Клайв Касслер - Сокровище Чингисхана

— Лично я могу обойтись без них, — застенчиво произнес Ганн, наблюдая за мониторами. — Надеюсь, они не помеша­ют нам собирать данные о подводных течениях.

Объединенная российско-американская группа ученых, находившаяся на борту научно-исследовательского судна «Ве­рещагин», занималась поисками не нанесенных на карты под­водных течений на Байкале. Питт, не любивший протирать штаны в вашингтонской штаб-квартире НУМА, возглавил не­большую экспедицию, куда по соглашению с правительством США входили ученые из Иркутского лимнологического ин­ститута. Русские обеспечили команду ученых судном с экипа­жем, американцы снабдили высокотехнологичным оборудо­ванием — радиогидроакустическими буями и аппаратурой для получения трехмерного изображения рельефа дна и течений. Ученым давно было известно — в байкальских глубинах обра­зуются уникальные потоки с непредсказуемым поведением. Жители прибрежных деревушек частенько рассказывали о вне­запно появляющихся водоворотах, затягивающих в себя сети, а вместе с ними и лодки с рыбаками.

От самой северной оконечности озера научно-исследовательская группа разбросала по поверхности воды десятки не­больших сенсорных датчиков, запакованных в оранжевые по­плавки с грузилами, позволявшими им дрейфовать на различ­ной глубине. Устройства постоянно измеряли температуру воды, давление, определяли координаты своего нахождения и посылали информацию на большие приемопередатчики, не­подвижно висевшие под водой в разных частях озера. Компь­ютеры на борту «Верещагина» обрабатывали данные, получен­ные с приемопередатчиков, превращая их в трехмерные графики. Ганн пробежал взглядом ряд установленных перед ним монито­ров с изображениями центральной части озера, походившими на пирамидки из стеклянных шариков, плавающих в чашке с голубым полурастаявшим мороженым. Внезапно шарики водной из пирамидок подпрыгнули почти в унисон и поползли к верх­нему краю монитора.

— Ого! Ничего себе! — выпалил он. — Либо один из наших приемопередатчиков наклонился, либо на дне озера происхо­дит какая-то активность.

Питт и Саргов повернулись к нему, внимательно посмот­рели на мониторы и увидели мчащиеся к поверхности озера оранжевые точки.

— Подводное течение очень быстро поднимается вверх, — предположил Саргов. — Землетрясение такой силы? Здесь? Трудно представить. — Он удивленно поднял брови.

— Возможно, это не само землетрясение, а его результат, — сказал Питт. — Подводный оползень, вызванный незначитель­ным землетрясением, может дать столь интенсивный подъем.

Питт оказался прав, все началось в ста тридцати милях к северу от «Верещагина» в двухстах футах от поверхности озера. Первый рокот, отозвавшийся эхом по всему Байкалу, произве­ли ударные волны, появившиеся вследствие сильного земле­трясения, достигавшего шести и семи десятых балла по шкале Рихтера. Хотя позже сейсмологи установили, что эпицентр на­ходился возле северной оконечности озера, разрушительный эффект ощущался на половине его площади, даже на острове Ольхон. Крупный сухой бесплодный массив Ольхон располо­жен в центре Байкала. Восточный берег острова невероятно крут, он уходит вниз почти вертикально, как шахта лифта. Именно здесь находится самая глубокая часть Байкала.

Сейсмические исследования выявили множество линий сброса породы под дном озера, включая и врез в остров Оль­хон. Если бы геологи изучили линии сброса породы до и пос­ле землетрясения, обнаружили бы смещение в неполных три миллиметра, однако и его хватило, чтобы вызвать, как говорят ученые, «деформацию породы с вертикальным сдвигом», или, проще, — оползень.

Невидимым результатом землетрясения стало отслоение от зажатых горами аллювиальных отложений глыбы толщиной почти двадцать метров. Гигантская масса свободно заскользи­ла из подземного ущелья, как лавина, по пути накапливая вес и увеличивая скорость. Гора камня, ила и грязи рухнула с высо­ты полутора тысяч метров на дно озера, стерев в порошок под­водные холмы и обнаженную породу.

В считанные секунды миллион кубических метров осадка ударил о дно, подняв клубы ила. Приглушенный звук громад­ного оползня быстро стих, но высвободилась накопленная за время падения колоссальная энергия. Движущийся осадок сме­стил невероятную толщу воды, направив ее сначала на дно, к основанию оползня, а затем понес наверх. Словно сложенные горстью руки зачерпнули воду со дна, выбросив ее на поверх­ность Байкала. Неукротимая мощь нескольких миллионов литров воды должна была куда-то выплеснуться.

Подводный оползень ударил в дно озера к югу от острова Ольхон, откуда поднявшаяся волна пошла дальше в том же на­правлении. К северу от оползня поверхность Байкала остава­лась относительно спокойной, а к югу двинулась волна сокру­шающей силы. На море подобные волны называют цунами, а в ограниченном пространстве озер — сейши.

Десятифутовый столб воды несся вдоль озера. На мелково­дье его размеры и скорость значительно возросли, он превра­тился в смертоносную лавину.

Стоя на мостике «Верещагина», Питт и Ганн с растущей тревогой следили за движением волны-убийцы. На мониторах увеличенная трехмерная карта озера к югу от острова Ольхон пестрела ежесекундно расширяющимся водоворотом оранже­вых точек.

— Руди, сними данные только с сенсоров, находящихся на поверхности, — попросил Питт. — Нам нужно точно знать, что происходит наверху.

Ганн набрал и ввел в компьютер короткую команду, и на мониторе сразу же появилось двухмерная картинка — верени­ца покачивающихся поплавков, растянувшаяся на пять миль. Глаза всех стоявших на мостике устремились на экран, где было ясно видно — чем ближе к югу лежит поплавок, тем сильнее и чаще он подскакивает.

— Все понятно, катящаяся волна. Когда она проходит мимо датчиков, они подпрыгивают метров на пять, — сообщил Ганн обратив к Питту и Саргову мрачное лицо.

— Конечно, оползень способен вызвать такую волну, — проговорил Саргов, мысленно расшифровывая электронные изображения. Затем он повернулся к висевшей на стене кар­те. — Поскольку волна смещается на юг, она пройдет по мел­кой дельте реки Селенги и, может быть, там растеряет свою силу.

Питт покачал головой:

— Скорее наоборот. На мелководье катящиеся волны силу только набирают. Руди, какова ее скорость?

Ганн, подвигав мышкой, вычертил между двумя поплавка­ми прямую линию, измерил расстояние, высоту.

— Если судить по пиковым показаниям датчиков, то волна идет со скоростью примерно сто двадцать пять миль в час.

— Иначе говоря, здесь она будет минут через пятнадцать, — подытожил Питт. Ум его лихорадочно работал. «Верещагин», судно крепкое и надежное, по его мнению, имело все шансы выдержать удар волны с минимальными потерями. «Гораздо хуже придется рыбацким лодкам и транспортным кораблям — их конструкция не позволяет выдержать натиск десятиметро­вой лавины. Еще больший ущерб волна нанесет жителям при­брежных деревушек, не подозревающих о приближении сти­хии. Особенно в низинных районах», — думал он.