Зинаида Порохова - Пересечение вселенных. Трилогия

«Что ни говори, а денёк сегодня выдался необычайно волнительный. Но ещё более – удачный! Для меня, по крайней мере. Пусть Мэйтата со Стивеном не обижаются – обойдётся их музей без реликта», – улыбаясь, подумал он, смежив зрачки и быстро засыпая.

***

Вскоре Оуэн привык к своему новому-старому месту и прекрасно здесь обжился. Лишь немного докучали ему местные дельфины, жаждущие полакомиться осьминожьим мясом. Они наивно полагали, что большой стаей им удастся одолеть этого гиганта. И, мелодично пересвистываясь, часто кружили дружной ватагой неподалёку от входа в его пещеру. Радовались поначалу такому неожиданному подарку, свалившемуся к ним невесть откуда. Впрочем, у них и без того всегда было отличное настроение. Но Оуэн сумел им его немного подпортить. Ведь он уже хорошо освоил телепортацию, или, как говорят маги – напрактиковался в этом деле. Если Оуэн находился вне пещеры, то, едва завидев спешащую к нему стаю дельфинов, мгновенно телепортировался в другое место. Чаще – поближе к планктону. Поскольку такое перемещение всегда вызывало у него приступ голода. А подкрепившись, он уже своим ходом не спеша возвращался в пещеру. К этому времени потерявшая его стая дельфинов, заскучав, уже мчалась куда-то, забыв о нём. Ведь эти весёлые существа постоянно жаждали игр, соревнований, приключений и погонь за кораблями. А вскоре умные дельфины и вовсе утратили к гигантскому осьминогу интерес, как к объекту охоты. Не получается, ну и ладно. Найдутся дела и поудачнее, а главное – повеселее.

Оуэн любил этих странников моря – игривых, общительных, живущих дружными стаями и способных к взаимовыручке. У них, щедро одаренных природой, было много талантов. Они тоже в какой-то степени обладали телепатией и, после того как перестали воспринимать его как пищу, не раз пытались выйти с Оуэном на контакт. Но он этого избегал. Слишком уж разные они были – одинокий отшельник моря, предпочитающий глубокие пещеры, и весёлые бродяги, играющие с волнами и кораблями. Хотя, как считал Оуэн, дельфины вполне способны были создать собственную цивилизацию. Но у них не было для этого движущих мотивов. Ведь они имели всё необходимое для комфортного существования – благоприятную среду обитания, неограниченные источники питания, отсутствие серьёзных противников и отличные физические возможности, позволяющие им легко растить детей и весело изучать мир. Зачем напрягаться? А если мир был к ним иногда недобр, например – при нападении акул, то они сбивались в стаю и давали отпор. Потеря одного, другого соплеменника их, конечно же, огорчала, но ненадолго. Они быстро забывали о любых невзгодах и весело устремлялись по волнам дальше – навстречу новым приключениям.

«Чтобы умницы-дельфины начали ещё больше умнеть, им необходимы очень большие неприятности, – думал Оуэн. – Например: долговременное ухудшение климата, недостаток источников питания, беззащитность перед естественными врагами и суровой природой. Как это случилось, например, с людьми. Трудности и физически слабая конституция тела научили их бороться за место под солнцем с помощью сметки и изобретательности. Но ведь в море всегда было легче выжить, чем на суше. Вода – естественный защитный барьер перед капризами природы и внешнего мира. Поэтому дельфины и остаются всё теми же весёлыми и умными существами с задатками высокого интеллекта, резвящимися в кильватерах чужих кораблей. Вот и возникает резонный вопрос – жестока ли вселенная, посылая бедствия и катастрофы своим созданиям? Или же в этом проявляется её величайшая мудрость? Иногда, отбирая почти всё, она щедро одаряет, а не в меру одаряя – лишает будущего великолепия. И иногда отнимает вместе с разумом и жизнь – если Вид по собственной вине забредает не туда, куда нужно, – вздохнул Оуэн. Умом он это понимал, а вот сердцем… – Впрочем, я не буду сегодня думать о грустном. Впрочем – совсем не буду. Никогда».

Ему в его большую голову и войти не могло, что скоро он будет не только вспоминать об этом самом грустном, но и подробно рассказывать…

Лекция Донэла

Сто девяносто девятая аудитория была уже заполнена, мало того – переполнена до предела, под трещавшую завязку. Сюда всегда забредала ещё масса любопытствующих студентов с других факультетов и курсов – сколько кураторы их за это не гоняли, толку не было. На лекциях почтенного доктора Донэла Пиуни всегда был полный аншлаг. Так что задержавшиеся в буфете Мэла с Ланой едва нашли себе местечко наверху. И то Мэле пришлось шугануть пару шумных первокурсников.

– Идите-ка отсюда по своим мальковым делам! – высокомерно предложила им Мэла. – И не мешайте старшекурсникам серьёзными делами заниматься! Это наша лекция! Поняли?

– Ага! Поняли! – миролюбиво отозвались те и уселись тут же рядом, на подоконник.

И вот раздался сигнал зуммера. Почтенный доктор минералогических наук Донэл Пиуни быстро вышел из преподавательской и поместился на кафедру.

– Приветствую вас на пути к знаниям! Будьте радостны! – сказал он. – Сегодня мы обсудим с вами, друзья, тему о «Влиянии минерального состава почв и входящих в мантию планеты элементов на Виды организмов и вид жизни, возникающей на ней».

Он остановился на кафедре, удовлетворённо осмотрел переполненную аудиторию и весело заявил:

– Отлично! Я вижу, этот вопрос интересует практически весь университет. Ну, что ж, что смогу, разъясню. За недостающим – милости прошу в библио-архив. Итак:

С этого дня мы с вами переходим на новую ступень познания, – сказал он. – Если ранее мы изучали влияние типа энергий, разнонаправленностей магнитных Полей и временных кривых на строение минералов, то теперь, напротив – вы узнаете, как эти самые минералы, взаимодействуя с энергией Космоса, влияют на самое загадочное явление во Вселенной – на разумную и прочую жизнь. Хотя, вы уже, конечно, знаете, что жизнь не разумной не бывает. Да и само деление на живую и неживую материю довольно условно. Поскольку и минералы, если уж быть откровенными, живут своей особой жизнью. Ведь, как известно, всё, что изменяется во времени и пространстве, можно отнести к живой материи. Минералы же, как известно, постоянно меняют своё физическое и химическое состояние, реагируя на внешние воздействия. И, выходит, что всё во Вселенной, да и сама Вселенная – это некая живая материя, мыслящая субстанция. Другой вопрос – насколько эта разумная материя осознаёт себя таковой. И как всегда, этот вопрос затрагивает категории времени. Рано или поздно, конечно – она осознаёт. И то, какой период времени займёт этот переход минералов в живую разумную материю, является, зачастую, решающим фактором в вопросе – какой она будет. То есть – какой её вид, какая форма будет преобладать на планете? Углеродный, силиконовый, кремниевый и так далее. С подробным перечнем металлов, газов и прочего. Кроме инертных, конечно. Они – основа зарождения прочих элементов. Заполните, пожалуйста, такую шкалу…