Игорь Никулин - Искатели приключений.

— Родригес.

— Да-да, кажется именно эту…

— Меня зовут не Санчес, а Марко Родригес. — сказал полковник в наставшей тишине.

Безмолвие, повисшее в камере, иначе как звенящим назвать было нельзя. А полковник в душе порадовался темноте, которая скрывала его виноватое лицо.

— Я, наверное, чего-то не совсем понимаю… — неуверенно начал Морозов. — Нет, подождите, надо разобраться…

— Крафт сказал вам правду. Я не инженер и никогда не работал в географическом обществе.

— Так кто же вы тогда? — спросил Васильев, пораженный ничуть не меньше профессора.

— Я полковник из Комитета защиты революции. Работаю в департаменте по борьбе с наркотиками…

Пока его собратья по несчастью переваривали свалившуюся как снег на голову новость, полковник Родригес сохранял молчание, и лишь тогда, как почувствовал, что пауза начинает затягиваться, предвидя дальнейшие расспросы, выставил условие:

— Я готов ответить на любые ваши вопросы, но прежде хочу знать, кто эти двое и можно ли я им доверять?

И он повернул лицо к противоположной стене, возле которой чернели силуэты полулежавших на травяных ковриках незнакомых ему мужчин.

— О ком это вы? — удивился профессор, со своей близорукостью ни сном ни духом не ведавший, что в каземате, кроме Васильева и Борисова, находится кто-то еще.

У стены, брызнув искрами, зажглась зажигалка, крошечным пламенем выхватив из мглы землистое, заросшее щетиной лицо. Мужчина слабо поднял руку в знаке приветствия.

— О нас, — сказал он на чистейшем русском, чем поверг Морозова в состояние легкого шока, и посветил подрагивающим огоньком над своим другом, скрючившемся у него под боком.

— Вы… из России?! — не верил собственным ушам профессор.

— А откуда ж ему быть?! — выдавил смешок Борисов. — Наш… земляк. Мало того, москвич.

— Не может быть!

— Ты не веришь в такие совпадения? А зря! Где еще могут сойтись двое русских, как не на необитаемом острове где-нибудь на Карибах?

— Да еще в одной кутузке, — подбросил шутку Васильев. — Саныч, ты приглядись к нему лучше. Никого не напоминает?

— Да полно вам молоть чепуху! — рассердился профессор, все же присматриваясь к мужчине.

В камере, где отсутствовала вентиляция и не хватало кислорода, зажигалка едва горела; пламя металось, то затухая, то вновь вспыхивая ярким оранжевым мотыльком. С таким скудным освещением Саныч при всем своем желании не узнал бы и близкого родственника, не говоря уже о человеке, которого впервые видел. Мигнув, зажигалка угасла, отдав камеру со всеми ее обитателями во власть тьмы.

— Ну и как? — засмеялся из темноты Борисов.

— Да бросьте вы! — Морозов вроде даже обиделся розыгрышу. — Чего вы из меня дурака делаете!

— Даже и не думали… Что же, парни, тогда настал ваш черед. Представьтесь профессору Морозову по полной программе. Расскажите, кто вы и какая нелегкая занесла вас на этот остров.

В темноте закашлялись.

— Меня зовут Максим, — откашлявшись, прохрипел голос и сразу поправился. — Максим Глотов. Ваши друзья сказали правду — я и мой товарищ действительно из Москвы.

— Постойтека! — воскликнул Саныч, которому эта фамилия показалась знакомой. Он слышал ее раньше, и, вроде бы, не так уж и давно. С чем с чем, а с памятью проблем у него еще никогда не возникало.

Словно это было вчера, он увидел вдруг залитый солнцем пляж, Васильева в прорезиненном гидрокостюме, на котором, еще не обсохнув, блестела вода, и размокший паспорт с золотым тиснением герба, поднятый из трюма затонувшего катера, с фиолетовым прямоугольником печати со столичной регистрацией.

— Вспомнил. Так это были вы?! Вы были на том погибшем катере?

— Ну, сначала он был не такой и погибший, — подтвердил верность его догадки Глотов. — Хотя, определение «убитый» у нему запросто подходило.

— А как вы здесь очутились? — недоумевал Морозов.

Тут вмешался Борисов, который знал нечто большее и никак не мог удержать языка за зубами:

— О, это целая детективная история, со всеми атрибутами жанра. Кому рассказать, так ведь не поверят, сочтут за болтуна.

— Вот ты бы и помолчал, пока за него самого не сочли, — осек его профессор. — Так что же вы замолчали, молодой человек? Рассказывайте…

— Мы следили за вами.

— Следили? Но зачем?

— Карта, Виктор Александрович, — подсказал ему Васильев. — Все достаточно прозаично.

— То есть… вы за нами… от самой Москвы? — все еще не верил Морозов.

— Давайте я вам расскажу во всех подробностях, а вы потом задавайте свои вопросы, — предложил Максим Глотов и снова хрипуче закашлялся.

— Вы простужены? — деликатно осведомился профессор.

— Да, немного. Еще и от этих ребят, что охраняют пещеру, досталось на орехи. Вздохнуть и то больно.

— У вас, наверное, сломаны ребра?

— Не знаю, я не медик. Кажется нет. Хотя дыхалку будто обручем сдавило. Правду говорят, не рой яму другому… Итак, я студент МГИМО. Учусь на заочном, а в основное время, как и мой друг Миша Колесников, работаю… — он дрогнул голосом, точно проталкивал встрявший в горле комок, — вернее, работал… в корпорации «Неон». Ее возглавляет Катунский Лев Никодимович… хотя вам это ни о чем не говорит.

— Продолжайте, — попросил его Морозов.

— Я работал менеджером в его турагенстве, неплохо знаю испанский. Потому, наверное, его выбор и пал на меня.

— А чем занимается ваш друг?

— Миша? Он первоклассный спортсмен, дока в компьютерных технологиях, во всяких шпионских штучках. Он у Катунского был консультантом в салоне охранного оборудования.

— Откуда ваш хозяин узнал об экспедиции?

— Этого я не знаю. Он просто вызвал нас к себе и приказал всюду следовать за вами, дал билеты на самолет, проинструктировал, как и что делать на Кубе.

— Откуда произошла утечка? — задумался Морозов. — Милицейские чины о наших планах не знали, как и коллекционер. О дне вылета знал только я…

— Не ломайте голову… — раздался слабый голос, больше похожий на стон, лежавшего на полу возле Глотова другого парня. С кряхтением больного старика он перевернулся с бока на спину. — Вы… помните ремонт в своем подвале? За двести рублей строители смолчали, что в их бригаде работает посторонний. Я установил «жучки». Остальное дело техники.

— Нет, ты понял, какие круги нами заинтересовались! — не удержался от возгласа Борисов, слышавший эту историю, верно, уже не раз, и всякий — также эмоционально.

— Хорошо, — сказал профессор, хотя хорошего было мало. — Я все, ребята, понимаю. Время нынче волчье, рыночное. Вам заплатили, вы делали свое дело, притащились за нами на Кубу, ходили по пятам. Но объясните мне, зачем вы девушку пугали? Кто из вас доумился змею подбросить?!

— Не было этого, — ответил ему Максим.