Эмиль Новер - Капитан «Дьявол». История пирата (часть первая)

— За истинную веру и жизни не жалко! — с жаром воскликнул Майкил.

— Заткнись! — бросил Кинг. — Продолжайте, прошу вас!

— А что продолжать? — произнес бородач. — Слава богу, говорят, что вечером они уходят.

— Значит они еще здесь? — быстро спросил Свирт.

— От города с полмили будет, — последовал ответ.

— Ладно! — поднялся Кинг. — Загрузились — и пошли по делам!

— Но Кинг, — начал Майкил, однако Сэлвор оборвал его одним словом, и Майкил понял, что уговоры бесполезны.

Молча, шли моряки, неспешно ступая по еще мокрой мостовой. Кинг жевал конфеты, а Майкил шел под впечатлением от услышанного. Погруженный в раздумье, он постоянно отставал, заставляя Кинга останавливаться и поджидать его. Когда Сэлвор остановился в очередной раз, то спросил подошедшего Майкила:

— Чем твоя голова набита? Смотри, треснет черепок от раздумий тяжких.

Майкил посмотрел на Кинга взволнованными глазами и тихо произнес:

— Не могу я, понимаешь, не могу!

— Что?

— Быть в стороне!

— Кинг зло сплюнул — он понял в чем дело. Еще два года назад, когда на барке стало известно о перевороте и горячих призывах обоих королей «к защите истинной веры», Кинг и Майкил постоянно спорили. Свирт, убежденный католик, готов был с первых дней следовать под знамена Якова, но в Англии, где ремонтировался барк, такие мысли опасно было произносить вслух. Ремонт, плавание, болезнь не дали ему этой возможности, а Кинг упорно отстаивал перед товарищем свои идеи, моряк не хотел проливать кровь за Якова или Вильгельма. Он хорошо понимал истинную суть этой борьбы, хотя, конечно, не обо всем догадывался. Кинг твердо знал, что призывы к борьбе за веру — лишь ширма, скрывающая истинные цели противоборствующих сторон. Неудивительно, что Кинг разозлился, хотя вывести его из себя было нелегко, — в горячих спорах рассудительному ирландцу не удавалось убедить своего фанатичного соотечественника.

Ирландец умел владеть собой, не давая злобе взять верх над ним, и обратился к своему товарищу со следующими словами:

— Послушай, Майкил, выбрось эту дурь из головы, слышишь! Из-за своей слепоты ты не видишь смерти, тебе уготованной, а я не только вижу гроб, но и слышу, как пахнет земля на твоей могиле!

— А ты думал, что победу можно добыть, не пролив крови, чистенькими ручками? На войне нет белых перчаток!

В борьбе за веру мы будем по пояс, по горло в крови наших врагов! Да, наши руки будут в крови, но она, как целебное лекарство, смоет всю гниль с нашей земли…

— Яков? Его листочки? Та-а-ак! А позвольте узнать, милый наш борец за веру, с какой это такой земли вы собираетесь смывать эту самую гниль?

— Как это с «какой»? С ирландской, разумеется.

— А может, с английской?

На этот вопрос Майкил не сумел ответить.

— Я тебя не могу понять!

— Здесь и понимать нечего, — ответил Кинг. — Якову нужна не чистота веры, а трон. Удивляюсь, как это твои куриные мозги еще не дотянули до этой простой мысли.

— А вот и нет! — победоносно воскликнул Майкил. — Я бы поверил тебе, если бы король вел ирландцев против католиков. Но наши враги — протестанты. И король — протестант!

— А в Англии у власти кто?

— Пуритане, враги наши.

— Ну и что ты еще хочешь?

— Я опять тебя не понимаю.

Кинг вздохнул: тяжело объяснять простые вещи.

— Пуритане ненавидят Якова и новому королю они рады-радешеньки — это я хорошо знаю, в Англии жил. Яков же хочет вернуть себе трон, а Вильгельм не хочет его отдавать — он же не идиот! А вера — хороший предлог, чтобы набрать под свои знамена побольше таких, как ты. Вильгельма с его наймитами давно бы выбросили, если бы не протестанты, в особенности, на севере Ирландии, что встали за него. Это же их кровное дело! Если Яков победит, им несдобровать.

— Вот видишь! — воскликнул Майкл. — Значит, если выгонят протестантов…

— Ничто не изменится, — произнес Кинг.

— Да почему? — взорвался Свирт.

— Да потому, что здесь англичане как были, так и так останутся, индюк ты новорожденный! Яков или Вильгельм — ни один черт!

— Нет!

— Почему?

— Яков не будет преследовать единоверцев, и таким образом получится одно: Ирландия обретет свободу!

— Что-о-о? Малыш, у тебя жар, да? Какую свободу?

— Свободу вероисповедания!

— А-а, эту — да! И все? А свободу мыслить, говорить, самому распоряжаться своей судьбой? Майкил, мне такой свободы мало! Я хочу, чтобы английские сапоги не топтали изумруд моей земли. Но неужели ты думаешь, что английские лендлорды добровольно откажутся от нас, их рабов?

Если ты думаешь так, то поверь мне, это большая ошибка.

— Но если поможем Якову…

— Своими костьми!

— То в благодарность, он подарит Ирландии полную свободу!

— Держи карман шире!

— Да что ты все смеешься и смеешься!

— Потому что с детства среди прочих истин я усвоил одну: счастье не дарят — его завоевывают!

— И мы завоюем его!

— Чем? Тем ржавьем, с которым вы идете на пушки?

Что противопоставить их латам? Тощие тела, едва прикрытые тряпьем?

— Святой дух свободы с нами!

— Ну и души их этим духом! — снова разозлился Кинг. –

Когда алебарда раскроит твой череп, твои мозги проветрятся и ты, может быть, разберешься, что к чему. Вот только будет слишком поздно, так как вряд ли они тебе понадобятся! — сказав это, Кинг повернулся и быстрыми шагами двинулся дальше по улице.

Майкил нагнал его минуту спустя. Пристроившись в лад его шагам, он тоном человека, принявшего окончательное и бесповоротное решение, сказал:

— Все равно, мое место — там.

Кинг зло сплюнул и прибавил шаг.

Опытный моряк, крепко потертый не только морем, но и жизнью, он отлично понимал, что этого юного, пылкого ирландца с открытым, чистым лицом, обрамленным прядями густых черных волос, теперь уже не свернуть с этого пути и лишь смерть способна остановить его. Но он не учел случайностей, которыми изобилует мир, крепко меняющими все течение полноводной реки — человеческой жизни.

Вечером Кинг облазал барк, ища друга, но его уже не было на судне. Он ушел, чтобы, изменив свою судьбу, круто повернуть жизнь Сэлвора, став Провидением Судьбы.

Около месяца стоял «Отаго» в порту. С трудом удалось разгрузить судно, и теперь барк готовился отправиться в Англию. Капитан спешил — слишком тревожно было вокруг, и надежды на попутный груз не оправдались. Он решил уйти, чем скорее, тем лучше.

День выдался ясным и солнечным, так не подходившим к тем жестоким событиям, что разворачивались на земле

Ирландии. Но у природы свои законы, которые не считаются с человеческой историей.

В этот день Кинг шел к Джону Скарроу, чтобы передать распоряжение капитана, по улицам притихшего городка, ожидавшего больших событий. Сэлвор, как и все горожане, знал, что протестанты разбили католическую армию на реке Бойн. Расстроенные и деморализованные, неспособные оказать серьезное сопротивление остатки разгромленного воинства преследовались кавалерией, уничтожались или рассеивались.