Марина Белоцерковская - Леди удачи. Все пути…

— Третий! Третий! Таис! Что у вас?

На стене, покрытой матовым стеклом, засиял ровным голубоватым светом овальный экран. Из его глубины на руководителя Центра глянуло женское лицо удивительной красоты.

— Хайре, шеф! Все в порядке.

— Где находитесь?

— Следую за войском Александра Македонского.

— В обозе?

— В войске.

Брови Тория Васильевича удивленно поползли вверх:

— Но в войске Александра не было женщин!

— Кроме меня! — прекрасная разведчица лукаво улыбнулась.

Лисицын покачал головой:

— Ну, Танюша, нет слов! Что ж, продолжай. Только будь осторожна. Не переигрывай, как тогда с Аристотелем. Ты его все равно не убедила, что он неправ, а сама едва не погибла. Помощь нужна?

— Нет, шеф. Простите, меня зовут. Гелиайне!

Экран погас.

— Шестой! Иерусалим! — Лисицын потянулся к другой клавише.

Проявились три экрана. Лица женщины в черном и бородатого мужчины на двух из них были бледны и печальны, третий же экран остался темным и тусклым.

— Что случилось? — внутренне напрягся Тор. — Где Игорь?

— Преторианцы… — хрипло выдавил мужчина. — Не уберегли…

Женщина всхлипнула.

— Не уберегли… — руководитель Центра медленно встал. — Светлая память! — грустно произнес он, немного помолчав. — Игорь Шамонин был хорошим человеком и талантливым хроноразведчиком. — Лисицын снова сел. — Какие новости?

— Пока никаких. По летописям Воскресение Христа должно произойти через 38 часов 11 минут. Ждем.

— Хорошо. Но будьте очень осторожны. Мы не можем позволить себе терять людей, у нас и так мало сотрудников. Держите «Зеркало» на постоянной связи. Всю информацию передавайте немедленно. Всё. Удачи!

Торий Васильевич снова переключил клавиши на пульте хроносвязи.

— Седьмой! Седьмой! Девочки! Джоанна, Ксави!

Неверным светом замерцали золотистые ободки двух овалов. Откуда-то из тьмы веков в них стали проступать тонкие черты девичьих лиц.

И внезапно один экран замигал и стал медленно меркнуть, пока совсем не погас…

— Капитан! Мы в полынье! — встретили Блада испуганные возгласы. Взлетев на мостик, Питер осмотрелся. Впереди, на пути эскадры, оказался узкий участок длиной в несколько кабельтовых. Его на глазах затягивало льдом. Питер кинул на Жака вопросительный взгляд.

— Задул норд, — сокрушенно вздохнул тот. — Мы уже на самом выходе из пролива. Там дальше, где чистая вода — уже Балтика. А тут!..

— Развести костры! Ломами скалывать лед с бортов и мачт! Всё тяжелое — на лед!

В мгновение ока запылали факелы, застучали ломы и топоры. Под бушприт полетели тяжелые бочки.

— Скорей! Скорей! — торопил Блад. — Нужно успеть, пока лед еще тонок. Если мы застрянем — нас сотрет в порошок!

Несколько часов эскадра, круша молодой лед, медленно, но упорно продвигалась к выходу из пролива. И вдруг форштевень флагмана ткнулся в уже намерзший толстый слой льда. До чистой воды оставался десяток футов.

Лисицын несколько секунд ошеломленно смотрел в темный экран, не желая верить своим глазам.

— Девочки! Милые! Женя! Женечка! Да как же это?.. — с трудом сглотнув комок в горле, прошептал он, и, бросив взгляд на второй экран, вздрогнул.

ТОТ ТОЖЕ ПОГАС…

Царь Петр, швырнув очередную бочку прямо на палубу, бросился на капитанский мостик.

— Ну!!! — заорал он, топорща усы. — Действуй, капитан! Аль не видишь, что творится? Люди паникуют! Того гляди бунт подымут! Лупи по льдине из пушек, что ли?! Взорви ее ко всем чертям!

— Не годится, — коротко ответил Блад. — Об этом я уже думал…

Он задумчиво поглядел на льдину, потом на Жака, потом на лежащие на палубе бочки. Петр увидел, как в глазах капитана блеснул огонек.

— Погоди-погоди… Говоришь — взорвать? Ну-ка, постой тут!

Питер сбежал с мостика и через несколько мгновений очутился у самого бушприта с небольшим бочонком в руках.

— Всем отойти на шканцы! — твердо скомандовал он, прилаживая к бочонку фитиль.

— Питер, ты с ума сошел! — Нэд бросился к Бладу. — Тебе нельзя! Ты капитан! Дай бочку сюда. Я сам!

— Стоять!!! — яростно заорал Блад. — Стоять, дружище! — уже спокойней повторил он. — За эту кампанию головой отвечаю я, а не ты. И рисковать я имею право только своей жизнью! В случае неудачи, — повысил голос Питер, — командование эскадрой прошу передать капитану «Короны Британии» Гордону. А сейчас, повторяю, всем отойти на шканцы!

Волверстон нехотя сделал несколько шагов назад.

— А Джоанна, Питер? Как же Джоанна?.. — растерянно пробормотал он, прибегая к последнему аргументу. — Подумай о ней, Питер!

Блад горько усмехнулся и зажег фитиль.

— Торий Васильевич! Торий Васильевич! — громкие возгласы несколько вывели руководителя Центра из горестного оцепенения.

В Центральную Рубку ворвалась группа людей. Впереди всех бежал очень высокий и худой молодой человек в джинсах и клетчатой ковбойке. На лице его была невероятная смесь ужаса, возмущения и растерянности.

— Шеф! Э-э-э… Видите ли, шеф!.. Дело в том… Нет. Ну, в общем… м-м-м… там… Вот, — начал он, поправляя очки.

— Иван Сеич! Короче, ради Бога! — не сдержался Лисицын.

Но пресловутый Сеич снова замямлил что-то невнятное. Из его сбивчивых объяснений Тор с трудом разобрал только, что кто-то откуда-то вернулся.

— Иванушка, дай я скажу! — вперед выступила тоненькая сероглазая девушка в комбинезоне Технической Службы. — Шеф! Вернулась Пятая экспедиция!

— Гибель Помпей!

— Да. Разведка попала прямо в зону извержения Везувия. Им пришлось воспользоваться аппаратами Экстренного Возвращения. Все живы, но…

— Что «но»?! — Тор вскочил и быстрыми шагами направился в Машинный Зал. Сотрудники бросились за ним. Еле поспевая за шефом, девушка на бегу продолжала:

— Понимаете, они повредили Хронобарьер… Нечаянно. Ничего страшного не случилось. Машина цела. Кабина переброски тоже. Там, в Зале, правда, грязновато — вулканические бомбы, пепел… Ну это мы уберем быстро. Неприятность только одна — «Пятые» потратили столько хроноэнергии, что нам пришлось обесточить не только Машинный Зал, но и Центральную Рубку и пульт хроносвязи… Ой!

Лисицын остановился так неожиданно, что девушка налетела на него.

— Вы обесточили Центральную Рубку?!! — воскликнул Тор.

— Д-да. Простите, шеф! Пришлось. Но мы всё восстановим, честное слово! Часа через два можете снова выходить в эфир. Правда-правда!.. — тараторила девушка, не понимая, почему так счастливо улыбается ее начальник.