Марина Белоцерковская - Леди удачи

И Ксав опять устремился добивать мерзавцев. Между ударами он по-прежнему «увещевал толпу» и вдруг выдал фразу, которую не встретишь и в речи самых просоленных морских волков. Фраза включала в себя упоминание о гробах, баобабах, привидениях, дедуктивном методе, интердевочках, древесном спирте, египетских мумиях, грязных пятках, деве Марии, положении Земли в Солнечной системе и заканчивалась характеристикой международного положения с позиций марксизма-ленинизма.

Одухотворенные лица замершей аудитории напомнили Джоанне концерт Баха в органном зале Домского собора.

— Вот это да!!! — потрясенно выдохнул боцман.

Ксав отечески потрепал его по плечу:

— Так-то, дядя!

Взрыв хохота сорвал со скал целую стаю чаек.

С трудом успокоившись и придя в себя, команда, наконец, смогла переварить информацию, и самым естественным образом возник вопрос: кто же, все-таки, эти девицы, кой черт занес их на Тортугу, и откуда такие способности к мордобою и штормовому диалекту у, казалось бы, хрупких и нежных созданий? Аналогичный пакет вопросов интересовал и высокое руководство, немного оправившееся от сильного морального и физического потрясения. Вопросы посыпались со всех сторон, поэтому Джоанна решила отвечать всем одновременно, импровизируя на месте. Склонившись к «Ксаву», она шепнула:

— Приступаем к операции под кодовым названием: «Легенда для Джеймса Бонда». Слушай, запоминай, поддерживай! — и начала рассказ:

— Мое имя — Джоанна Дюпре. Почти двадцать лет назад мой отец — потомок древнего рода Франции женился на английской леди и увез ее к себе на родину. Мать — истинная дочь Альбиона по рождению и воспитанию была чопорна и холодна, как льдина, и в жарком провансальском климате сделалась, насколько я ее помню, совершенно невыносимой. Отец был полной противоположностью — настоящий южанин. Еще задолго до моего рождения он, уверенный, что родится сын, решил сделать из него достойного своего преемника. Для наследника отец собрал превосходную коллекцию толедского оружия, великолепные карты Европы и обеих Индий, разыскал венецианские доспехи старинной работы. Он составил собственную методику спартанского воспитания и, довольный собой, стал ждать сына. Но родилась дочь, и надежд на появление детей больше не было. Другой бы на его месте проклял Бога и жену, но мой отец был не из тех, кто опускает голову под ударами судьбы. Говорят, впервые взяв меня на руки, он воскликнул:

— Черт меня возьми, если Жанна д'Арк не была девчонкой!

Так я и стала Жанной. Отец, не искушенный в педагогике, с младенчества взял меня в ежовые рукавицы. Он учил меня плаванию, фехтованию, верховой езде и прочим наукам, которые прививают своим сыновьям французские дворяне. Не скажу, что все это доставляло мне удовольствие, но отцовская муштра впоследствии не раз спасала мою жизнь и честь. Впрочем, надо отдать должное и матери. Несмотря на все запреты отца, она выучила меня грамоте, изящным искусствам и манерам девушки из фешенебельного дома.

Когда мне исполнилось шестнадцать лет, отец умер, и мать решила выдать меня замуж, что мне вовсе не понравилось. А увидев жениха — почтенного дедушку времен Столетней войны, я поняла, что меньше всего интересуюсь антиквариатом, и убежала из дома. Тут-то и пригодились мне отцовские уроки. Через некоторое время счастливый случай дал мне подругу, которая так же, как и я, спасалась от гонений. Мы решили не расставаться. Вскоре я узнала, что матушка разыскивает меня, и полиция имеет в руках мои приметы как в женском, так и в мужском платье. И тогда мы с подругой решили покинуть Францию, а убежищем избрали Вест-Индию. Вот и вся моя история. А теперь я замолкаю и даю слово моему шкиперу.

Шкипер тяжко вздохнул, уселся, привалившись спиной к фальшборту, и начал:

— Если только память мне не изменяет, при рождении меня нарекли Мари. Но я вполне могу ошибиться в этом, досточтимая публика, ибо с тех пор сменила много имен. Удивлены? Не удивляйтесь: дело в том, что я родилась в Париже, во Дворе Чудес [57] Двор Чудес — организация парижских нищих, воров, бродяг и бандитов (XIII–XVII вв.). . Мой папочка (упокой, Господи, его душу!) был Жак Тардье по прозвищу «Могила». Если есть тут кто из Парижа, тот, вероятно, слышал о нем — папа наводил шорох на все предместье Иври. Когда мне было пять лет, его заложил один тип — разорившийся дворянин. Папу поймали и повесили на Гревской площади, а эта сволочь вернула себе расположение короля и родовые поместья. Мой старший брат Ксавье поклялся отомстить, да не успел — однажды он был убит в уличной драке. С тех пор обитатели Двора Чудес называли меня его именем, только в женском варианте — Ксави. Итак, я росла и вбирала в себя всё, чему могли научить меня улицы Парижа. У меня появилось прозвище «Куто» за любовь к этому холодному оружию, а во Дворе Чудес зря прозвища не дают.

И вот однажды, когда, по моему разумению, время наступило, я пришла в гости к тому дворянину. Правда, он почему-то был недоволен моим поздним визитом, а когда я представилась, проявил странную неучтивость — попытался смыться. Я, конечно, не из дворян, но, право же, это невежливо, что я и объяснила этому господину. Нет-нет, ни одного грубого слова!.. Я его просто пристрелила на его же балконе. Родственники покойного страшно на меня обиделись, хотя до сих пор не понимаю — за что? Местечко, вроде бы, теплое, с великолепным пейзажем…

Дня через два я прочитала, что за голову дочери разбойника Тардье назначена награда, и задумалась. Народ у нас небогатый… А когда однажды вечером меня чуть не арестовали, я решила убраться подальше. И убралась в Марсель. Там, в одежде мальчишки я нанялась на одну шхуну контрабандистов. Хозяин был мужик крутой, на руку тяжелый. Чуть что не так — в дыню! Но зато, спасибо ему, ни в парусах, ни в лоции не запутаюсь. А то можно посоревноваться! На сундук мертвеца и бутылку рома, а?

Толпа загоготала. Блад тоже не удержался от улыбки.

— Благодарю вас, барышни, за разрешение загадки. А теперь позвольте объяснить наше неожиданное появление. У меня только что был посыльный от месье д'Ожерона. Послезавтра — день рождения мадемуазель Мадлен, и губернатор назначил бал, на который, как всегда, приглашен весь офицерский состав моей эскадры. Я уже говорил, что не собираюсь отстранять вас обеих от дел. Поэтому прошу почтить бал своим присутствием и прийти на него в женском платье. Думаю, не стоит вводить в заблуждение Тортугу, которая уже полдня гудит, как улей. Еще бы! Самые отважные ее герои оказались девушками!