Леанон Сола - Кровавая месть

– Я спрашиваю, с вами все в порядке, мэм?

– Со мной? – удивилась она, – ты спрашиваешь, все ли со мной в порядке? Когда я вчера нашла твой еще живой труп в кустах, а теперь…– она замолчала, не зная что сказать и неуверенная что не сошла с ума. Он встал и грустно посмотрел на свою спасительницу.

– Не бойтесь, спасибо вам за все, я уже ухожу. – Бриджи, которые она вчера, сама не зная зачем, оставила на спинке кровати, висели на нем как на пугале. Немного придя в себя, старушка подбоченилась.

– Еще чего удумал! Уходит! Да кто ж тебя отпустит? Опозорить решил, чтоб потом говорили: «старуха Игрейна, выкинула голодного, больного парня на улицу»! От меня так просто не отделаешься! Поживи у меня пока не окрепнешь и не отъешься, а потом иди куда хочешь. – Он молча, непонимающе смотрел на нее, своими сапфировыми глазами. Игрейна, поняла этот взгляд, и уже совсем другим тоном добавила. – Нет, мальчик, я не боюсь тебя, несмотря на то где, и в каком виде я тебя нашла. Ты должен остаться. Я не прогоню тебя, как, видимо, до меня делали многие, и не попытаюсь, использовать тебя в своих целях. И не позволю остаться одному.– Он отвернулся, и совсем изменившимся голосом ответил.

– Вы много знаете, но при этом не знаете ничего. Я не мальчик и вообще не человек.

– Да?– Вновь рассердилась, будучи вспыльчивой, пиратка,– А, кто? Медуза, каракатица? А, нет знаю, ты шаловливый медвежонок, сбежавший от мамки!

– Вы ничего обо мне не знаете! Я … – Он говорил тихо, но тон голоса пронизывал холодом до костей. В его голосе читалась злоба, но еще и тоска, обида, он замолчал не окончив фразы, его грудь тяжело вздымалась, а глаза пылали яростью. Немного оправившаяся от удивления, старушка, задумалась, видя в этом юноше такую скрытую, внутреннюю силу. Даже она, затыкавшая за пояс самых отъявленных головорезов и лихих капитанов, годившаяся ему в бабки, пиратка, испуганно умолкла, чувствуя властность в голосе. Видимо, не так ее поняв, юноша продолжил, уже спокойней, и менее холодно. – Мне не нужна ваша жалость. Благодарю вас, никто не скажет, что вы меня выгнали. Но всем будет лучше, если я уйду. Мне не стоит злоупотреблять вашим гостеприимством. – Хорошо владея своим лицом, вспомнив молодые годы, тогда, если у нее не получалось добиться чего-то напрямую, действовала хитростью, решила тряхнуть стариной.

– Ох! Я так надеялась, что ты останешься! Я несчастная женщина, с тех пор, как пропал мой сын и муж, я так одинока! – старушка возвела очи горе,– Конечно, ты молод, красив, со мной тебе будет ужасно скучно. Иди мальчик, с моей стороны было слишком эгоистично просить тебя остаться, я… – Гость смотрел на нее, и с каждым словом его лицо смягчалось, на губах появилась сухая, ироническая улыбка. Наконец, надоев это выслушивать, он прервал монолог.

– Довольно. Я умею чувствовать фальшь, так же хорошо, как и выживать, а это, как Вы заметили, я умею как никто другой. – Игрейна опустила глаза.

– Значит, уйдешь?

– Нет, ваши слова были все-таки не совсем ложью, хоть вы сами это врятли признаете. Я только никак не пойму, почему вы хотите, чтобы я остался.

– Не знаю сама. Просто в тебе что-то есть, кажется, мы очень близки по духу… и так же как я лишился всего самого дорогого. Я думаю, мы поладим.

– Возможно. Спасибо, что спасли меня.– Старушка смущенно отмахнулась.

– Ладно, хватит уже болтать, поговорим за завтраком, я сама уже проголодалась, а ты… слушай, сколько дней ты не ел.– Юноша пожал плечами.

– Может неделю, может две. Не знаю сколько времени прошло, с тех пор как…– он вдруг умолк. Воспоминания, видимо приносившие много страданий, отразились у него на лице гримасой боли и ненависти.

– Можешь поделится, станет легче.

– Сомневаюсь…

***

– Ну так, где твои родные?

– Мать умерла когда мне было десять, а восемь лет назад умер и отец. Все два года жизни после того как ее не стало, он пил и болел, оставив меня ухаживать и кормить мою новорожденную сестру, которую я недавно потерял, ее убили ахшанцы, напавшие на Вульфстан.

– Так тебе всего двадцать? Видать жизнь тебя потрепала, я думала тебе лет тридцать. – Парень горько усмехнулся.

– Да, в последнее время в моей жизни, год шел за десять, да и тех каторжных. – Старуха сострадательно глянула на юношу, нежно дотронулась до темно-каштановой пряди волос, сквозившей сединой и тяжело вздохнула. Больше она ничего не спрашивала.

– Ребята! Посмотрите, никак сама Морская Дьяволица к нам пожаловала!

– Привет, Пьер! Я тоже рада тебя видеть. Как дела сегодня в море, я уж лет десять там не была? Торговцы все такие же трусливые и жадные.

– Да тебе милочка уж седьмой десяток скоро, куда те в моря то?! А торгашам, че им станет, мать их так?!– Игрейна рассмеялась.– А как там твой заморенный найденыш, не окочурился еще, уж две недели прошло, мы с ребятами даже поспорили, сколько протянет, я ставил на два дня, и проиграл давно, а вот Ян на…

– Деньги можете отдать мне, я куплю парню приличную одежду. Он уже почти здоров, с утра принес мне воды домой, а сейчас дрова колет, правда худющий что твой витр. Закрой рот, Пьер, ты здоровый мужик, тебе это не к лицу. Мы с ним поговорили, и он просил договориться с кем-нибудь взять его на корабль, хоть юнгой. Я не знаю, что из него может выйти, но он вынослив как ломовая лошадь, а как еще и отъестся… думаю не прогадаешь. Ну что, возьмешь парня хоть на один рейд, попробовать?

***

– Ну здорово, парень. Да ты просто мешок костей, ни фунта мяса! Ладно, как звать то тебя, заморыш?– Парень криво усмехнулся.

– Да так и зовите, нет у меня имени.– Капитан усмехнулся.

– Ну как знаешь, Заморыш. Мы через три часа выходим в море. Не опаздывай, но с Игрейной простись, а то она мне потом башку открутит.

– Я приду. Спасибо, что взяли.

– Не меня благодари, а спасительницу свою. И надеюсь, что ты меня не разочаруешь. Знаешь хоть с какой стороны саблю держать.

– Да, – усмехнулся юноша, – видел как то.

Простившись с Игрейной, юноша двинулся в порт. Дойдя до корабля, он остановился, собираясь с силами и вступая в новую жизнь. Месяц он прожил с Игрейной, она довольно неплохо его подлатала, и они действительно хорошо поладили. Завершались последние приготовления, и капитан махнул парню рукой, поторапливая. Как только новоиспеченный матрос взошел на палубу, капитан сразу отослал того в трюм – помогать с укладкой груза. Потом его отправили на камбуз. Лерой – кок, был весьма ревностный хозяин в вопросе готовки, и поэтому назначение нового члена команды к нему, было весьма напрасным. Сразу после окончания дел в трюме, все матросы, не занятые управлением корабля, пошли отдыхать. Юноша же, был вынужден помогать Лерою, который заставил Заморыша чистить все котелки и кастрюльки, которые, к слову сказать, давным-давно не чистились, сильно закоптились, и отчищаться никак не хотели. Весь день он провел внизу, слушая как шумит море, мечтая его увидеть, а кок ругался на новичка и не давал ни минуты отдыха. Когда же Лерою самому надоело командовать, он отправился спать, не забыв оставить парню еще несколько заданий. Покончив с делами только в середине ночи, парень, наконец, вышел на палубу.