Владимир Трошин - Любимцы Богини

Лаврову чудодейственное лекарство, нужно было как никому из экипажа. Его ждали на Западе жена и трехмесячный сын, которого он видел только на фотографии. В графике отпусков Лавров был в первой очереди. Он уже держал в руках билет на самолет до Москвы, но поступило приказание его сдать. Пришла телеграмма, что у Сысуева тяжело заболел отец. Хорольский, не спрашивая Лаврова, принял решение отпустить Сысуева в отпуск. А чего спрашивать? Командир третьего дивизиона – первый заместитель командира БЧ-5. Конечно, ему было обидно. Недоволен он был еще тем, как обошлись с экипажем после автономки. Автономное плавание забыли. Кого и как наградили стыдливо замолчали. Но, по слухам не обошли штаб соединения и часть командования корабля. Среди тех, на кого направили наградные листы, не было управленцев, которые своим профессионализмом, хладнокровием и выдержкой спасли корабль во время пожара. Но о пожаре штаб соединения решил не вспоминать. Как будто его и не было. Это Лаврова больше всего раздражало. Но ничего не поделаешь, такова военная служба. Награды получают там, где их дают!

Лавров принял дела и обязанности командира БЧ-5. Вернее, ему никто ничего не сдавал. Сысуев в это время уже был на подлете к Москве. Одной из главных задач, которую ему предстояло в ближайшие дни решить, была задача утверждения финансирования ремонта. По указанию свыше, ремонтный отдел технического управления флота потребовал исключить из ремонтных ведомостей львиную долю заявленных работ для того чтобы снизить общую стоимость ремонта почти в два раза. Лавров никак не мог понять, почему техническое управление флота отказывается от контрольных цифр стоимости среднего ремонта, утвержденных его же директивой.

Он несколько раз связывался по телефону с начальником этого отдела, чтобы узнать основания для такого резкого снижения финансирования. Наконец выяснил, что работники ремонтного отдела взяли эту цифру с затрат на межпоходовый ремонт другой атомной подводной лодки.

– Но у нас не межпоходовый, а средний ремонт! – пытался возразить исполняющий обязанности командира БЧ-5.

– У меня есть приказание заместителя командующего флотом по эксплуатации и ремонту! – парировал начальник ремонтного отдела.

– Я ничего вычеркивать из ведомостей не буду! – орал Лавров в телефонную трубку. Еще свежи были воспоминания о каторжных работах в автономке, когда они пытались восстановить работоспособность системы воздуха высокого давления и кормовой холодильной машины.

– Мы отстраним Вас от должности! – с грубой напористостью угрожали ему.

– Да, пожалуйста! – разрешал Лавров. Кого еще, кроме него, можно сейчас найти на эту должность!

После категоричного заявления начальника ремонтного отдела о том, что он никогда в жизни не будет подписывать у начальника управления эксплуатации и ремонта эту ремонтную ведомость, компромисс все же был найден. Решили, что ведомость среднего ремонта К-30 понесет на подпись сам Лавров.

Во Владивосток Лаврова отправили вместе с начфином, который на УАЗе командира бригады ехал в финансовое управление по своим делам. Дорога утомила Лаврова. Машину трясло на ухабах, несколько раз ломались. И хотя выехали почти в семь часов утра, его высадили у входа в техническое управление почти в половине двенадцатого. Начфин обещал, разобравшись со своими делами, подобрать его на обратном пути, где-нибудь около шестнадцати часов. Лаврова такая перспектива не радовала. Сидеть в техническом управлении и никуда не отходить? Вдруг начфин приедет раньше! Тем более, он надеялся решить вопрос подписания ремонтных ведомостей прямо сейчас, до обеда.

В отделе, вместо начальника, его встретил заместитель, капитан 2 ранга, знакомый по проверкам корабля техническим управлением.

– Ну, что! Единственно, чем я могу Вам помочь, показать, где находится приемная, – поздоровавшись, сказал он. По узким полутемным коридорам с высокими потолками, давно не видевшими ремонта, он провел его в приемную. Кроме секретаря, подтянутого старшего мичмана лет сорока пяти, в помещении находился какой-то гражданский. Он ожидал своей очереди, сидя на одном из стульев, обитых красной материей, которые стояли вдоль стены по обе стороны от покрытой светлым лаком массивной деревянной двери в кабинет адмирала.

– Вот, его, – подойдя к сидевшему за черным, с резными ножками, лакированным столом, секретарю показал головой в сторону Лаврова капитан 2 ранга. Лавров понял, что о нем уже говорили.

– Подождите, пожалуйста, на стульчике, – произнес старший мичман каким-то елейным голосом. Кап-два из ремонтного отдела пожелал Лаврову удачи и ушел.

Гражданский зашел не скоро. Лавров стал переживать, что он до обеда попасть на прием не успеет. Но все обошлось в пятнадцать минут. Зашедший вслед за ним секретарь, пробыв у своего начальника всего несколько минут, выйдя, милостиво разрешил:

– Можете пройти, товарищ капитан-лейтенант.

Лавров вошел в кабинет. Прямо напротив него, за массивным столом сидел плотный, чернобородый человек, в форме контр-адмирала. По его нахмуренному лицу Лавров понял, что ничего хорошего от него ожидать не следует.

– Капитан-лейтенант Лавров, исполняющий обязанности командира БЧ-5 крейсерской атомной подводной лодки К-30, – набрав побольше воздуха, доложил он.

– А где командир БЧ-5?

– По телеграмме убыл в отпуск! Отец в критическом состоянии!

– Ладно! Что у Вас там? – пожевав губами и глядя куда-то в стол, спросил начальник технического управления. Лавров изложил суть вопроса.

– Почему не откорректировали ведомости в сторону уменьшения стоимости ремонта? – адмирал впервые за все время разговора поднял на него глаза.

– Ведомость откорректировать до цифры предложенной ремонтным отделом. Я распоряжусь, чтобы для этого вызвали из отпуска Вашего командира БЧ-5. Свободны!

Лавров покраснел. Он понял, что дальше разговаривать бесполезно. Развернувшись, строевым шагом вышел из кабинета.

– Подождите, мне нужно Вам, что-то сказать! – остановил его голос старшего мичмана, на выходе из приемной. Лавров замедлил шаг.

«Что еще нужно этому прихлебателю своего хозяина? Пусть лучше почистит ему туфли и тужурку, да нальет в рюмочку коньячок перед обедом!» – зло подумал он. Старший мичман, улыбаясь, посмотрел на покрасневшего Лаврова.

– Вы немножко отойдите, товарищ капитан-лейтенант. Я знаю, что Вы сейчас думаете. А зря. Наш с Вами начальник очень хороший человек.

«Ничего себе хороший! – подумал Лавров. – Это из-за таких как он корабли горят и тонут!».

– Успокойтесь! Я Вам дело говорю. Зайдите к нему еще раз после обеда. Он подпишет Ваши ремонтные ведомости. Не думайте, что я ничего в этом не понимаю. Я пятнадцать лет прослужил на подводных лодках! Зайдите! У Вас все получится!