Джулия Грин - Неукротимое сердце

— Согласно законам Англии, я обязан предупредить, что владелец или владельцы вышеупомянутого корабля, груза и контрабанды, а также лица, причастные к делу, должны сейчас предстать перед судом и указать причину (если таковая имеется), почему названное судно, груз и принадлежности, а также кто-либо из обвиняемых не должны рассматриваться судом.

В то время как обвинитель делал свое заявление, в большой железной печи за судейской скамьей потрескивал горящий хворост, напоминая отдаленные мушкетные выстрелы.

Бью слушал, уставившись на королевский герб, вырезанный из дуба. Герб был укреплен на стене как раз над белым париком судьи Харроу.

Как оратор адвокат защиты оставлял желать лучшего. Он жужжал и жужжал, словно мельничное колесо. Взгляд Бью переместился с королевского герба на спину морского пехотинца, стоящего радом. Между плеч на его алом мундире выделялось жирное пятно от косички, смазанной маслом для волос.

Капитан Маскелайн с брига «Геспериды» излагал свою версию дела в резкой морской манере. Бригантина, клялся он, предпринимала отчаянные попытки избежать захвата и открыла огонь.

Следующим приведенным к присяге был лейтенант морской пехоты. Он описал захват бригантины и твердо утверждал, что пушки на борту «Золотой Леди» были заряжены ядрами.

Судья Томпкинс прервал выступавшего, заметив, что находит странным то, что мирное судно, торгующее с Испанией, считает необходимым держать на борту артиллерию. Есть ли на это какое-нибудь объяснение?

Мистер Джеймс, защитник, быстро ответил, что объяснение есть. Упомянутое вооружение и боеприпасы остались еще со времен, когда бригантина совершала рейсы на Ямайку. То, что судьи явно не поверили этому, было совершенно очевидно, а среди зрителей, симпатизировавших контрабандистам, послышался протестующий ропот, поскольку многие из них были против непомерных акцизных налогов.

Судья Харроу постучал по столу, призывая к порядку, но люди на задних скамьях продолжали переговариваться. Сочувствие публики достигло наивысшего предела, когда первый помощник с брига «Геспериды», подойдя широким шагом к судейской скамье, начал давать показания о мятежном поведении командиров и экипажа бригантины. По его мнению, большинство из них были предателями и их контрабанда помогала врагам Его Величества, так как сокращала денежные сборы от налогов, необходимых для ведения войны против Франции.

Во время дневного перерыва заключенных загнали в комнату, примыкающую к залу суда. Здесь совсем не было мебели. Как только дверь захлопнулась, самый молодой из контрабандистов начал причитать:

— Никто из нас больше не увидит Корнуолла! Нас увезут отсюда и отправят на болота!

Ол'Пендин подошел к Сину и пожал ему руку.

— Ты настоящий моряк, — сказал он с гордостью. — Я видел многих, кто ломался в таких ситуациях. — Он был крайне обеспокоен бездарной защитой мистера Джеймса. — Черт побери, этот шепелявый ублюдок не годен даже держать сумку для парика у настоящего адвоката!

После полудня Син и Ол'Пендин давали свои показания. Они неизменно заявляли, что понятия не имели ни о какой контрабанде на борту и что они просто вернули мисс Пэддок ее бывшему содержателю и не требовали никакого выкупа. Молчание Лидии и упорный отказ явиться на судебное разбирательство удивил всех, кроме Сина. Однако отсутствие ее показаний и их отрицание своей вины ничуть не изменило безучастное выражение лица судьи Харроу.

— Неужели, — настаивал мистер Эйзертон, адвокат обвинения, — командиры, а также владелец судна не знали точно характер груза, который они перевозили? Разве нет закона о том, что все товары должны быть указаны в декларации? Разве не является правом, даже долгом капитана отказаться перевозить запрещенный груз?

Ол'Пендин разозлился, и его цепи громко лязгнули, когда он вскочил и попытался ответить.

— Тихо! Заключенный не имеет права прерывать. — Судья Харроу громко стукнул молотком.

Мистер Эйзертон подобострастно поклонился.

— Ваша честь, факты таковы, как я представил их. Эти люди перевозили контрабандный груз, и не только в этом плавании, но и в предыдущих рейсах. Кроме того, они захватили Лидию Пэддок с целью выкупа, хотя она и отказывается прийти в суд и дать показания, и все это было сделано при подстрекательстве женщины Кэтрин Пенхоллоу, владелицы корабля, которая сейчас на свободе.

Его голос звенел во всех голых заплесневелых углах зала суда.

— Именем Его Величества, я прошу утвердить обвинения против этих людей. Далее, я считаю, что отсутствующая владелица судна Кэтрин Пенхоллоу также виновна в контрабанде и насильственном задержании подданной Его Величества с целью получить выкуп.

Мистер Джеймс нерешительно поднял руку, прося разрешения высказаться. Но его просьбу быстро отклонили.

— Ваша честь! — Ол'Пендин вскочил на ноги. — Можно мне сказать?

Судья Харроу зловеще сжал губы, но в конце концов кивнул в знак согласия.

— Совершенно верно, — начал Ол'Пендин низким голосом, — я и другие командиры занимались контрабандой и вымогательством, требуя выкуп за мисс Пэддок. Правда также и то, что мы намеренно скрыли истинный характер груза не только от экипажа «Золотой Леди», но и от ее владелицы. Владелица, джентльмены, является единокровной сестрой мистера О'Доннелла.

Морские пехотинцы, окружавшие заключенных, искоса посмотрели на него с тупым интересом в глазах.

— Заключенный может продолжать, — резко выкрикнул председательствующий судья.

— Я прошу вас, ваша честь, отпустить остальных заключенных. Они невиновны в незаконных действиях. Это моя вина и других командиров, но главным образом моя, поскольку я втянул остальных в эти дела.

Ол'Пендин стоял прямо. Его решительная взлохмаченная фигура четко выделялась на фоне белой стены. Все молча уставились на него. Лишь перо судебного секретаря продолжало поскрипывать.

— Ваша честь, я прошу снисхождения к этим людям, — продолжал Ол'Пендин с совершенно несвойственным ему красноречием.

Судьи на скамье и люди, сидящие в зале, поворачивались друг к другу и о чем-то шептались.

Бью был изумлен. Он никогда раньше не слышал, чтобы старик так выступал. На какое-то мгновение он подумал, что Дюма собирается опротестовать это «признание», но затем он осознал, что их вина была неоспорима, но они могут спасти своих товарищей. Он чувствовал смутное беспокойство. Что еще скажет старик?

— Многие из них имеют семьи, которые безвинно пострадают, если вы признаете виновными этих людей. — Прежде чем перейти к заключению, Ол'Пендин сделал паузу. Это был кульминационный момент. Даже офицеры брига «Геспериды» не отрываясь смотрели на него. — Наконец, я могу сказать, что наша хозяйка, мисс Пенхоллоу, — самая верная подданная Его Величества! — Последние слова Ол'Пендин произнес особенно торжественно. — Вот почему, ваша милость, я ничего не говорил ей о грузах. Она никогда не согласилась бы взять нечто подобное на борт своего судна.