Александр Пунченок - Пассажир дальнего плавания

Как не хотелось Яшке съезжать с парохода! Ведь он привык ко всему здесь: вот к этой тесной каюте, где щелкала и стучала грелка парового отопления, к трясущейся под ногами палубе. Даже сердитый капитан стал таким близким, почти родным. Правда, мать дома, поди, места не находит. А что, он виноват, если так всё вышло? Этакого палтуса никто не одолел бы, разве что батя.

— Дома уже видны! — крикнули в коридоре. — Старший помощник велел Яшке собираться!

Дядя Миша выпроводил всех из каюты и уложил последние вещи. Получилось два мешка, один из них Яшка поднимал с трудом.

— Что ж, пошли, — сказал дядя Миша.

Они вышли в коридор. В последний раз закрыл Яшка за собой дверь. Неужели всё так вот и кончится, словно сон или интересная книга?..

— Постой здесь, — сказал Яшка дяде Мише и вернулся в каюту. Больше Кубас не в силах был сдерживать слез и бросился на свою бывшую койку.

Дядя Миша тихо вошел следом за ним в каюту. Яшка поднял заплаканное лицо.

— Не хочу я…

— Ничего не сделаешь, — вздохнул дядя Миша, — я тоже не хочу.

— Яша!.. Яков!.. — неслось с палубы.

Они вышли на палубу, когда пароход поравнялся с поселком и приветствовал его жителей протяжным гудком.

С берега отвечали залпами из ружей…

Дома отсюда выглядели, как игрушечные, сложенные из спичек. На одном доме развевался красный флаг. Позади возвышалась большущая гора, и флаг тот будто прикололи ей на грудь.

Высокую радиомачту с боков поддерживали тросы. Яшка еще успел подумать: «Если бы взять большую-пребольшую холстину и накинуть сверху на мачту, то сделалась бы такая палатка. Она накрыла бы весь поселок».

Солнце ярко освещало громадные бурые горы.

К «Большевику» подходил катер. Выбросили штормтрап. На палубу поднялись четыре зимовщика. Самый первый назвался: «Доктор Кольцов».

Шум поднялся, разговоры. Корабельный доктор Виктор Петрович протиснулся к береговому, и они обнялись, — ни дать, ни взять давнишние знакомые.

— Я насчет пассажира, — сказал приехавший доктор, — о котором вы сообщали по радио. Начальник поселка согласился. Оставить мальчика можно, но, понимаете, две недели тому назад на самолете к нам прибыло несколько новых сотрудников. Один товарищ прилетел с сыном-подростком. И представьте, мальчик заболел. Есть подозрение на скарлатину.

— Что, что, скарлатина? — Александр Петрович на спардеке [34] Спардек — палуба на средней корабельной надстройке. свесился через поручни.

— Очень вероятно, — ответил доктор, — но мы можем вашего мальчика изолировать.

— Отставить! — Капитан приподнял кепку и поклонился береговому доктору. — Извините нас за беспокойство. Передайте Семену Семенычу, что я передумал. Мы этого пассажира постараемся доставить домой в целости и сохранности.

— Вам видней, — доктор развел руками, — а Семен Семенович собирался сам, но не смог — дела! Передавал вам наилучшие пожелания.

— Как его сердце?

Доктор оживился, будто бы разговор зашел о самом интересном для него:

— Неважно. А я считаю, что даже скверно, и возражал против назначения Семена Семеновича на эту зимовку. Но подите уговорите упрямца. Он заявляет, что его сердце образцово-показательное для всей Арктики. Да, а как ваше здоровье, не лучше?

Последний вопрос относился к Александру Петровичу, но береговой доктор очень выразительно при этом взглянул на доктора Виктора Петровича.

Виктор Петрович безнадежно махнул рукой, а капитан нахмурился.

— Передайте Семену Семенычу привет, — сказал капитан и пошел на мостик.

Гости стали прощаться. Один за другим полезли по штормтрапу за борт.

В катер сбросили несколько кип газет.

Мотор зафыркал. Люди с отвалившего катера помахали шапками, а рулевой крикнул:

— Мы трех медведей живьем поймали!

«Большевик» ответил приветственными гудками.

Про Яшку будто забыли. Он стоял у фальшборта и растерянно и радостно озирался по сторонам. Что же произошло? Он плыл дальше, в настоящую Арктику. Сколько Яшка слышал о ней от отца, сколько думал! С какой гордостью отец говаривал: «Мы живем на пороге, в сенях Арктики». Но ведь это уже был не «порог», а сама «горница».

Впереди виднелась серая полоска Карского моря. По проливу навстречу «Большевику» плыла небольшая льдина…

Берега всё отодвигались, оставались позади. Скоро «Большевик» пошел чистой водой.

К востоку море протянулось темной хмурой равниной. На севере оно наглухо, будто с головой, накрылось громадным одеялом-тучей. И только на юге в облаках белели полоски кое-как освещенного неба. А позади за кормой по всему горизонту точь в точь стелился густой черный дым. Но то были угрюмые неприветливые берега Новой Земли.

Потянуло ветерком, холодным и колким. Вода как будто морщилась, ежилась от стужи, а Яшка и не думал уходить с палубы. То, что он видел теперь, поражало его не суровостью и однообразием, — нет; в воображении Яшки море теперь сверкало ослепительными льдами. Всюду меж льдин голубели майны [35] Майна — разводье, промоины, как бы проруби во льдах. , и диковинные морские звери высовывали из воды головы, чтобы осмотреться: не заметил ли их новый полярный охотник Яков Кубас.

Ведь это было настоящее арктическое море!

Стенная газета вышла под заголовком:

«БОЛЬШЕВИК» В КАРСКОМ МОРЕ

Возле газеты собралась толпа. Вася Томушкин читал вслух: «Люди искали проход из Атлантического океана в Тихий еще четыреста лет тому назад. Португалец Васко де Гама прошел из Европы в Индию, обогнув Южную Африку. Другой португалец, Магеллан открыл путь на Дальний Восток, огибая Южную Америку. Но этого было мало».

— А? — Вася гордо оглядел стоявших вокруг. — Здорово написано! Талантливо!

— А кто это писал? — спросили из толпы.

— Какой-то «Вэ-Эн-Тэ», видно, очень способный и знающий человек, сразу чувствуется — с образованием.

— Так ведь это ты сам — Василий Никанорович Томушкин!

— Может быть, — равнодушно заметил Вася, — да, так: «Люди искали другие пути, ведущие из Европы к берегам Восточной Азии. Первую экспедицию на поиски Северо-Восточного прохода снарядили англичане в 1553 году. Командовал экспедицией Гуго Виллоуби. Но из трех ушедших кораблей только один достиг устья русской реки Северной Двины, а два погибли. В 1580 году опытные моряки Артур Пит и Чарльз Джекмен в поисках северного пути из Европы в Китай впервые проникли в Карское море…»

— Извините, — раздался голос капитана, — это что же вы читаете?

Люди расступились, и Александр Петрович подошел к газете. Все стояли и молчали, ожидая, что будет дальше.