Игорь Никулин - Искатели приключений.

— Молиться о спасении, — в наставшей тишине вымолвила Ира, прильнувшая к плечу Васильева. — Представляю, что творилось в душах моряков.

— Статистики не велось, но многие корабли гибли в сильные шторма. Кстати, сутками позже, когда Вильсон обнаружит плавающие на воде обломки «Виктории» с уцелевшими матросами, он подумает, что шхуна не сдержала натиска волн и затонула. И лишь немногие выжившие свидетели донесут ему правду.

«6 марта… Едва порывы ветра ослабли, старший офицер Морисон распорядился поднять паруса. С помощью компаса и приборов мы сумели определиться, что течением снесены к испанским колониальным островам Пинос и Куба, гораздо западнее намеченного. Небо немного разъяснилось, показалось солнце и я с надеждой всматриваюсь в горизонт, в надежде отыскать знакомый профиль «Виктории». Но море еще неспокойно…

… Проклятье! Меня провели, как сопливого мальчишку. Я готов рвать и метать, но теперь как никогда нужен трезвый разум. «Виктория» погибла, но не раздавленная штормом, а став жертвой пиратского нападения. Не более часа тому мы наткнулись на ее жалкие обломки. Сначала наблюдатель заметил бултыхающиеся на волнах бочки, что наводило на самые мрачные предположение. Спустя еще немного, по левому борту обнаружили дрейфующую сломанную мачту. Ее облепили пятеро человек. Они были полумертвы, часа четыре провели в ледяной воде. Сведенных судорогами, их едва отняли от бревна. Все были в беспамятстве. Среди спасшихся я с трудом узнал капитана Тревеса. Одежды на нем были в лохмотьях, кожа на лбу рассечена сабельным ударом. После добрых глотков рома он ненадолго очнулся и поведал, что утром на беззащитную шхуну навалились пираты. Их бриг расстрелял из пушек борта, матросов вырезали, никого не жалея. Сэр Роберт схватился на саблях с пиратским вожаком, которого сообщники называли Давиньоном, был обезоружен и обезглавлен. Груз захвачен, представляю ликование разбойников. Остатки команды связали и заперли в трюме. Отплыли на безопасное расстояние, после чего открыли пушечный огонь по борту ниже ватерлинии.

Обсказав все это, и назвав, куда скрылись грабители, капитан Тревес скончался от переохлаждения. Такая же судьба ждала и его людей. Мы устремляемся в погоню. И видит Бог, не проклятый груз мне важен. Сердце ждет отмщения за погубленные христианские души».

Поперхнувшись, Сантьяго де Мартинес закашлялся, прочищая горло.

— У вас попить не найдется? В глотке все пересохло.

— Минералка пойдет? — Морозов вышел в гостиную и полез в холодильник.

Он вернулся с запотевшей бутылкой минеральной воды, налил Мартинесу стакан. Крупными глотками, слегка откинув голову, кубинец опустошил его, отставил от себя.

— Вот я постепенно и подошел к самому важному. Слушайте! — господин Сантьяго взял журнал и отлистнул еще пару страничек… Март, восьмого числа, утро…

«… Поиски мои безуспешны. Проклятый остров осмотрен со всей тщательностью. Никаких следов человека. Мои люди искали весь вечер и ночь, при факелах. Ничего!.. И спросить уже не с кого. Разбойника-француза убили сами пираты, надеясь его головой вымолить свое прощение. Но на что мне их было миловать? За потопленную «Викторию», за бесследно канувший груз, за позор, который ждет меня по возвращению на родину?.. Мне импонирует Морисон — грамотный морской офицер, приказы выполняет беспрекословно. Он подчинился моим требованиям и в этот раз, хотя вольно или невольно я превратил его в палача. Когда мы отчалили от пиратского брига, корабля мертвых, на его мачтах висели десятки удушенных петлями тел. Морисон пожалел лишь мальчонку лет двенадцати, и я его в том не виню. Мальчишка еще податлив воспитанию, и при желании из него можно вырастить добропорядочного подданного ее Величества.

Не позор предстать пред королевой гложет меня, а загадка, коей мне не разгадать. Погоня за французом длилась не более двадцати четырех часов, и за все это время единственным клочком суши между нами был остров, который сейчас обыскивают мои матросы. Куда исчезли сокровища? Неужель Давиньон оказался хитрее меня? Неужель он их утопил, увидев погоню? Но зачем?! От отчаяния?.. Сомневаюсь. Или снес их на остров, в тайник, коей мы отыскать не можем?..»

— Ко всему я хочу добавить, что судьба не сложилась к адмиралу благосклонно. — Захлопнув дневник, закончил в полной тишине де Мартинес. — Его обвиняли в несуществующих грехах, порой самых бредовых. Дескать, адмирал сам завладел сокровищами, а «Викторию» затопил, чтобы спрятать концы в воду. Версия не выдерживала никакой критики, ноболтуны находились. Была подвергнута присяге вся команда фрегата, никаких разночтений в показаниях не выявлено. На остров, названный адмиралом в прочих записях островом Рухнувших Надежд, были посланы поисковые экспедиции, его снова и снова обшаривали, чуть ли не каждый метр. Но со временем слухи улеглись, страсти утихли, и история пропавших сокровищ осталась в памяти разве что адмирала, корившего себя за непростительную оплошность до конца жизни.

— Печальная история, — закончив, вздохнул господин Сантьяго. — Но, нашедшая второе рождение благодаря вашему энтузиазму.

— Здесь еще вопрос спорный! — похлопал по коленям Борисов и поднялся, разминая спину. — Я ни в коем случае не оспариваю ваших выводов, — поспешно добавил он, чтобы не быть неверно истолкованным. — Сокровища были, сокровища перевозили, сокровища похитили, и — возможно! — свезли на остров, которых, как я понял по вчерашнему киносеансу, у вас великое множество. На котором из них искать придется, ответьте мне?

— Я не разделяю вашего скепсиса, — возразил де Мартинес. — С островом дела обстоят как раз намного проще, чем вы думаете. Покойный адмирал не только обозначил его таким скорбным именем, к сожалению, не дошедшим до наших дней, но и обозначил его на карте… Вот наш остров… сокровищ!

И пухлый кубинец, будто веер козырных тузов, бросил на стол пачку цветных фотографий. Их тут же расхватали, с любопытством рассматривая каждую. Покрытый шапкой тропического вечнозеленого леса и скалами остров был сфотографирован с разных ракурсов.

— Снимки сделаны два года назад специально для географического альманаха.

Борисов, заложив руки за спину, прошелся взад-вперед по кабинету, хмыкнул, посмотрел на кубинца.

— Вы свихнулись! — высказался он, обращаясь ко всем сразу. — Сто пятьдесят лет назад, спустя какие-то часы после гибели «Виктории» остров уже обыскивают, и ничего при том не находят. А искали, мне думается, не тяп-ляп, для адмирала вопрос стоял ценою в честь. Затем, как вы говорите, Сантьяго, туда следует английская экспедиция, возможно и не одна, и с тем же нулевым результатом…