Юрий Баранов - Позывные дальних глубин

Однако у Непрядова было свое представление о штурмане Скибе и уж тем более — о Кузьме Обрезкове. Замполит очень скоро догадался, что командира ему не переубедить.

И вот однажды Непрядову сказали, чтобы он немедленно прибыл к начальнику политотдела. Гаврила Фомич только что вернулся с моря — ходил проверяющим на одной из лодок, и даже не успел ещё переодеться. В толстом водолазном свитере и в кирзовых сапогах с отворотами он походил больше на лесоруба или речного сплавщика, чем на политработника бригадного масштаба. Перехватив удивленный взгляд Непрядова, тотчас поспешил уточнить.

— Вас, вижу, слегка коробит эта пехотная кирза, капитан второго ранга?

Егор в ответ лишь скривил губы, мол, мне-то какое до этого дело.

— Напрасно, — продолжал Широбоков, будто ему возражали. — По мне, так ничего более удобного нет, — в доказательство он даже потопал своими сухопутными сапогами. — Ногам как в лаптях и легко, и удобно. Я, знаете ли, в морской пехоте всю войну отвоевал в кирзачах.

— Кому что нравится, — уклончиво отвечал Егор. — Лично я все же предпочитаю наши флотские, яловые.

— А в них в атаку трудно ходить, они тяжелее, — парировал начпо, — и особенно, когда намокнут, — затем резко переменил тему разговора. — Так вы продолжаете настаивать на кандидатуре Обрезкова?

— Не только настаиваю, но и считаю целесообразным.

— Понимаете ли, какую в связи с этим берёте на себя ответственность, товарищ командир? — и Широбоков своим семипудовым взглядом ледяных глаз впился в Непрядова.

Егор стойко выдержал Широбоковское «глубинное давление» и спокойно ответил со всей сухостью, на которую только был способен:

— Согласно уставу корабельной службы, командир целиком и полностью отвечает за вверенный ему экипаж, равно как и за каждого его члена в отдельности. В данном случае, я не делаю особых различий между людьми — верю или всем, или никому.

— Но как можно верить человеку, посадившему лодку на мель?!

— Вы знаете, товарищ капитан первого ранга, что это совсем не так. В посадке корабля на мель виноват совсем другой человек. Наконец, есть свидетельские показания, и ваш заместитель это может подтвердить.

При таких словах начпо болезненно поморщился.

— Какова ни была бы степень его вины, он, тем не менее, продолжает оставаться причастным к случившемуся ЧП. Но за ним водятся и другие «грешки», — и Широбоков вопрошающе поднял белёсую бровь. — Как объяснить тот факт, что от него ушла жена?

— Да если мы начнём считать, от кого в нашей бригаде «ушла жена», пальцы загибать устанем, — не сдержался Непрядов. — Разве не так? А в случае с Обрезковым это было всего лишь простое недоразумение. Кстати, получена телеграмма, что Регина Яновна вместе с детьми возвращается домой. Обрезков уже поехал их встречать. Это вам подтвердит и капитан второго ранга Колбенев.

Непрядов нутром чувствовал, как неприятно было начпо слышать в доказательство чего-либо часто повторяемую фамилию его заместителя. Можно было не сомневаться, что разъяснения по этому вопросу особой радости Гавриле Фомичу не доставят.

— Не понимаю вашего упрямства, — говорил Широбоков, продолжая будто асфальтовым катком наезжать на несговорчивого командира. — Вам предлагают вполне подготовленного, прекрасно зарекомендовавшего себя старпома. Вы же безо всяких оснований даёте отказ.

— Основания есть и весьма веские, — напомнил Егор. — Задание имею особой важности, выполнить его должен в обстановке строгой секретности. И мне совсем небезразлично, с кем идти в море. Обрезкова с курсантских лет знаю, верю ему как самому себе, а «кота в мешке», пускай даже с самыми лучшими рекомендациями, мне не надо. Я за него поручиться не могу.

— Вы что же, не доверяете командованию?! — грозно рыкнул начпо.

— Доверяю, — спокойно отвечал Егор. — В данном случае очень хотелось бы, чтобы и мне доверяли, моему опыту и моей интуиции. Только в этом случае моё присутствие на корабле можно считать оправданным.

— Да вы не кипятитесь, капитан второго ранга, — чуть смягчился начпо. — Вам вполне верят, а иначе вместо вас в море пошёл бы другой командир. Неужели это не понятно?

Уловив некоторую паузу, Непрядов попытался взять инициативу в разговоре на себя.

— Если уж на то пошло, то меня больше беспокоит не кандидатура старпома, а мой замполит.

— Вот те раз! — слегка опешил Широбоков. — Вы отдаете отчёт собственным словам? Да Собенин это же человек высокой партийной пробы, бесконечно преданный нашим идеалам.

— Не в том дело. Смею полагать, что партии и народу все мы преданы не меньше.

— Тогда в чём суть вашего недовольства? Извольте объяснить.

— Да что тут объяснять? — Егор криво ухмыльнулся. — Будто вы и сами не знаете, что это за моряк. Чуть в море качнёт, Льва Ипполитовича и домкратом с койки не поднять. Какая уж тут политработа с личным составом? Ему бы в каюте полежать, да в «кандейку» поблевать…

— Это уж слишком! — повысил голос начпо. — Человек недавно с гражданки призван, понемногу привыкает к нашей службе. Вам бы помочь ему, а не ёрничать.

— Помочь, говорите? А помощи-то как раз от него ждут: и по делу, и по душе… Задание имею слишком ответственное, чтобы позволить себе держать на лодке лишний балласт.

— Я запрещаю вам в таком тоне говорить о политработнике, — громоподобный голос Широбокова стал угрожающим. — Остаётся сожалеть, что вы недооцениваете его роль на корабле.

— Отнюдь, товарищ капитан первого ранга, — не сдавался Егор. — Именно эту роль я хотел бы видеть на своем корабле более полноценной. Вы мне назовите хоть один экипаж в бригаде, где бы замполит не сдал положенные зачёты и наравне с другими офицерами не стоял бы ходовую вахту. Вот на чём у каждого из них держится авторитет в экипаже. И это не помеха их прямой партийной работе, а скорее — наоборот.

На это Широбокову нечем было возразить. Непрядов явно намекал на последнюю директиву главкома в которой требовалось усилить ответственность за своевременную сдачу зачетов всеми офицерами плавсостава. И догадавшись, что упрямого командира голыми руками не возьмёшь, Гаврила Фомич на мгновенье умолк, укрощая свой гнев.

— Так что же вы предлагаете, командир?

— В этом случае вы должны предлагать…

— А у меня другого замполита нет для вас. Понимаете, нет!

— Я и не прошу другого: был бы, как говорится, человек хороший, а моряка мы и сами как-нибудь из него сделаем.

— Вот это уже другой разговор, — отступчиво буркнул начпо. — Будем считать, что вы мне просто в жилетку поплакались, а я успокоил вас.

— Не совсем так, товарищ капитан первого ранга. Рыдать и плакать не собираюсь, поскольку не имею такой привычки. Прошу лишь об одном: помогите укрепить экипаж по моему личному усмотрению. Собенин ли, Обрезков ли, или ещё кто другой — мне с этими людьми в море быть.