Валерий Ковалев - В закрытом гарнизоне-2. Сборник рассказов

В казарму мы возвращались затемно, бережно ведя под руки что-то жующего сонного победителя.

Случай в тундре

После второй боевой службы, чтобы не мозолил глаза перед отпуском, начальство отправило меня на несколько дней в морзавод Росляково, где ремонтировались несколько лодок нашей дивизии. Место, прямо скажу, тоскливое и действующее на экипажи угнетающе. Завод, обшарпанные дома на берегу залива и безжизненная тундра вокруг.

Поселившись в свободной каюте на одной из лодок и пообщавшись с командованием, я сошел на берег и, миновав КПП со скучающей «вохрой», направился в сторону поселка.

Оттуда, мне навстречу, по заснеженной дороге двигалась белая «шестерка». Поравнявшись со мной, она встала, и из машины выбрался рослый детина в хромовой канадке и надвинутой на лоб мичманке.

Это был капитан – лейтенант Сергей Лунякин, который ходил с нами в автономку в качестве «приписного» командира ракетчиков.

– ЗдорОво! – пробасил он, – протягивая мне волосатую лапу. Ты здесь каким макаром?

– Да вот, начальство сослало, – пожал я плечами. А ты?

– И меня тоже, – вздохнул Серега. Вместо санатория. Куда двигаешь?

– Хочу на поселок взглянуть, для общего развития.

– Брось, – сплюнул на снег Серега. Дыра. Тут даже кабака нету.

– А ты куда? – в свою очередь поинтересовался я.

– За водкой к буровикам, – кивнул он в сторону тундры. Кстати, ты как, насчет «пустить шапку дыма»?

После нескольких месяцев в море выпить хотелось, и я согласился.

Вскоре мы катили по скользкой дороге в сторону тундры. Со слов Лунякина, километрах в тридцати, впереди по трассе, работала геолого-разведочная партия, и буровикам из Мурманска регулярно завозили водку.

– А в поселке хрен чего возьмешь, – недовольно бурчал Серега. Даже за две цены. Работяги все выжирают с тоски.

Примерно через полчаса мы свернули с трассы на наезженный зимник и «шестерка» запрыгала по колдобинам в сторону темнеющей вдали гряды сопок. У их подножия стояла гремящая дизелем буровая вышка, неподалеку от которой располагались несколько установленных на санях балков.

У крайнего, с намалеванными на двери буквами «Магазин», мы остановились, вышли из машины и, скрипя по снегу ботинками, поднялись на невысокое крыльцо.

Внутри, в ярко освещенном помещении, за деревянным прилавком скучала краснощекая девица в теплом свитере и пыжиковой шапке. Позади нее, на полках, были разложены обычные в таких местах товары, необходимые для жизни в тундре.

– Привет, красавица, – подмигнул девице, подойдя к прилавку, Серега. Водка есть?

– Имеется, – улыбнулась та. – Вам сколько?

Чтобы не возвращаться, взяли три бутылки «Столичной», а к ним пару банок килек, круг копченой колбасы и серый кирпич хлеба.

– Поехали с нами, – сказал Серега продавщице, укладывая покупки в заранее припасенный пакет.

– Нельзя, – с сожалением вздохнула та. – Я на работе.

– А мы по твоему где? – ухмыльнулся Серега. – Поехали. У меня на базе шампанское и шоколад есть.

– Нет. Как – нибудь, в другой раз, – последовал ответ.

– Ну, как знаешь, – ухмыльнулся Серега, и мы вышли из балка.

В это время со стороны тундры послышались какие-то крики, и из нее показалась несущаяся в нашу сторону оленья упряжка.

– Во, малые народы Севера, тоже как и мы за водкой, – хмыкнул Серега, протягивая мне пачку «Мальборо».

Мы закурили и с интересом уставились на упряжку. Я знал, что на Кольской земле проживают несколько тысяч саамов, но видеть их пока не доводилось.

Между тем упряжка подкатила к балку, с нарты соскочил кривоногий малый в меховом балахоне и, не обращая на нас внимания, исчез внутри. А в санях осталась молодая женщина, из-за спины которой на нас с любопытством таращился пацаненок лет шести.

Через несколько минут отец семейства вернулся к нартам с небольшим картонным ящиком в руках, из которого стал извлекать и передавать женщине бутылки с водкой.

– Две, три, четыре… – заинтересованно считал Серега.

Пятую бутылку саам передавать не стал, а, содрав с нее металлический колпачок взболтал и, закинув голову, стал пить из горлышка. Затем, ополовинив посудину, удовлетворенно крякнул и передал ее жене. Та тоже основательно приложилась к бутылке, после чего сунула остатки требовательно завопившему ребенку.

А еще через минуту упряжка снова унеслась в тундру…

Воришки

Северодвинск. Беломоро – Балтийская ВМБ. Бригада строящихся кораблей.

Наш экипаж завершает государственные испытания атомного подводного крейсера нового поколения, а между морями обретается в порту, на древней плавбазе «Иртыш».

В один из таких дней, нас с Витькой Допиро вызывают к помощнику командира, который сообщает, что мы назначаемся вестовыми в офицерскую кают- компанию, или как говорят на местном «эрго» – гарсунами.

Эта новость нас не особенно радует, и мы пытаемся отказаться под разными предлогами.

Но помощник непреклонен и уже на следующий день, облачившись в белые курточки, мы с приятелем кормим наших офицеров и мичманов в кормовой кают – компании плавбазы.

Это обширное помещение размером примерно в сорок квадратных метров, с длинным массивным столом в центре и вращающимися креслами вокруг.

Вдоль его стен тянутся мягкие кожаные диваны, в углу стоит пианино, на иллюминаторах бархатные занавески. Рядом с кают-компанией небольшая подсобка (гарсунка), в которой хранятся бачки, термосы, столовые приборы и всякая дребедень, необходимые для кормления офицеров и мичманов.

Понемногу освоившись на новом поприще, мы внезапно уясняем целый ряд выгод для себя. Во – первых, по утрам не нужно бегать на зарядку. Во – вторых, после кормлений остается прорва свободного времени. В третьих – мы становимся обладателями множества всевозможных продуктов, которые не поедают офицеры. Это масло, сыр, печенье и колбаса. Короче, для нас с Допиро наступили золотые деньки.

Мы всласть отоспались, питались в основном деликатесами и здорово набрали в весе. Как всякий уважающий себя «гарсун», с помощью умельцев с плавбазы, за небольшую мзду Витька сделал себе несколько флотских наколок и отпустил усы. Один раз в неделю нас увольняли в город, где за полученные от интенданта деньги мы покупали для офицерского стола различные фрукты и сладости. Почти всегда оставалось и на бутылку портвейна, которая распивалась в укромном месте.

После ужина, доставив ребятам в кубрик чего-нибудь вкусного, мы уединялись в кают-компании, где Витька овладевал искусством игры на пианино, а я с увлечением читал «Морские сборники», которые выпрашивал у офицеров. Однако вскоре наша райская жизнь нарушилась.

Стали пропадать вареные яйца, которые мы каждый вечер получали на завтрак для офицеров и мичманов. Хранились они в подсобке, в стоявшем на палубе большом лагуне. Ключи от нее были только у нас. За ночь исчезало до десятка и никаких следов.