Вячеслав Прытков - Таких любит море

Эрик Ньюби впоследствии написал ряд книг о своих других путешествиях и прожил долгую интересную жизнь, часто вспоминая свою юношескую одиссею на прекрасном барке «Мосулу» («Бесстрашном»).

С высоты крепостных стен, недалеко от старинных каменных ворот Баргейта, юный Монтегю смотрел на город, раскинувшийся далеко внизу. С моря задувал свежий ветер, трепал волосы, холодком пронизывал лёгкую одежду мальчика. Об этом городе, расположившемся на юге Англии, в месте слияния рек Итчен и Тест, у пролива Солент, он знал ещё в Лондоне по рассказам деда Генри. Своим возникновением Саутгемптон был обязан Сэру Бэвису Хэмптону – легендарному герою XI века, а во времена римлян назывался Клаусентумом. Отсюда совершал свои походы Ричард Львиное Сердце, уходили в далёкие плавания многие корабли.

Не так давно семья Доусонов перебралась сюда из Лондона, поближе к морю. Было это вполне необходимым делом, так как отец семейства – заядлый яхтсмен и инженер не представлял своей жизни без участия в разных соревнованиях, постоянно совершенствуя свои суда, да и жильё на побережье стоило не так дорого, как в столице. С самого рождения, всё окружающее Монтпегю «дышало» морем и морскими просторами: будь то картины, развешанные по стенам и выполненные дедом – художником – маринистом, многочисленные модели знаменитых кораблей английского флота, отцовские чертежи яхт, рыболовные снасти и снаряжение, разговоры семьи за столом. Подрастая, мальчик, словно губка, впитывал, запоминая незнакомые названия морских терминов, листал книги о путешествиях, пробовал рисовать по примеру деда.

Свою первую картину Монтегю нарисовал в пять лет под впечатлением детских наблюдений. В хорошую погоду заходящее солнце касалось поверхности моря и постепенно скрывалось за его кромкой. Проходили мгновения, и багряный закат украшал горизонт, создавая игру красок угасающего света завершённого дня. Дебют «Заката» юного Монтегю был успешным, вызвав неподдельное удивление и восторг у взрослых.

Мальчик подолгу любил рассматривать картины художников – маринистов, подмечая, как изображал тот или иной мастер мельчайшие детали, использовал свет и тени, как схватывал то, что называют гармонией движущегося корабля, моря и неба. А ещё, подолгу любил бродить в одиночестве по набережной Саутгемптона, слушая звуки порта, наблюдая за уходом и прибытием кораблей. Особенно интересовали его ростры парусных судов, искусно выполненные то в виде фигуры прекрасной девушки – русалки, то сказочного животного, то в виде устрашающего воина – исполина. Стройные абрисы парусников запечатлевались в памяти, а морской лексикон становился всё более понятным.

В восьмилетнем возрасте уже написано несколько картин. Первый заработок пока ещё невелик – всего 2 шиллинга и 6 пенсов, но это его трудом заработанные деньги.

Подметив незаурядные художественные способности сына, родители отдают его учиться в лондонскую студию прикладного искусства Бэдфорда Рида. Там Монтегю учится, совершенствует своё мастерство. Юноша сближается с состоявшимся художником – маринистом Чарльзом Напье Хими (C. Napier Hemy – 1841 – 1917). Творчество мэтра оказывает огромное влияние на становление молодого художника.

Учёбу в студии прерывает первая мировая война. Монтегю определяется военным художником на кораблях Королевского флота. Его рисунки морских баталий регулярно появляются в географическом журнале «Сфера». В период военного времени, когда ощущается дефицит красок и бумаги, все работы М. Доусона выполняются в одноцветном варианте. Журнальные иллюстрации приносят ему известность. Мастерски выполненные, точно передающие, словно фотографии, происходящее, они выставляются в Королевской Академии.

Всё чаще и чаще бывая в море, а в 1924 году на яхте «Св.Георгий» совершая дальнее плавание в южные широты, М. Доусон использует увиденное им в своих картинах, став настоящим художником – профессионалом. Те навыки в морском деле, приобретённые им за годы службы на флоте во время двух мировых войн, находят отражение в безукоризненной точности передачи на его полотнах мельчайших технических элементов оснастки кораблей, такелажа и рангоута, а особое чувство состояния морской стихии, её цветовой гаммы приводит к гармонии всего изображения. Картины художника, словно своеобразная летопись английского флота, его известных кораблей, берущая начало от парусников до крупных пассажирских лайнеров, совершающих дальние круизы по морям и океанам.

В мире найдётся не так уж много художников – маринистов, каким был Монтегю Доусон, с рождения отдавших свою жизнь творчеству, целиком пронизанному особой любовью к морю и кораблям.

Смуглый молодой моряк в офицерском тёмно-синем мундире и треуголке с большими полями внимательно рассматривал с берега свой корабль, предоставленный Францией в его полное распоряжение. Обветренное всеми ветрами лицо выражало некоторое недоумение.

«Неужели эти, так называемые союзники, не могли выделить для борцов за независимость в Новом Свете более приличную посудину. Это же самый настоящий «торговец» – судно, ходившее с грузами ещё 15 лет назад в Индию, переоборудованный для военных целей. А вооружение? Всего лишь 6 18 – ти дюймовок. Маловато, конечно, чтобы противостоять линейному кораблю или фрегату. Да и название несколько странноватое – «Bonhomme Richard» – «Добряк Ричард». Да, эти французы не дураки! Подсунули, что похуже. Но ничего он ещё себя покажет!»

Всё это пронеслось в голове американского лейтенанта Джона Поула Джонса, принимавшего пополнение в свою флотилию.

Конечно, герою американской революции, сменившему до этого немало военных кораблей и одержавшему ряд блистательных морских побед, сейчас было необходимо любое судно для борьбы против англичан.

Так двухпалубный «Добряк Ричард» с экипажем в 207 человек стал его флагманским кораблём и уже 13 августа 1779 года с другими семью кораблями направился под всеми парусами к побережью Шотландии в Северное море.

Хорошо разработанный план Поула Джонса предполагал стремительную атаку с моря на плохо защищённый порт Лейт, так как крепостные орудия Эдинбурга, находившиеся в 2, 5 милях, не могли представлять какой – либо угрозы для высадки десанта. Когда корабли Джонса подошли ближе и подготовились для штурма, лорду Провосту в Эдинбург было направлено письмо с требованием контрибуции в размере 100 тысяч фунтов стерлингов, в противном случае порт Лейт будет сожжён дотла.