Валерий Ковалев - Солдат удачи

– Ясно, – вразнобой ответили курсанты.

– Разрешите вопрос? – поднял руку Сережка Кутепов.

– Валяй.

– А почему «дыра»?

– Из-за малой шумности акустики в глубинах лодку не слышат. – Почему америкосы с англичанами сильно опасаются. Еще вопросы? Нету? Тогда все за мной.

Направились в первый отсек. Там на стеллажах зеленели хищные тела торпед и сияли алыми звездами на крышках шесть торпедных аппаратов. Офицер продолжил излагать, капитан 3 ранга добавил. Не так давно был командиром БЧ-3*на подводном ракетоносце. В течение часа обошли все шесть отсеков, получив массу технической информации, опупев от обилия механизмов с приборами и понабивав шишек.

– Полный пипец, – сказал Ленька Таволжанский, когда после выхода наверх руководитель практики разрешил покурить у обреза рядом с пирсом.

– Это почему? – хмыкнул Генка Резников, затянувшись сигаретой.

– Такое вряд ли когда изучишь. Космос.

– Да, техника будь здоров, – прогудел Юрка Песин. – Похлеще, чем у нас на шахте.

– Сравнил, хрен с пальцем, – выдал Женька Вдовин. Остальные рассмеялись

После были еще два выхода в море, в последнем попали в шторм. Настоящий, шести бальный. Половина группы лежала влежку.

– На, грызи, помогает – сунул в руку Максиму черный сухарь Генка. В отличие от других он совершенно не страдал от морской болезни и, сидя на рундуке, исполнял под гитару песню

Три дня не утихая, бушует океан,

Как хрен в штанах болтается,

Кораблик с дальних стран.

В каюте класса первого,

Садко – заморский гость,

Гондоны рвет на черепе,

Впивает жопой гвоздь!

с чувством выводил слова.

– Откуда ты ее выкопал? – простонал лежавший вверху на пробковом матраце Славка Гордеев.

– У нас в нахимовском. Старинная так сказать. И морская.

После окончания практики, загорелые и окрепшие, вернулись в Корпус. Максим вез Лике подарок. Нашел на косе через день после того шторма. Море, шурша пеной, выносило на берег водоросли, ракушки и песок. В них что-то блеснуло. Наклонившись поднял небольшой окатыш янтаря, размером в палец с застывшим внутри крылатым насекомым.

– Везунец ты Макс, – сказал всезнающий Генка. – Ценная находка.

Следующим был месяц отпуска, накануне отъезда встретился с Ликой и вручил подарок.

– Красивый, – восхитилась та, рассматривая на солнце. – Значит теперь в отпуск? (зажала в ладошке).

– Да, – кивнул бескозыркой.

– Я с отцом и мамой тоже еду на две недели в Сочи. Там военный санаторий. Слушай, Макс, завтра воскресенье. Давай сходим на дискотеку? У меня и билеты есть, – открыв сумочку показала.

– Ну не знаю, – пожал плечами. – Я того, не умею танцевать.

– Ерунда, научу. Кстати там весело и прикольно, – снова полюбовалась янтарем.

– Хорошо, – тепло улыбнулся. – Время и место?

– Девять вечера. На Кадетской линии у дома девятнадцать. Там клуб «Синатра».

Проводив Лику до парадного, вернулся в корпус, переоделся и зашел в бытовку. Несколько ребят утюжили форменки и клеша. В том числе Резников.

– Слышь, Ген, разговор есть, – подойдя, тронул за локоть.

– Давай, – высунув кончик языка, навел тот на рукаве стрелку.

– Ты на дискотеках бывал?

– Пару раз. В Кронштадте и здесь в Питере.

– И как?

– Ничего. Но туда в основном ходит «золотая молодежь», я таких не уважаю. Так и хочется дать в морду. А что? (отставил утюг в сторону).

– Да меня Лика пригласила завтра вечером на дискотеку на Кадетской. Говорит там весело и прикольно.

– Так в чем вопрос?

– Понимаешь, я танцевать не умею.

– Ерунда. Ты ж боксер. Прыгай под музыку как на ринге. Только руками не маши. И все будет клево.

– Точно?

– Точнее не бывает.

Утром, Генка с Юркой, попрощавшись, вместе с другими убыли в отпуск. Максим же позавтракав и собрав спортивную сумку, отвез ее на вокзал. Сдал в камеру хранения, взял литерный билет на завтра до Москвы и вернулся обратно.

– Найденов, ты почему еще здесь? – удивился встретившийся на КПП* командир роты.

– Завтра уезжаю, товарищ старший лейтенант.

– Ну-ну, – сказал тот и пошел дальше.

За пятнадцать минут до назначенного времени Найденов в отутюженной форме и надраенных ботинках стоял недалеко от клуба. При себе имел военный, отпускной и железнодорожный билеты, а к ним три новеньких купюры по пять тысяч.

Дискотека находилась в трехэтажном особняке прошлого века с портиком и лепниной, над входом мигала неоном вывеска «Ночной клуб Синатра». К находящейся неподалеку стоянке то и дело подъезжали иномарки, оттуда выходила молодежь, направляясь в заведение.

Наконец появилась Лика в белой кофточке и таких же джинсах, с сумочкой в руке. Поспешил навстречу.

– Привет,– чмокнула в щеку. – Ну что, идем?

– Идем.

Вошли, предъявив билеты. Внутри, в мерцающей цветовой гамме уже гремела музыка. Залов было несколько. С европейской отделкой, сияющей барной стойкой, кожаными диванами и столиком при каждом.

– Давай вон туда, – потянула спутника за руку Лика, устроились на одном.

Рядом тут же нарисовался официант, похожий на кузнечика – что будем заказывать?

– Два «бакарди» – назвала она. Максим между тем оглядывал зал. Он был заполнен молодежью наполовину. Одни потягивали что-то из бокалов, другие дымили сигаретами, десятка полтора вихлялись в танце.

– Пожалуйста, – снял с подноса официант два высоких стакана с соломинками и, опустив на столик, поскакал дальше.

– За нас, – стукнула своим в другой Лика. Стали тянуть из соломинок.

– Это что? Вкусно, – оценил Максим.

– Коктейль. Немного рома, гренадин и лимонный сок.

Между тем зал продолжал наполняться. То и дело входили новые пары и компании, занимая места. Веселье набирало обороты. Как и говорил Генка, публика здесь была не простая: в дорогих импортных шмотках и раскрепощенная.

– Ну что? Давай и мы потопчемся? – задорно спросила Лика.

– Попробуем, – согласился Максим и, встав с дивана, они влились в скачущую толпу. Вокруг мелькали разгоряченный лица, колыхались задницы и груди. Слышался веселый смех. Сначала у него ничего не получалось, а потом уловил ритм.

– А говорил, не можешь, – совершила Лика оборот.

Вскоре скачки закончились, разбитной ди-джей за пультом на небольшой сцене, громко объявил в микрофон, – брейк-данс!

– У-у-у! заулюлюкала публика, хлопая в ладоши, раздалась по сторонам.

В уши ударила какофония звуков, огни на потолке замигали чаще, на свободное пространство, рисуясь, вышел парень. С волосами, заплетенными в косички, черной майке и штанах именуемых «бананы». Подскочив, ловко упал на мрамор пола, и завертелся на животе, помогая руками – девицы восторженно завизжали.

– Это что? Тоже танец? – наклонился к девушке курсант.