Майкл Роэн - Преследуя восход

Я поехал домой и швырнул содержимое какого-то пакета в микроволновую печь. Швырнул с силой.

На следующее утро офис вроде бы вернул меня к реальности. Все здесь казалось стабильным и знакомым, все было ярким и залитым солнцем, ничуть не таинственным, начиная от поскрипывающей плитки под моими ботинками и кончая ласковой улыбкой Джуди, сидевшей за пультом. А в это утро улыбка была приятно приправлена сочувствием.

— Привет, Стив, — как твоя рука?

— О, все в порядке, спасибо. Заживает.

В этих коридорах не было ничего таинственного — залитые светом окна и прохладные стены желтого, как нарцисс, цвета — ни темных углов, ни чужой атмосферы. Единственными в кондиционированном воздухе были запахи свежего полироля, кофе и особый теплый аромат, окружающий компьютеры и прочую офисную электронику, смешивавшийся с ацетоновым запахом лака для ногтей и благоуханием ментоловых сигарет, когда я проходил мимо машбюро, — почти стерильные, спокойные и предсказуемые запахи. Наверное, странно, что такое множество экзотических товаров проходит через наши офисы и не оставляет никакого следа. Корица, магнезия, копра, перец — мы тоннами ворочали ими с той же легкостью, как и листовой сталью или нефтью. Все товары мира, но ни один из них никогда и на милю не приближался к офису; я видел их только во время нечастых визитов на склады и в аэропорты. Через мои руки проходили только их юридические двойники в виде квитанций о погрузке и накладных или таможенных ведомостей, не оставлявших в воздухе ничего, кроме слабого сухого запаха несмываемых чернил. Я сразу ощутил его, открыв дверь своего кабинета, однако там присутствовал и цветочный аромат духов Клэр, и сама она, листавшая какие-то документы на своем безукоризненном столе.

— Привет, Стив! Я и не ждала, что ты придешь так скоро! Как твоя бедная ручка? Ничего серьезного, правда? Я хотела сказать — надо же так поскользнуться! Ты ведь мог по-настоящему расшибиться!

Проснулся я поздно, совершенно измученный, рука распухла и онемела; мне пришлось звонить на работу и придумывать какое-то объяснение. Зато теперь это было весьма похоже на правду; я почти видел, как это случилось: поскользнулся, упал на битое стекло — куда правдоподобнее, нежели нож в руках какого-то сверхъестественного грабителя в порту. Я уже и сам был готов поверить в это.

— Да ничего, спасибо. Только онемела немного.

— Онемела? — Я был слегка потрясен. В широко распахнутых ярко-голубых глазах Клэр была тревога. — Нет, ты сядь, а я мигом принесу аптечку…

Я ухмыльнулся с некоторым беспокойством.

— Тебе только дай чуть-чуть воли, и ты меня с ног до головы обмотаешь бинтами, как мумию! — Ну разумеется, ведь Клэр была ответственной за оказание первой помощи в офисе после курсов в прошлом году. Ее, видимо, прямо зуд одолевал, так хотелось найти применение своим познаниям. А до сих пор единственным ее пациентом был Барри, порезавший большой палец, когда открывал бутылку виски. Этим все и объяснялось. — Нет, спасибо, дорогая, я… э-э… рану уже обработали. Были какие-нибудь звонки?

Мне было милостиво позволено проследовать к своему столу с небольшой стопкой почты и циркуляром бразильской «Адуаны». Дейв Ошукве уже сидел на своем рабочем месте, склонившись над пультом и стуча по клавишам. Приветствуя меня, он поднял влажную коричневую руку, оставив в воздухе, как хвост кометы, дым дорогой сигареты, но, к счастью, глаз не поднял. Я уселся в кресло, включил компьютер и откинулся в ожидании, пока он загрузится. Под пальцами я ощутил приятную прохладу хромированного подлокотника. Я дотронулся до деревянной поверхности стола, твердой под блестящим слоем лака. Пробежал пальцами по монитору, гладкому, как зеркало, чистому, без единой пылинки, и почувствовал слабое покалывание тока.

Нет, прошлым вечером я просто потерял голову. Все это было что-то вроде галлюцинации. Я был не очень трезв и чувствовал себя несчастным; все виделось в тумане. Ничего удивительного, что я окружил романтическим ореолом места попросту убогие и людей — что ж, пусть весьма добросердечных, но бедных, необразованных и неотесанных. Или, отбросив в стороны эвфемизмы, откровенно грубых и отсталых. Я превратил нечто совершенно обычное в странное лихорадочное приключение. Это и была правда, скрывавшаяся за грезами. А здесь все было реальным. Здесь была повседневная жизнь, моя жизнь. Здесь была Клэр с непременной чашкой кофе. Лишь однажды ритуал был нарушен: она попыталась подсунуть мне заменитель вместо сахара.

— Тебе надо восстанавливать силы! — объявила Клэр. — Ты потерял много крови…

— Эй, а мне разве кофе не дадут? — наконец-то объявился Дейв.

Клэр фыркнула:

— В порядке очереди. Стив поранился!

— А, я слышал. — Дейв выглянул из-за компьютера. — Ну, как делишки, масса Стивен? Не может быть, чтобы слишком плохо, ты же на ногах, разве нет? Не на костылях, не в инвалидной коляске или еще почище того!

— Ты что, не видишь, какой он бледный? — запротестовала Клэр так яростно, что я даже удивился.

Дейв закаркал:

— Кто ты об этом спрашивать, мине? Вы все, бледнолицые, для мой на один лицо… — Он увернулся, когда Клэр нацелилась на его ухо. — О'кей, о'кей, он и вправду зеленоватый какой-то. Бурная ночка вне дома, так, Стив? И как же ее зовут? — В действительности выговор Дейва был именно таким, какой и полагается выпускнику престижной школы — лучше, чем мой, но он постоянно старался говорить как мальчишка из Ист-Энда.

— Ладно тебе, Дейв, я порезал руку, вот и все. — Я обернулся к Клэр, все еще суетившейся возле и непременно желавшей выяснить, насколько чист у меня бинт, в результате чего у меня глаза оказались залеплены ее длинными белокурыми локонами. — Лучше дай ему кофе, солнышко, а то он будет невозможным все утро. Вместо того чтобы быть всего лишь невероятным. Да, и спроси Барри, он уже говорил с этим самым «Розенблюмом»?..

Это дало мне возможность отделаться от Клэр, что было совершенно необходимо. Клэр в роли матери-наседки выводила меня из душевного равновесия. К тому времени, когда она вернется, я погружусь в работу и буду слишком занят, чтобы заниматься внеслужебными разговорами.

— А ты, Дейв, что-нибудь выяснил с этой ерундой по поводу кенийского контейнера?

Дейв развернулся к принтеру и вынул высовывавшийся из него лист:

— Я как раз этим и занимался, когда вы пришли, босс. Он болтался на боковой ветке рядом с аэропортом и гнил в свое удовольствие. Теперь они его отскребают — с извинениями. Я вчинил им иск за простой до сегодняшнего дня, но сказал, чтобы держали его, пока мы не выясним, не сможем ли организовать какой-нибудь обратный груз.

— Молодец, Дейв. — Я вызвал на компьютере кое-какие списки и просмотрел их. — Свяжусь для начала с Гамильтоном и узнаю, не надо ли ему еще полтонны люциана на этой неделе. А ты пока не мог бы достать мне проект контракта на немецкое растительное масло? И всю эту еэсовскую волынку с его отправкой?