Ричард Вудмен - Королевский куттер

Затянутое сплошной пеленой утро двадцать девятого декабря 1792 года казалось свинцовым, но ветер зашел к северо-западу, моросящий дождь кончился, а в облаках стали появляться разрывы. Гриффитс с Дринкуотером наблюдали, как бриг-шлюп идет по Саунду к выходу в открытое море.

— «Чайлдерс», коммандер Роберт Барлоу, — пробормотал себе под нос Дринкуотер.

Гриффитс кивнул.

— На разведку брестского рейда, — доверительно сообщил он.

В последний день уходящего года ветер зашел к норду, и небо прояснилось. В полдень патрульный катер доставил Гриффитсу долгожданный приказ. На закате «Кестрел» оставил за кормой Эддистонский маяк и поспешил на юг, на поддержку «Чайлдерса».

За ночь ветер посвежел до штормового, и «Кестрел» лег в дрейф. Паруса на бушприте взяли на рифы, стеньгу и реи спустили, а на пушки завели двойные тали. С рассветом на весте был замечен парус; в результате обмена сигналами выяснилось, что это «Чайлдерс». Самолично встав к румпелю, Гриффитс подвел «Кестрел» к подветренному борту брига и привел к ветру. Облаченный в непромокаемый плащ Барлоу закричал им:

— Был обстрелян французскими батареями у Сен-Матье… Показал флаг, возвращаюсь в порт… иду в Фоуи…

Обрывки фраз уносились прочь штормом.

— Видимо, по его мнению, он первый, кого обстреляли, не так ли, мистер Дринкуотер? — пробурчал Гриффитс, глядя на подчиненного из-под намокших густых бровей.

— Именно, сэр, и теперь спешит домой, чтобы всем растрещать об этом, если правильно понимаю.

Гриффитс хмыкнул. Намерения Барлоу были ясны, даже вопреки завываниям шторма.

— Готов поспорить, он окажется в портшезе раньше, чем бриг встанет на якорь, — заявил Гриффитс, налегая на румпель и призывая двоих матросов помочь ему.

Кораблики разошлись, их сносило под ветер, несущий над палубами пелену брызг. Море было испещрено параллельными рядами белопенных валов, несущихся по велению бури. То тут, то там, нарушая однообразие пейзажа, пролетали глупыши, мечась вверх-вниз на своих изогнутых крыльях.

Три недели спустя Людовик XVI взошел на гильотину, а в первый день февраля французский Национальный конвент объявил войну стадхаутеру Голландии и королю Георгу III.

— Наилучшие пожелания капитана, сэр. Он просит вас спуститься к нему в каюту.

Удивительно, откуда на маленьком куттере мог появиться такой вышколенный слуга, как Меррик. Дринкуотер передал вахту Джессупу и отправился вниз, осторожно спускаясь по накренившемуся трапу.

— Ничего не видно сэр, — отрапортовал он, снимая шляпу. — За исключением «Флоры», конечно.

Не отрывая глаз от только что полученных с фрегата приказов, Гриффитс кивнул.

— Садитесь, мистер Дринкуотер.

Дринкуотер пристроился на диванчике. Не говоря ни слова, Гриффитс подтолкнул к нему через стол графин, подняв взгляд только на миг — убедиться, что Дринкуотер перехватил посуду. Кларет с их последнего приза — неуклюжего маленького бугале, направлявшегося к Сене из Бордо. Недурное вино, да и деньги, вырученные от его продажи, оказались весьма нелишними. Дринкуотер с наслаждением потягивал напиток, глядя на капитана.

За месяцы с тех пор, как «Кестрел»» сделался дозорным, перехватчиком торговли, разведчиком и орудием, наносящим стремительные деморализующие удары, между Дринкуотером и Гриффитсом установились тесные рабочие отношения. Исполняющий обязанности лейтенанта быстро понял, что их с командиром объединяет стремление превратить свой кораблик в эффективное оружие.

Гриффитс свернул бумаги и поднял глаза, потянувшись за кларетом.

— Наши приказы, мистер Дринкуотер, наши приказы. Еще стаканчик?

Дринкуотер терпеливо ждал.

— Сэр Джон Уоррен, — Гриффитс говорил о капитане фрегата, — прислал нам письмо с распоряжением присоединиться к его летучей эскадре, когда та будет сформирована.

Дринкуотер задумался. Действия вместе с фрегатами могут обернуться ему на пользу. Все зависит от того, сколько юных лейтенантов рассчитывают на патронаж. У капитанов, командующих кораблями в Ла-Манше, недостатка в протеже нет. Так что скорее всего, шансы его невелики.

— Когда это ожидается, сэр?

— Кто знает, — Гриффитс пожал плечами. — Жернова Адмиралтейства вращаются не быстрее, чем вершится воля Господа.

Гриффитса явно не вдохновляла потеря независимости, но он поднял глаза и продолжил:

— Пока же для нас есть маленькое дельце. Вроде бывшей нашей работы. Один наш общий приятель намеревается покинуть Францию.

— Общий приятель, сэр?

— Вот именно, мистер Дринкуотер: тот парень, которого мы высадили в Криеле. Он известен под именем майора Брауна. Патент у него от Лейб-Гвардии, только вот сомневаюсь, что хоть раз на королевской службе ему приходилось седлать коня. Свою репутацию он заработал в прошлую войну, имея дела с ирокезами, насколько помнится. И до сих пор задействован на «специальной службе», — последние слова Гриффитс произнес с особым оттенком.

Дринкуотеру вспомнился полноватый веселый мужчина, которого они высадили на берег во время первой операции почти год назад. Его наружность трудно было назвать типичной для офицеров Лейб-Гвардии Его Величества.

Гриффитс почувствовал недоумение подчиненного.

— Герцог Йоркский, мистер Дринкуотер, имеет в своем распоряжении несколько патентов для особо выдающихся офицеров, — лукаво улыбнулся он. — Эти офицеры пользуются привилегиями и почти никогда не вдевают ногу в стремя.

— Понятно, сэр. Когда мы должны забрать его? И где? И есть нас варианты?

— Принесите планшет с картами, поглядим.

— Будь проклята эта погода! — в тысячный раз за утро Гриффитс устремлял взор на запад, но ожидаемого просвета на горизонте так и не было.

— Нужно взять еще риф, сэр, и убрать кливер… — Дринкуотер не успел договорить, так как фонтан брызг от поднявшей куттер волны перелетел через фальшборт и обрушился на палубу, угрожая сорвать гички с удерживающих их найтовов.

— А ведь это август, мистер Дринкуотер! Август! — капитан закончил свою жалобу на стихии кивком одобрения, и Натаниэль отдал команду:

— Мистер Джессуп! Всех наверх! Поднять штормовой кливер! Вахтенные левого борта вперед, убирать кливер! Вахтенные правого борта: еще риф на гроте!

Дринкуотер с удовлетворением наблюдал, как матросы разбегаются по местам, погружаясь у основания мачты до колен в воду.

— Готовьтесь, баковые! — выкрикнул Джессуп.

Дринкуотер заметил, как кивнул Гриффитс, и посмотрел на море.

— Переложить руль!

Когда куттер встал круче к ветру, дальнейшие команды сделались излишними. «Кестрел» был не каким-нибудь линейным кораблем, его команда действовала с уверенностью, ставшей результатом долгой практики. Чувствуя, как трепещут паруса и дрожит корпус куттера, матросы работали, как одержимые. Фалы были прослаблены, а грота-шкот выбран, чтобы зафиксировать гик, пока притягивались кренгельсы задней шкаторины. Когда были закончены работы и с кренгельсами передней шкаторины, моряки распределились по длине гика, закатывая тугую, мокрую парусину и подвязывая ее риф-сезнями. Люди на баке налегли на галс, в то время как Джессуп ослабил шкот. С мачты вниз побежал фал, и наполовину погрузившийся в воду с подветренной стороны парус втащили на палубу. Через минуту его место занял штормовой кливер. Стоило железному кольцу двинуться вверх по снасти, фал натянулся. Парус затрепетал, выгибаясь в подветренную сторону, в то время как «Кестрел» рассекал волны, затем, когда матросы выбрали его втугую, распрямился.