Клайв Касслер - Священный камень

— Позвоню Оверхольту, — сказал Хэнли. — Пусть англичане поднимут в воздух пару истребителей и посадят этот самолет. Тогда все уладится.

— Пусть только перехватывают «Сессну», когда она будет над сушей, — сказал Кабрильо. — Я не хочу еще раз потерять метеорит.

— Постараюсь объяснить доходчиво, — ответил Хэнли.

— Вам далеко до порта на Фарерах?

— Минут двадцать.

— Датчане арестовали яхту?

— Согласно последнему сообщению из Вашингтона, у них на это людей не хватает, — ответил Хэнли. — Все, что они смогли сделать, — послать на холм рядом с аэропортом полицейского. Он следит за судном. Это все, что они смогли сделать сразу же.

Кабрильо на мгновение задумался.

— Ядерную бомбу еще не нашли? — спросил он.

— По имеющейся информации, пока что нет.

— Она может находиться на яхте, — заметил Хуан.

— Оверхольт сказал, что его источник сообщил ему: бомбу перевозят на старом грузовом судне.

— Кто бы ни были эти парни, им явно нравится передавать груз из рук в руки, причем на воде, — сказал Кабрильо. — Есть большая вероятность того, что они попытаются встретиться с этим грузовым судном в открытом море и взять на борт бомбу.

— Что же тогда делать нам?

— Посоветуй Оверхольту дать яхте возможность выйти в море. Держитесь подальше от нее, на «Орегоне». Пусть с этим разбирается американский или британский военный флот. Они могут задержать яхту в море, так куда меньше риска.

— Звоню Оверхольту прямо сейчас, — ответил Хэнли. — Из­ложу все наши рекомендации.

Телефон умолк. Кабрильо откинулся в кресло. Он понятия не имел, что метеорит и ядерная бомба находились в руках у двух совершенно разных групп.

Одна из них планировала нанести удар во имя ислама.

Вторая планировала ударить в самое сердце ислама.

И тех и других вела вперед ненависть.

Как только «Гольфстрим» приземлился в Лас-Вегасе, Трюйт, оставив Гундерсона и Пильстон в самолете, взял такси. Пого­да была ясная и солнечная, с гор дул легкий ветерок. В сухом прозрачном воздухе все выглядело, как под увеличительным стеклом. Даже горы в нескольких милях вдали, казалось, были рядом и их можно было коснуться рукой.

Кинув сумку на заднее сиденье, Трюйт сел на переднее, ря­дом с водителем.

— Куда? — спросил тот голосом, похожим на голос Шона Коннери, но хриплым от табака.

— «Дримуорлд», — ответил Трюйт.

Водитель включил скорость и повел машину прочь от аэро­порта.

— Уже останавливались в «Дримуорлд»? — спросил таксист, когда они подъехали к знаменитому бульвару Стрип.

— Ни разу, — ответил Трюйт.

— Технологический рай. Рукотворная природа.

Притормозив, водитель пристроился в хвост длинной очере­ди из такси и личных машин, въезжающих в ворота.

— Не забудьте посмотреть на грозу, которую покажут сегодня вечером, — сказал он, поворачиваясь к Трюйту. — Там непрекращающиеся представления.

Очередь продвигалась, и водитель вырулил на подъездную дорогу, ведущую к воротам. Они проехали считаные метры, раздвинув в стороны свисающие полосы мягкого пластика, которые напомнили Трюйту занавеси в холодильных скла­дах, — и тут же оказались в тропическом лесу. Над головой висели ветки. Стекла такси мгновенно запотели от влажно­сти. Водитель подрулил к главному входу в отель и остановил машину.

— Когда выйдете, не забывайте следить за птицами, — ска­зал он. — Мне тут на той неделе клиент рассказал, что не­которые имеют привычку пикировать и прицельно гадить на голову.

Трюйт кивнул. Расплатившись, вышел из машины, открыл заднюю дверь, достал сумку, закрыл дверь и махнул таксисту рукой, давая знак, что тот может ехать. Обернувшись, уви­дел, как швейцар отгоняет от дверей метлой большую черную змею. Глянул вверх, на густой полог листьев и веток, сквозь которые не могло пробиться солнце. Там громко чирикали птицы.

Подняв с земли сумку, Трюйт подошел к столику швейцара.

— Добро пожаловать в «Дримуорлд», — сказал тот. — Будете заселяться?

— Да, — ответил Трюйт, протягивая швейцару водительское удостоверение, выписанное на вымышленное имя, и кредитную карточку на то же имя.

Швейцар провел карточку и нрава через ридер, машина на­

печатала кодовую полоску на клепкой ленте, и он наклеил ее на сумку Трюйта.

— Сумку доставят в ваги номер по специальному конвейеру. Номер подготовят, и багаж будет там через... — швейцар глянул на экран компьютера, — десять минут. Если желаете оформить кредит для казино или что-то еще, внутри подойдите к первому столу. Хорошего вам отдыха в «Дримуорлд».

Трюйт дал швейцару на чай десятку, взял ключ-карту от но­мера и пошел ко входу. Стеклянные двери автоматически разъ­ехались в стороны. То, что Трюйт увидел за ними, заставило его остолбенеть. Было такое впечатление, что внутрь комплекса поместили уголок дикой природы.

Сразу у двери виднелась рукотворная речка, неторопливо несущая свои воды, по которым катались на небольших лодках люди. Слева вдалеке Трюйт разглядел других, карабкающихся по склону искусственной скалы. Со скалы сыпался снег, кото­рый, достигая ее основания, уходил в специально предназна­ченное для него отверстие. Трюйт восхищенно покачал головой.

Дойдя до столика службы информации, он спросил сотруд­ника:

— Как мне пройти к ближайшему бару?

Тот показал вдаль.

— Сразу за Стоунхенджем, сэр, справа.

Трюйт дошел до выстроенной в натуральную величину мо­дели Стоунхенджа. Искусственное солнце на куполе стояло в точке летнего солнцестояния, и тени от камней сложились в одну стрелку, идущую в центр. Найдя дверь в бар, оказавшийся сооружением из толстых досок с соломенной крышей, Трюйт вошел в полутемное помещение.

Бар представлял собой реконструкцию старинного англий­ского придорожного трактира. Дойдя до стула, сделанного из дерева, кожи и кабаньих клыков, Трюйт уселся и поглядел на барную стойку. Она представляла собой цельный брус дерева, огромный, весом, наверное, с мусоровоз.

В баре было пусто, и буфетчица сразу же подошла к нему.

— Грогу или медовухи, мой господин? — спросила она.

Трюйт на мгновение задумался.

— Думаю, медовухи.

— Правильный выбор, — ответила женщина. — Для грога не­много рановато.

— Мысли читаете, — ответил Трюйт, глядя, как буфетчица достала бокал и начала наливать в него напиток из деревянной бочки, стоящей позади нее.

Она была одета в костюм служанки, и полная грудь едва не вываливалась из широкого выреза. Поставив бокал перед Трюйтом, барменша слегка поклонилась и вернулась за стойку. Сидя в полутьме, Трюйт потягивал медовуху и размышлял о человеке, которому пришла в голову мысль создать этот рукотворный парк чудес. И о том, как вломиться к этому человеку в офис.