Георгий Васильев - Годы. Мили. Судьбы

Жизнь и учеба продолжались по накатанному распорядку под неусыпным руководством командиров и политработников. Командиром нашей группы в середине 1937 года назначили лейтенанта Андрея Ивановича Пшеничникова, выпускника училища. По характеру он был очень добрым и мягким. Жил интересами курсантов, не считаясь со временем, заботился о нас и оставил о себе добрую память. Командиром курса был капитан 3 ранга Апостоли, живой, энергичный, всегда немножко настороженный. Имел коллекцию макетов кораблей Балтийского флота времен Первой мировой войны, перешедшую к нему от отца, офицера Российского флота.

Входя в класс, внимательно оглядывал поверх серебряных очков каждого курсанта, четко излагал раздел программы, диктуя, что следовало записать в конспект. Учил он хорошо и основательно. Некоторые его высказывания удивляли нас своей наивностью при теперешнем положении дел в корне изменившейся России. «Пойдете на бал, возьмите учебник навигации, в перерыве между танцами повторите еще раз сегодняшний материал». «Вчера вечером был в Зале революции. Ваши дамы приходят на бал в валенках. Это неприлично». Он не допускал мысли, что в Морской корпус могут прийти «дамы» – работницы с табачной фабрики им. Урицкого, у которых, кроме валенок, не было другой обуви. Ударом грома для него был доклад курсанта, которого посадили на гауптвахту за то, что в выходной день выпил два стакана водки. «Водку можно пить не более одной рюмки перед обедом!» – говорил он.

Полной противоположностью был другой преподаватель навигации, капитан 1 ранга Иван Николаевич Дмитриев, невысокий старичок, известный на флоте штурман. Он возглавлял штурманскую службу линейного корабля «Парижская коммуна» на переходе из Кронштадта в Севастополь. По тем временам это было выдающимся событием. Штурманское дело знал хорошо, но преподавал плохо, неумело. Его любимой присказкой было выражение «как его». Употреблял его повсеместно – «как его, советская власть», «как его, товарищ Сталин». К нашему счастью, он преподавал в других классах, только иногда заменял Белоброва.

Историю ВКП(б) читал батальонный комиссар Брутус, тощий, чахоточный политработник. Видимо знал, что долго не протянет и не стеснялся в суждениях и выражениях, многие из которых казались нам чрезмерно смелыми.

Теорию и устройство электронавигационных приборов преподавал капитан 2 ранга Михайлов. Изучали гирокомпасы фирмы «Сперри», лаги конструкции Форбса и Черникеева. Об эхолотах и радиопеленгаторах мы узнали уже на флоте. Михайлов удивил весь курс – 1 января 1938 года пришел на занятия в тужурке с фалдами, в галстуке-бабочке и с обручальным кольцом на пальце. Прямо человек из другого мира. Девиацию магнитных компасов преподавал капитан 1 ранга Посхин, скромный, умный, интеллигентный человек, автор учебника по этому предмету, бывший офицер Российского дореволюционного флота. В учебном классном кабинете ему помогал гражданский служащий с красным носом. Это явление мы объясняли усыханием спирта в котелках магнитных компасов.

Портрет курсанта Г. К. Васильева.

Рисунок Марии Овсяниковой. 2015 г.

Мореходную астрономию читал Олиференко, приватный преподаватель из университета, за чрезмерную полноту прозванный курсантами «большой Тютерс» (остров в Финском заливе). Учебник мореходной астрономии был написан Б. П. Хлюстиным, он вел занятия в других группах училища.

Четыре года я изучал французский язык с преподавателем Людмилой Алексеевной Городецкой. Два года вместе с классом, а после перевода в подводники один час в неделю индивидуально. Преподавала она замечательно. Во время войны мне пришлось встретиться с французскими моряками. Знаний, полученных в училище, хватило, чтобы свободно разговаривать с французами. Последний раз встретил Людмилу Алексеевну в начале апреля 1945 года в Ленинграде, она продолжала преподавать. Годы и пережитая блокада наложили на ее внешность тяжелый отпечаток, но сохранились тонкие черты лица, интеллигентность и аккуратность, свойственные ей с молодых лет. Английский и французский языки преподавала Эллен (Елена) Митрофановна Орлова, бойкая, общительная, молодившаяся, одевавшаяся со вкусом женщина. Все знали, что она сестра «наморси» (начальника морских сил республики) Владимира Митрофановича Орлова. В 1937 году его арестовали, фамилию перестали упоминать, но Эллен продолжала работать в училище. В нашем классе английский язык преподавала Ольга Михайловна Жерве. Ее муж, офицер царского флота, в двадцатые годы был профессором Военно-морской академии. Маленькая, довольно полная, но подвижная и бойкая старушка всегда вносила в класс дух бодрости и оптимизма. С удовольствием вспоминала свою молодость, особенно путешествие, совершенное в обществе флотских лейтенантов в 1904 году из Кронштадта в Порт-Артур, где служил ее муж. Произношение у нее было не очень чистое, нам в этом пришлось убедиться позже. Во время учебы этого и не требовалось, нужно было уметь читать и переводить пособия по кораблевождению и военную литературу.

Изречение «ничто человеческое нам не чуждо» относилось и к нашему бытию. Не все время мы сидели в классах, уткнувшись в учебники. Большое внимание в училище уделялось общему и интеллектуальному развитию курсантов. Мы имели возможность заниматься любым видом спорта. В помещениях, прилегавших к Залу революции, работали кабинеты для занятий боксом, борьбой, гимнастикой и тяжелой атлетикой. В училище сформировали спортивную роту из перспективных курсантов. Они жили по особому распорядку дня, в котором больше времени отводилось на тренировки, и получали усиленное питание. По числу значкистов 2-й ступени и результатам соревнований училище занимало первое место среди военно-морских учебных заведений. Желающие и имеющие музыкальный слух учились игре на фортепиано. Их освобождали в учебное время от основных занятий для репетиций. Курсанты активно участвовали в художественной самодеятельности. Исполняли популярные песни и инструментальные произведения. Курсант параллельного класса В. Пилярский руководил джазом – новым в то время направлением музыкального искусства. По выходным дням в Зале революции показывали кино, по праздникам устраивали танцы. На каждый класс курсантам выдавали несколько пригласительных билетов, по которым знакомые девушки приходили в клуб училища.

Зал революции – самый большой бесколонный зал в России, расположен на втором этаже, является архитектурной редкостью. Поражает красота и размеры зала. Длина, 70 с лишним метров, соответствовала, как упоминал писатель С. Колбасьев, длине 600-тонного миноносца, ширина 21 метр 30 сантиметров. Его плоский потолок держится на мощных якорных цепях, прикрепленных к стенам. Освещался зал свечами восьми легких бронзовых люстр. В конце XIX века свечи заменили электрическими лампочками.