Сергей Балакин - Союз трёх императоров

батывали торпедные атаки против неприятельских кораблей, тральщики учились делать проходы в минных полях в любую погоду… Одновременно была сформирована Отдельная Черноморская дивизия морской пехоты; её командующим назначили талантливого генерала Александра Андреевича Свечина, а его заместителем – полковника Верховского. Морские пехотинцы в течение полугода изнемогали в непрерывных учениях, но зато в ходе больших манёвров флота в мае 1915 года высадка учебного десанта в устье реки Качи была проведена безукоризненно. Генерал-майор Свечин и полковник Верховский удостоились Высочайшей благодарности и получили награды. Тогда же 1-й полк Отдельной Морской дивизии получил почётное наименование Царьградский, 2-й полк стал Нахимовским, 3-й – Корниловским и 4-й – Истоминским.

Когда «Дерзкий» сотоварищи прибыл в Новороссийск, погрузка дивизии на транспорты уже почти завершилась. В Цемесской бухте творилось столпотворение: мобилизованные грузовые и пассажирские пароходы, буксиры, угольные шаланды и каботажные шхуны… Здесь же стоял отряд ближнего прикрытия – четыре линкора-додредноута во главе с флагманским «Евстафием». А на выходе из бухты сновали взад-вперёд четырёхтрубные угольные эсминцы 4-го и 5-го дивизионов, названия которых начинались с букв «Ж» и «З». Моряки с новых нефтяных эсминцев часто иронизировали над своими коллегами, служившими на этих устаревших корабликах:

Вышел в море флот могучий:

«Жаркий», «Жуткий» и «Живучий»…

Впрочем, зря иронизировали. В дальнейшем старички-четырёхтрубники и Черноморского, и Балтийского флотов активно несли нелёгкую боевую службу, практически наравне с «новиками» и «добровольцами». Одним из таких кораблей доведётся командовать и герою нашего повествования – правда, это случится ещё нескоро…

Вечером 16 октября от причалов Новороссийского порта отвалили последние пароходы с десантом. К берегам Турции двинулись более шестидесяти судов: транспортная флотилия, насчитывавшая три с лишним десятка пароходов, отряд ближнего прикрытия из четырёх линкоров, крейсера и одиннадцати эсминцев, бригада прорыва в составе двух специально оборудованных броненосцев, двух канонерских лодок и восьми тральщиков; наконец, три гидроавиатранспорта, представлявших со-

бой отряд разведки… Командующий транспортной флотилией контр-адмирал Хоменко держал флаг на гидроавиатранспорте «Император Александр I», командующий отрядом прикрытия вице-адмирал Новицкий – на линкоре «Евстафий».

В это же время в Одессе завершалась погрузка на транспорты частей 7-й армии под командованием генерал-адъютанта Щербачёва и Отдельного батальона Гвардейского экипажа во главе с капитаном 1-го ранга Полушкиным. Гвардейцев провожал специально прибывший из столицы Великий князь Кирилл Владимирович. Он вручил им медный крест внушительных размеров и торжественно возвестил:

– Сей православный крест сделан из переплавленных медных монет, пожертвованных на свечи нашими солдатами в Одессе и Севастополе ещё шестьдесят лет назад, во времена Крымской войны. Я хочу передать вам, отважным морякам Гвардейского экипажа, Высочайший наказ самого государя императора: водрузить этот крест над куполом храма Святой Софии в Царьграде – городе, который должен стать и обязательно станет российским! Ура!

– Ура-а-а! – лужёные глотки богатырей-гвардейцев распугали городских голубей и даже заглушили оркестр, начавший исполнять государственный гимн…

Обе десантные армады – одесская и новороссийская – встретились на рассвете в точке рандеву посреди Чёрного моря. К транспортной флотилии контр-адмирала Хоменко и её эскорту присоединились ещё тридцать транспортов под командованием капитана 1-го ранга князя Ширинского-Шахматова и отряд дальнего прикрытия под флагом самого адмирала Колчака – два новейших линкора, крейсер и восемь эсминцев. Огромный флот из более чем сотни кораблей и судов перестроился в походный ордер и взял курс на Босфор.

Колчак прилёг на койку не раздеваясь – после бессонной ночи чертовски хотелось спать, но внутренний голос подсказывал, что поспать не удастся. Так оно вышло: в дверь каюты постучали.

– Ваше превосходительство, на горизонте видны дымы! – сказал запыхавшийся гардемарин-рассыльный. Адмирал кивнул, застегнул китель и быстрым шагом направился на мостик. Там уже находились командир линкора и начальник походного штаба.

Колчак взял цейссовский двенадцатикратный бинокль. Различить силуэты кораблей не представлялось возможным, но по дыму и числу единиц в кильватерной колонне было ясно: впереди вражеская эскадра. Немедленно был отдан приказ идти прямо на неприятеля. День обещал быть жарким – если не в прямом, то в переносном смысле.

Главные силы противоборствующих сторон сошлись незадолго до полудня. Эскадра под командованием тугамираля (вице-адмирала) Ариф-паши включала все наиболее боеспособные корабли османского флота – оба новейших дредноута («Решадие» и «Султан Осман I»), бронепалубный крейсер «Гамидие», два небольших минных крейсера и четыре турбинных эсминца. В соединение вице-адмирала Колчака входили самые мощные черноморские корабли – два линкора («Императрица Мария» и «Императрица Екатерина») и восемь эсминцев – четыре нефтяных турбинных типа «Счастливый» и четыре угольных типа «Лейтенант Шестаков». То есть силы сторон были примерно равными.

Первый пристрелочный выстрел по противнику «Императрица Мария» сделала с огромной дальности – с девяноста пяти кабельтовых. Турки стали отвечать минут через двадцать, когда дистанция сократилась на четверть. Но всё равно противников разделяли семь с лишним морских миль, и шансов попасть с такого расстояния было немного. Взрывы тяжёлых снарядов лишь глушили рыбу да нервировали моряков.

Колчак действовал весьма осторожно и старался держать дистанцию, не приближаясь к неприятелю. Ввязываться в решительный бой ему не хотелось. Во-первых, обстановка этого не требовала: важно было не подпустить вражеские корабли к следовавшим к Босфору транспортам с десантной армией, а для этого было достаточно связать турок боем и оттеснить их подальше от района высадки. Во-вторых, командующий флотом не желал рисковать ценными кораблями. Ведь на «Императрице Екатерине» флаг был поднят всего месяц назад, и её экипаж ещё не вполне освоил сложнейшую технику. Подставлять фактически небоеготовый линкор под 13,5-дюймовые снаряды было крайне опасно. Потери одного из дредноутов допустить было никак нельзя, поскольку третий строившийся черноморский линкор «Император Александр III» мог войти в строй не раньше, чем через год, а четвёртый – «Император Николай I» – через два. В-третьих, если османские линкоры удастся отрезать от Босфора, то они будут обречены: у Турции на Чёрном море нет баз, способных обеспечить ремонт и обслуживание столь больших кораблей. Поэтому неудивительно, что в течение полутора часов бой русской и турецкой эскадр представлял собой спорадически возникавшие перестрелки с предельных дистанций, не приносившие никакого результата.