочь, галопом скачет. Что же тебе надо-то от нас?

Лекарь тем временем разбудил Дагу и рассказал о подозрениях шевалье.

– Якорь мне в днище! Не хватало ещё во Франции попасть в лапы инквизиции. А может разбойнички за золотом охотятся? Надо бы схватить ищейку и допросить с пристрастием, – обозлился Дага, – Не дают, черти, отдохнуть от драк и абордажей, так и лезут на шпагу.

– Я не уверен, что это хорошая мысль, капитан. Схватить всегда успеем. Пусть следит, скрывать-то нам нечего, – возразил Лекарь, – Он же не знает о наших подозрениях. Вернемся в Гавр, там и прижмем хвост ищейке. В трюме ему место всегда найдется.

Их разговор был прерван появлением де Пуаре. По его быстрой походке и раскрасневшемуся лицу Дага догадался, что произошло нечто важное.

– Поздравляю, за нами шпионят. Ума не приложу, кому насолили? – сказал шевалье, отдышавшись.

– Солить-то мы не солили, а вот пищу для размышлений, по-видимому, дали не только инквизиции, но и разбойникам. Судите сами: пришел богатый корабль из Нового Света, где папские ищейки разыскивают дерзких пиратов, нападающих на испанские корабли. Понятно, что инквизиция будет выяснять, кто мы? Да и разбойнички не прочь поживиться золотом. В Гавре же знают, сколько денег спустили мои матросы в тавернах, – задумчиво промолвил Дага, – Вернемся в Гавр и выясним, кто за нами охотится. Если других соображений не имеется, предлагаю ехать дальше. Париж ждёт своих героев!

– Пожалуй, ты прав, – согласился де Пуаре, – Поживём, увидим.

Тем временем Жульен Гране, пришпоривая лошадь, торопился догнать карету, которую потерял из виду, когда она въехала в лес. Проскакав около двух лье, он остановился и прислушался. Стрекот насекомых, шелест листьев, щебет птиц и тяжёлое дыхание коня, казалось, заполнили лесную чащу.

– Куда пропала карета? – тоскливо подумал Гране и выругал себя за нерасторопность. Внезапно, как пистолетный выстрел, хрустнул сучок. Гране вздрогнул и испуганно закрутил головой, смахивая дрожащей рукой капельки пота со лба. Шестеро оборванцев, словно призраки, выросли на дороге, отрезая путь к бегству.

– Сам слезешь или помочь? – хриплым голосом спросил бородатый крепыш, хватая узду.

– Адам, чего ты спрашиваешь? Тащи дичь с коня и дело с концом, – обозлился черноусый парень в длинной рваной куртке.

– Какой же ты, Карл, нетерпеливый! А поговорить? – ехидно ухмыльнулся Адам.

Страх парализовал Гране. Он издавал нечленораздельные звуки и беспомощно озирался по сторонам, проклиная в душе монаха Гизера.

– Ты оглох или язык проглотил? Думаешь, в сказку попал? За проезд надо платить, – осклабился щербатыми зубами Адам и дернул узду. Конь резко встряхнул головой и попятился. Гране, не удержавшись в седле, упал на землю. К нему тут же подскочили разбойники и ловко раздели, оставив бедолагу в нижнем белье и босиком.