Юрий Иванов - Рейс туда и обратно

Однако как быть с водой? Что за жизнь у моряка! Русов скривился, как от зубной боли. Кажется, минул день со всеми его проблемами, и новые дни будут тихими и спокойными, но где там! Хотя так ведь везде. Что в море, что на суше. В общем, жизнь!.. И Русов вновь перечитал радиограммы. Одна была от рыбаков: «Еще раз зпт убедительно просим взять для нас воду Кергелене тчк Опреснители работают плохо зпт мучаемся жаждой зпт приход плавбазы откладывается тчк Попов». Вторая с Кергелена: «Заход остров разрешаю тчк Воду берите бухте Копефул водопада Лазер тчк Соблюдайте величайшую осторожность двтч рифы зпт узкости зпт сильные течения тчк Губернатор острова Мишель Дебре»

«Рифы, узкости, течения! — мрачно, как-то обреченно размышлял Русов. — Хватит с меня. Пускай все решает капитан. Да, хватит с меня».

— А вы не бойтесь, — вдруг послышался за его спиной голос. Русов резко обернулся: в углу дивана сидел Юрик Роев. — Разве можно оставлять моряков без воды? Помочь им — дело благородное...

— Что?..

— ...дело благородное, товарищ старпом. А там, где дело благородное, там всегда надо идти на риск. И все будет хорошо, старпом.

— Фу-у, черт побери. Испугал. Да как ты прошел сюда?

— Сквозь переборки.

— Мухин! — Русов заглянул в ходовую рубку. — Шурик, ты не видел, как в штурманскую прошел Роев?

— А что, он там?

— Да вот он, сидит себе на диванчике! — Русов вернулся в штурманскую, закурил, сел рядом с Юриком. Сказал: — Вход в штурманскую и в ходовую рубку без разрешения строго воспрещен. Запомни это. — Юрик, улыбаясь, глядел на него. Было что-то в этой его улыбке детское, такой добротой светились его серые глаза, столько внимания и добра было во всем его лице, что Русов улыбнулся. Парень нравился ему: «Похититель пингвинов»! И очень было его жаль. Спросил: — Ты пришел, чтобы что-то мне сказать?

— Нам предстоит очень серьезный разговор, Николай Владимирович, — посерьезнев, сказал Юрик. — Найдите для этого время, хорошо?

— Сразу после обеда приходи ко мне в каюту. А сейчас топай отсюда. Капитан у нас строгущий.

— «Волхвы не боятся могучих владык...»

— Ты-то не боишься. Ты пассажир. А мне нагоняй будет.

Юрик протянул старпому руку. Поднялся. Он был высок, широкоплеч и... и какую-то «похожесть» вдруг обнаружил Русов в этом парне с той женщиной с «Принцессы морей». Матовая смуглость лица? И глаза. Нет, не цвет, а какая-то их особенная пристальность, цепкость... «Все-то мне что-то кажется! — успокоил он себя. — Просто устал».

Ушел Юрик. А, вот и кок спешит. Слышно, как заглянул в рубку, громким шепотком осведомился у Мухина:

— Муха, как старпом? Кашку я хочу сегодня пшенную вместо омлета сварганить...

— Зол старпом, — таким же шепотком ответил Мухин. Зевнул: — Беги, кок! С вахты сменюсь, помогу тебе.

Хлопает дверь. «Тут столовка, а не ресторан! — кричит кок, отправляясь к себе на камбуз. — А им крем-брюле подавай». «Тах-тах-тах», — мягко доносится с пеленгаторного мостика. Это Валентин Серегин боксеров вывел зарядку делать, прыгает со скакалкой. Заглянул в рубку доктор, но не вошел — сердит на Русова и на капитана за то, что не был приглашен в гости к капитан-директору плавбазы, но уж тут ничего не поделаешь. Надо предупредить его, чтобы за Юриком лучше присматривал. Б-бам! — грохочет тяжелая железная дверь. Дмитрич кота Тимоху отправился прогуливать, хозяйство свое осматривать, прикидывать, где сегодня ошкрябывать железо... А вот и в каюте Жоры дверь стукнула. Странно. Русов взглянул на часы — до его вахты еще двадцать минут. Неужели что-то понял?.. Так приятно увидеть свежее после сна, веселое Жоркино лицо с отпечатком то пуговицы, то какой-то складочки, что была на наволочке. Увы, на его, Русова физиономии уже ничего не отпечатывается. Время и годы продубили кожу, пропечатали полоски и бороздки морщин... А, плевать. Так. Пишем в журнале: «Волнение — пять, ветер шесть баллов, зюйдовый. Вахту сдал...» Хотя нет, подпись ставить еще рано, до конца вахты еще девятнадцать минут. Мало ли что может случиться за это время?

А вот и капитан. Свеж. Бодр, еще не знает, что пришли радиограммы с Кергелена и от Попова, что вот пройдет еще несколько минут и капитану придется принимать решение: идти в эту чертову каменную щель, бухту Хопефул, или не идти? Русов протягивает капитану радиограммы. А где же Куликов? Выходит через ходовую рубку в коридор. Жора стоит в углу, приплясывает. Глядит со смущением на старпома. Разводит руками, весело говорит:

— Рано, да? Вот... воспитываю себя! Выжидаю.

— Отличный омлет, — похвалил за завтраком кока радист Бубин. — Эй, Федор Петрович, слышишь? Ты еще такого вкусного никогда не делал.

— Да это не я, Юрик постарался, — отозвался кок. — Заявился ко мне утречком, говорить: «Так это вам тут не помогают»? Надел белый передник, колпак... Говорит: «Не люблю без дела сидеть. Помогать тебе каждый день буду, кок». Славный парнишка.

— Решил сегодня госпитальную каюту покрасить, — сказал доктор. — Выпросил у боцмана белила. Обидно даже: я ее уже красил, а он: «Разве это покраска?» И иллюминаторы надраил до блеска.

— К нам в машину спускался, — сообщил стармех Володин. Вытер губы салфеткой, вынул что-то из кармана, повертел в руках. — приходит: «Не нужна ли какая помощь?» Васька Долгов был на вахте, злой как черт, «вспомогач» ремонтировали, так он себе палец прищемил. Заорал на Юрика: «А ну вали отсюда, без тебя обойдемся!» А тот улыбнулся в ответ, глянул на палец и говорит: «Дайте я его вам перебинтую». Странный малый...

— Что же тут странного, что решил оказать помощь коку, вам? Что не взвился от Васькиных слов? — сказал Русов.

— Странность, старпом, вот в чем. Поднимаюсь я из машины, гляжу, Юрик в углу коридора стоит и что-то ладонью к уху прижимает. А из-под ладони тонкая проволочка, как антенка, торчит. «Что у тебя? — спрашиваю. — Ну-ка, покажи». Улыбнулся, разжал ладонь. А там вот это... — Володин положил на стол маленькую железную коробочку, из которой торчала медная, с развилочкой на конце проволочка. — Спрашиваю: «Что это?» Пожал плечами: «Разве не видите? Радиопередатчик». — «Вот как? — говорю. — Ас кем же ты переговаривался?» — «Ас Большим Командором», — отвечает. Повернулся и ушел. Я к себе в каюту, вскрыл коробочку... А там... — Стармех ковырнул ножом, и коробочка распалась на две половинки. — А там пусто! Лишь антенка, видите? Внутрь пропущена и скручена спиралькой. Такие вот дела.

Мрачный, насупленный вошел в кают-компанию капитан. Русов взглянул на него и не узнал, так изменился Горин за какие-то пятнадцать минут. Буркнул: «Приятного аппетита». Сел в кресло и опустил голову к столу, зашаркал вилкой в тарелке. Глянул на Русова, будто хотел о чем-то спросить, посоветоваться, что ли, но тот отвел глаза, быстро выпил чай и поднялся из-за стола. Нет уж, товарищ капитан, по поводу захода на остров Кергелен решение принимайте сами!