Томас Майн Рид - Охота на левиафана; На море

И действительно, на море царила такая тишина, что едва можно было заметить легкую зыбь.

– Отлично, – весело сказал капитан. – Вперед! Если вы рассчитываете найти там кита, ищите его. Отчего не попытать счастья?

Итак, три шлюпки были спущены в море под командованием трех офицеров. Капитан остался на борту.

Мы легко прошли через льды. Но если бы поднялся сильный ветер или посвежел бриз, этот переход был бы тяжел и опасен. Когда льдина оказывалась слишком близко, достаточно было удара багром, чтобы оттолкнуть ее. Кроме того, то здесь то там в массе льда были промоины и разрывы. Один из таких каналов был сквозным, и мы совершили свой переход, почти не останавливаясь.

Очутившись на свободной воде, шлюпки разошлись в разные стороны в поисках кита. Если бы хоть один был где-то здесь, мы бы тотчас его заметили. Море было гладко и тихо, словно пруд в саду.

До самого полудня мы гребли вдоль берега, не замечая ничего похожего на кита, за исключением finback . Но такая добыча не стоила удара гарпуна. К тому же они были так пугливы и недоверчивы, что не подпускали к себе на выстрел.

– Можно сказать, что китов здесь нет, – с обескураженным видом произнес мистер Рэнсом. – Сойдем на сушу и пообедаем.

Мы сошли на берег. Крепко пришвартовав нашу шлюпку, мы отправились искать сухое местечко, потому что почва была сырая и болотистая. Отыскав его, поспешили приступить к нашему обеду. Он состоял из морских галет и соленого мяса, шутливо называемого «красным деревом», – за цвет и жесткость. Так как мы благоразумно отварили его заранее, то сейчас могли не разводить огня.

Местом нашего пира было подножие небольшой горки, или холмика. Когда мы кончили свой скромный обед, у мистера Рэнсома появилось желание взобраться на вершину этого холма, и он взял меня с собою.

Хотя склон холма был довольно пологий, восхождение оказалось нелегким: поверхность, сырая и скользкая, была покрыта тощими мшистыми кочками, разбросанными, как островки, между ними чернели лужи, в которые мы боялись оступиться. Мы прыгали с кочки на кочку, стараясь не задерживаться на одном месте, потому что ноздреватые кочки не давали надежной опоры, при малейшем давлении на них выступала вода. Белые пятна талого снега придавали пейзажу холодный и унылый вид. Даже в самое лучшее время года эта сторона не имела ничего, что радовало бы взор. Наши впечатления были так же грустны, как, должно быть, невеселы были впечатления французов, когда они отступали из России.

Прыгая с кочки на кочку, мистер Рэнсом довел меня до вершины холма. Я говорю «довел», потому что я буквально шел по его следам, заметив у него особенный талант выбирать самые крупные кочки. В ту минуту, когда мы достигли вершины, он вдруг остановился и сделал мне знак не двигаться.

– Тише! – прошептал он. – Подойдите ко мне и посмотрите. Это стоит того.

Я повиновался и тихонько подошел. Оказывается, то, что мы приняли за вершину холма, было хребтом скалы, высоко поднимающейся над морем. Как раз напротив нашей скалы возвышалась другая, совершенно такая же. Эти скалы отделял друг от друга узкий пролив, соединяющий море с небольшой бухтой, окруженной со всех сторон утесами.

Но не на это хотел обратить мое внимание Рэнсом. Маленькую бухту заполнял собою кит – огромный, круглоголовый, могущий дать, и это было видно по первому взгляду, до восьмидесяти тонн жиру. Он расположился у самого устья канала, выставив из воды свою спину, как будто ему было поручено охранять вход в бухту. Так как вода была совершенно спокойна и до такой степени прозрачна, что можно было разглядеть камни и раковины на дне, то мы могли и кита видеть так же ясно, словно в аквариуме.

Это был самец примерно лет ста, если судить по белым пятнам около отверстий его дыхал. С нашего места мы видели, как его дыхала то закрывались, то открывались, – китоловы называют это «миганием». Такое любопытное зрелище доводится наблюдать не часто.

– Вот чего я никогда не видел, – сказал мне мистер Рэнсом, пока мы любовались «подмигивающим» китом. – И вообще я никогда не видел живого кита так близко, хотя занимаюсь этим ремеслом с самого раннего детства. Взгляните, как этот старый самец нежится! У него вид счастливее, чем у короля!

Ей-богу, он и вправду выглядел счастливее короля. Не могу выразить, какое странное впечатление произвело на меня это замечательное чудовище, которое я мог рассматривать, как простую форель или красную рыбу в садке. Через правильные промежутки времени кит вздыхал медленным и глубоким вздохом, выпуская воздух через дыхала. Иногда, словно играя, он легонько ударял по воде своим огромным хвостом, и вода шумела и пенилась, как за винтовым пароходом.

Мы долго наблюдали за ним. Как истые китоловы, мы не могли насытиться этим зрелищем. Но тут покой старого самца был резко нарушен.

В скале напротив была расщелина, наполненная льдом, – получился глетчер в миниатюре. Несмотря на то что на земле кое-где еще лежал снег, солнце грело сильно. Под его жаркими лучами край глетчера неожиданно оторвался и упал в тихие воды бухты. Раздался шум, похожий на удар грома, и вода сильно взволновалась. Широкие круги пошли в том месте, куда упала ледяная глыба, и, расширяясь все больше и больше, исчезали у берегов. Кит тотчас же нырнул. Но вместо того чтобы нырнуть вниз, вертикально, как обычно ныряют киты, он нырнул боком, не подняв своего хвоста над поверхностью воды. Из этого мы заключили, что бухточка недостаточно глубока.

Несмотря на захватывающее зрелище, мистер Рэнсом не забыл своих обязанностей по отношению к «Летучему облаку» и его команде.

Лишь только кит нырнул, мы вернулись на свой бивак, спустившись с холма гораздо скорее, чем поднялись на него.

– В лодку! – крикнул он еще издали нашим товарищам. – Скорей забирайте все!

Так как собрать вещи было недолго, то мы уже через несколько минут были в лодке, на своих местах и с веслами в руках.

Мы очень старались действовать бесшумно, но несмотря на все предосторожности, когда мы достигли входа в бухту, то не нашли кита: он уже скрылся. Целый час мы наблюдали и за бухтой, и за морем, но не заметили ни одного фонтана на море, ни даже легкого волнения на его поверхности. Ледяная глыба медленно отплывала от скалы, вода в бухте становилась такой же спокойной, как до ее падения. Но где же левиафан?

Этот вопрос, на который никто не мог ответить, был истинной головоломкой для большинства из нас, особенно молодых. Но только не для нашего рулевого, старого морского волка, и мистера Рэнсома, опытного китолова, несмотря на его молодость.

Когда наше терпение истощилось, рулевой сказал: