Сергей Балакин - Союз трёх императоров

Любопытно, что в контр-адмиралы Колчака произвели всего два с половиной месяца назад. То есть совсем недавно он был лишь штабным работником в чине капитана 1-го ранга – спо-

собным, но не слишком выделявшимся из массы своих сослуживцев. Теперь же он делал просто фантастическую карьеру.

Из «Летописи Великой войны. В лето от Рождества Христова 1915, от сотворения мира 7423».

«Вероломное нападение турецкого флота на мирные российские города заставило Русский народ всколыхнуться. Безвинная кровь, пролитая в Одессе, Феодосии и Новороссийске, возбудила в Русских сердцах великий гнев. Османским детоубийцам и их британским покровителям не уйти от ответа за свои преступления.

В разных местах столицы коленопреклонённое население пело слова молитв и Отечественный гимн: Боже, Царя храни! Многие со слезами радости, как священную реликвию, целовали слова Высочайшего манифеста об объявлении войны врагам Белого Русского Царя и нашей горячо любимой Родины.

Любо было смотреть на лихих молодцов – русских орлов, призванных из запаса с разных концов России к своим частям. Лихо заломивши шапки, группами идут они по улицам. Сзади тянутся провожающия их жёны с грудными ребятами, но без слёз; дома остались у каждаго до три-четыре карапуза мал мала меньше, а они, голубчики, подхватили боевую солдатскую песню и готовы идти хоть на край света, лишь бы пустили их бить турка».

(Комментарий из другой эпохи: и ещё кто-то утверждает, что профессию журналиста выхолостили и идеологизировали большевики?!)

Выдержки из петербургских газет и журналов:

«В Зимнем дворце состоялся Высочайший выход, и было отслужено торжественное молебствие о даровании победы над врагом христолюбивому Русскому воинству».

«Французская нация вырождается. По сообщению швейцарской газеты «Трибюн-Диманш», в наши дни французская армия представляет собой жалкое зрелище. Каждый пятый солдат имеет рост менее 152 сантиметров, каждый третий не верит в Бога, каждый второй страдает алкоголизмом. До начала войны средний француз выпивал 162 литра вина в год, а некоторые рабочие, трудившиеся на рудниках и в шахтах, – по

6 литров в день. На учебных стрельбах больше половины мобилизованных из-за постоянной дрожи в руках не смогли попасть в мишень с двадцати шагов».

«Разведывательный дозор, состоящий из четырёх донских казаков во главе с Кузьмой Крючковым, внезапно налетел на элитный отряд французских кавалеристов в золочёных кирасах и сверкающих шлемах с конскими хвостами. Отряд состоял из 27 человек. Несмотря на восьмикратное превосходство противника, казаки пришпорили лошадей и лихо ринулись в атаку. От неожиданности французы растерялись. Воспользовавшись их замешательством, Кузьма Крючков на своей резвой лошади первым врезался в неприятельский отряд. Вот как он сам рассказал о той жаркой схватке: «Хотел было пустить в ход винтовку, но второпях патрон заклинило, а француз рубанул меня по пальцам руки… Схватился за шашку и начал работать. Получил несколько мелких ран. Чувствую, кровь течёт, но за каждую рану отвечаю смертельным ударом, от которого враг ложится пластом навеки. Уложив несколько человек, я почувствовал, что с шашкой трудно работать, а потому схватил их же пику и ею поодиночке уложил остальных. В это время мои товарищи справились с другими. На земле лежали двадцать четыре трупа, да несколько не раненных лошадей носились в испуге». Итог боя: из двадцати семи кирасир, сражавшихся с четырьмя донскими казаками, удалось спастись бегством только троим. Остальные были убиты или тяжело ранены. Наши герои все остались живы, хотя и получили многочисленные ранения. Кузьма Крючков, лично сваливший 11 французов, стал первым Георгиевским кавалером нынешней победоносной кампании».

«Приближение русско-германских войск к Парижу вызвали в столице Франции панику. Правительственные учреждения спешно вывозятся в Бордо. Краса Парижа – Булонский лес – вырубается, и на его месте возводятся укрепления».

«Столичный журнал «Сатирикон» опубликовал новую осовремененную версию пушкинской «Сказки о купце Кузьме Остолопе и работнике его Балде» под названием «Сказка о Пуанкарэ и его слуге Бальдэ». Публикация, высмеивающая президента Франции и его окружение, восторженно встречена российскими читателями».

На Тихом океане последняя мирная неделя 1915 года прошла под флагом российско-германской дружбы. Во второй декаде августа в китайском порту Циндао, являвшемся главной военно-морской базой кайзеровского флота на Дальнем Востоке, не смолкала музыка, пестрели парадные мундиры, сверкали огни фейерверков. Сюда прибыл отряд кораблей русской Сибирской флотилии во главе с её командующим – вице-адмиралом Михаилом Фёдоровичем фон Шульцем. В гавани ошвартовались крейсера «Аскольд», «Муравьёв-Амурский» и «Жемчуг». Расцвеченные флагами корабли хозяев – крейсера «Шарнхорст», «Гнейзенау», «Эмден», «Нюрнберг» и «Лейпциг» – стояли на бочках в бухте. Между ними и берегом покачивался на волнах ещё один почётный гость – старый австро-венгерский крейсер «Кёнигин Элизабет», совершавший кругосветное плавание с кадетами военно-морского училища.

Несмотря на дождливую погоду, в городе царила атмосфера праздника. Офицеры русских и германских кораблей каждый вечер ходили друг к другу в гости, и принимающая сторона каждый раз пыталась удивить приглашённых размахом и хлебосольством. Апофеозом праздненств стал приём, организованный экипажем «Муравьёва-Амурского» в честь моряков с крейсера «Эмден».

На палубе «Мур-Мура» под тентом установили столы, вскоре заполнившиеся изысканными деликатесами и батареей запотевших бутылок. Дичь, балычок, полупрозрачная сёмга, розовая ветчина с тонкими прослойками жира, паштет из рябчика, зернистая лососёвая икра, искусно разделанная селёдка с пучками зелёной петрушки во рту, салаты, овощи… Из напитков преобладали «смирновская» водка, мадера и шерри. «Эмденцы» по достоинству оценили кулинарное искусство русских коллег и, изрядно загрузившись яствами и алкоголем, начали благодарить за ужин, собираясь уходить, но были остановлены удивлённым командиром крейсера:

– Что вы, какой ужин? Это были всего лишь холодные закуски! Ужин у нас ещё впереди!

Вестовые быстро сменили скатерти, и перед ошарашенными немцами предстал роскошно сервированный стол с горячим из семи блюд, водкой, коньяком и шампанским. Пир с пафосными тостами, музыкой и, разумеется, обильными возлияниями продолжался до самого утра.

Любопытно, что мичману Аренсу за столом довелось пообщаться с командиром «Эмдена» фрегаттен-капитаном Карлом фон Мюллером. Тогда он и представить не мог, что его собеседник – довольно простой и открытый человек – через несколько месяцев станет национальным героем Германии. Впрочем, о своих будущих испытаниях и приключениях Роман Аренс тоже ничего пока не знал…