Юрий Клименченко - Дуга большого круга

— Ну ты, повар вульгарис, понял, какой у нас теперь старпом?

— А ты и по-латыни, оказывается, рубишь?

— Я на всех языках, кроме иностранных, — засмеялся Буров. — Пошли уродоваться.

Очень скоро капитан заметил, что новый старпом без шума и лишних разговоров поджимает гайки. Теперь уже никому не приходило в голову величать его Гешкой, и хотя его звали еще на «ты», но он уже прочно завоевал себе право называться Геннадием Александровичем. Старпом завел порядок ежедневного обхода жилых помещений, сделал новое, очень толковое расписание тревог, даже проверял ночных вахтенных. Роман видел, что Сербиянов работает с увлечением, что ему хочется показать себя, привести «Никель» в образцовый порядок.

Для того чтобы добиться краски и олифы, он дошел до заместителя начальника пароходства, начальника отдела снабжения он ловил на всех углах до тех пор, пока не получил согласия на выдачу нужных для судна материалов.

— Верно сделали, Роман Николаевич, что Сербиянова старпомом назначили. Молодой, работать хочет. Молодец! — сказал как-то капитану боцман. — И команду как подменили. Прямо не пойму, что с ними сделалось. Теперь без палки все чистят, подкрашивают, скоблят.

Боцман сказал правду. Команда «Никеля» решила вывести свой теплоход на первое место.

В последний приход «Никеля» в Мурманск на борт прибыла комиссия с инспекторским осмотром. Залезали всюду, выискивали грязь и непорядки. После долгого совещания в каюте капитана вынесли заключение: «хорошо». Старпом ворчал, делал вид, что недоволен, говорил, что оценку занизили, что на «Никеле» все на «отлично», но в душе очень гордился, так же как и вся команда.

— Ничего, на следующем осмотре получим «отлично», — уверенно заявил Геннадий Александрович.

Теперь капитан не боялся, что может произойти какая-нибудь задержка по вине команды. К приходу в порт все бывало готово. Стрелы, трюма, такелаж. Если задерживал порт, то старпом, второй помощник, кто-нибудь из комсомольцев бросались на участок и, упирая на свои «заслуги», требовали: «Давайте выгружайте. Когда вам было трудно, мы вам помогали! А теперь вы нам все портите, да?» И эти доводы имели успех.

Из Ленинграда приехала Валя. «Никель» стоял у причала, блестя свежей краской.

— Ну что же, очень симпатичный теплоходик, — заявила она, окинув судно придирчивым взглядом человека, понимающего в морском деле, и как-то странно взглянула на Романа. — Я почему-то думала, что он значительно хуже.

— Кое-что сделали… — улыбаясь, сказал Роман.

Войдя в свою крошечную каюту, он обнял жену.

Валя не ответила на его поцелуй. Она стояла посреди каюты, опустив руки, устремив взгляд в открытый иллюминатор. На переносице появились две глубокие морщинки. Роман знал — они появлялись, когда жена о чем-то сосредоточенно думала.

— Что с тобой? Ну, не надо хмуриться.

Она подняла на него глаза. В них стояли слезы.

— Куда они тебя запихали! После «Гурзуфа», после такого положения, какое ты занимал… После всего… Это не судно, это шлюпка, самая настоящая шлюпка. Только в насмешку могли сделать такое… Бедный ты мой, — Валя прижалась к нему.

— Тебя беспокоит престиж капитана? Меня — нисколько. «Никель» хорошее судно, на нем мне стало интересно работать…

— Ты не понимаешь. Не в этом дело. Само назначение. Мелкая месть. Вот мы, мол, Сергеева как. Несмотря ни на что…

Прошло полтора года, с тех пор как Роман пришел на «Никель». Давно экипаж теплохода не работал на грузовых операциях. У порта стало достаточно рабочих, но главное заключалось в том, что маленький, ходкий и удобный «Никель» все время выполнял план. Механики привели машину в порядок.

Руднев с гордостью заявлял:

— Работает как часы.

Старпом добился такой подготовки трюмов, стрел, лебедок, что в порту не могло быть ни минуты простоя по вине судна.

В один из очередных приходов «Никеля» в Мурманск Романа вызвали к начальнику пароходства. Он принял капитана приветливо. Усадил в кресло, предложил папиросы, интересовался жизнью на судне, командой.

— Очень у вас здорово получилось с «Никелем», Роман Николаевич. Откровенно говоря, я никогда не думал, что он выйдет на одно из первых мест. Отчасти, конечно, и мы допустили оплошность. Махнули на теплоход рукой. Но считаю, что во всем виноваты капитаны, которые до вас стояли во главе экипажа.

— Нет, Юрий Александрович, по-моему, дело не в капитанах. Из судна сделали какой-то штрафбат. Люди так к нему и относились, так и работали…

— Ну, может быть, может быть. Я вас вызвал по такому вопросу. Скоро откроем регулярную линию между Тромсе и Мурманском. Будем возить из Норвегии селедку. Для этой цели подходят «Никель» и «Апатит». Суда маленькие, удобные для сбора бочек в мелких портах.

— Понимаю. Но команда на «Никеле» невизированная. В том числе и я.

— Ну, о вас разговор особый и, пожалуй, наиболее сложный. Но полагаю, что мне удастся добиться положительных результатов. А вот с командой… Команду, видимо, придется менять.

Роман сделал протестующий жест.

— Надо оставить команду, Юрий Александрович. На «Никеле» работают хорошие ребята. Вы представляете, что будет, если их сейчас снимут с судна? У людей пропадет вера. А это самое страшное… Они почувствуют себя обманутыми.

— Я не настаиваю, Роман Николаевич. Если кадры не будут возражать, я согласен оставить команду на «Никеле». Зайдите к Кузанкову. Времени у него для комплектации еще достаточно.

— Будем вас визировать, Роман Николаевич, — сообщил Кузанков, как только капитан вошел к нему в кабинет. — Приказ начальника пароходства… Вот видите…

— Я знаю, — улыбнулся Роман. — Он мне только что об этом говорил. А вот что вы думаете относительно команды?

— Команду снимать…

— Почему снимать?

— Да ведь знаете, кого на «Никель» посылали? — замялся Кузанков.

— Кого?

— Почти все люди не оформлены в дальнее плавание.

— Почему?

— Да так уж вышло…

— Разрешите вас спросить, Владимир Филиппович, кто вывел теплоход «Никель» на одно из первых мест? Кто получил вымпел пароходства за отличное состояние судна? Кого наградил знаменем профсоюз? Команду «Никеля». А вы хотите ее снимать. Несправедливо.

— Вообще-то вы правы, Роман Николаевич. Несправедливо. Но я задам вам один вопрос. Вы ручаетесь за каждого из команды?

Роман пожал плечами.

— Ручаться не то слово. Я считаю, что каждый из команды может остаться на «Никеле», если его пошлют в Тромсе. Я достаточно наблюдал за людьми. Они совсем не те, которых вы посылали когда-то на теплоход. Вы не узнаете их.

Кузанков доброжелательно улыбнулся.

— Ну что же, Роман Николаевич, давайте попробуем. С завтрашнего дня начнем готовить документы. В нашем распоряжении три месяца.