Жан Мерьен - Энциклопедия пиратства

И это длилось до тех пор, пока жертвы не попросили пощады, согласясь стать ладронами. Тем не менее двое из них умерли в страшных мучениях.

28 октября

Сколько радости и глубокого счастья! Я получил, наконец, известия о моих соотечественниках.

Капитан Кей прислал с одним рыбаком мне письмо. В нем говорится, что мы все будем выкуплены и он советует мне предложить главарю бандитов три тысячи долларов. Похоже, это смелый рыбак уверил капитана, что пираты согласятся на такую сумму. Капитан Кей добавляет еще в письме, что если, несмотря ни на что, мне будет отказано в свободе за три тысячи долларов, то я могу предложить им четыре тысячи, но сейчас лучше начать торговаться, не упоминая более крупной суммы. В конце письма он уточняет, что я и мои английские компаньоны будем выкуплены за любую сумму, какую потребуют бандиты.

Это первые упоительные минуты радости, которые я пережил с момента моего плена. Теперь я уверен, что вновь увижу моих близких. Моя страна не бросает в беде своих детей.

Я немедленно попросил главаря ладронов принять меня. Он с презрением отказался от трех тысяч долларов.

— Это насмешка надо мной, — сказал он. — Я хочу получить, по крайней мере, десять тысяч долларов, и то — это жертва с моей стороны. Надо бы добавить еще две большие пушки и достаточное количество боеприпасов к ним…

Он закончил свою речь обычными угрозами смерти, но теперь это уже не так меня волнует, потому что я знаю, что буду выкуплен за любую цену. Я сохранил спокойствие и выправку и пообещал передать его слова капитану „Маркиза-оф-Ели“.

Надеюсь, что капитан Кей пришлет мне вместе с ответом что-нибудь из одежды, чтобы я смог переодеться, так как те вещи, которые я ношу уже шесть недель, при здешних перепадах температуры воздуха превратились в лохмотья».

« 1 ноября

Двигаясь какое-то время вдоль берегов континента, мы опять вошли в воды реки и ночью встали на якорь в двух милях от городка под названием Маленький Вампоа. Я могу разглядеть впереди небольшой форт, возвышающийся на холме над местом для рейда кораблей. Несколько императорских джонок находятся под его прикрытием в порту.

Я должен описать здесь важное событие, которое может иметь большое влияние на мое будущее. Капитан ладронов прислал ко мне переводчика со странными инструкциями. Такими странными, что я даже переспросил его, чтобы быть уверенным, что не ослышался.

— Необходимо дать указания вашим компаньонам, — повторил он, — изготовить патроны и прочистить свои ружья, которые им раздадут обратно.

— Но для чего? — спросил я у него, исполненный удивления.

— Потому что завтра утром они высадятся на берег.

Я понял, что наш главарь ладронов, который не чурается ничем, решил использовать нас в своей бандитской вылазке. Ну, уж нет!

Разумеется, я ответил переводчику, что никогда не соглашусь на подобное предложение и что бесполезно рассчитывать на какое-либо участие с нашей стороны в грабежах и разбоях. Ну уж извините, это слишком!

Главарь не замедлил сам придти ко мне. Он был вне себя от ярости и, по обыкновению, пригрозил нам самыми страшными пытками, если я не перестану противиться его распоряжениям. Я стоял на своем и утверждал, что не имею ни малейшего желания становиться пиратом.

Он ушел, без остановки извергая ругательства и бросая кругом гневные взгляды. Я пожал плечами и принялся спокойно расхаживать по палубе.

Через несколько часов опять пришел переводчик.

— Начальник говорит, — обратился он ко мне, — что если вы и ваш младший унтер-офицер согласитесь обслужить большие орудия, а остальные англичане сойдут на землю вместе с отрядами ладронов, то он заключит полюбовную сделку с вашим капитаном, согласившись на предложенный вами выкуп.

А! Это уже становилось интересным. Он продолжал:

— И ваши люди получат по двадцать долларов за отрезанную голову китайца!

Все лучше и лучше. Я попросил время на размышление. В конце концов, меня заставляли вести войну не против европейцев, а против желтых псов. Я ответил, что согласен.

Мы открыли огонь по джонкам мандаринов, которые дали нам мощный отпор и провели маневр, заблокировав вход в порт. Такое коварство противника ожесточило ладронов.

Три сотни человек бросились на берег, вооруженные двумя саблями, болтающимися в чехлах под мышками. Они помчались бегом к тому месту, где стояли вражеские джонки и, прыгнув в воду, поплыли к ним, чтобы взобраться таким образом на борт противника. Это было похоже на нашествие крыс. Моряки императора, охваченные паникой, начали прыгать через противоположный борт, чтобы попытаться вплавь достичь берега порта. Но ладроны, великолепные пловцы, не дали им далеко уйти.

Такого боя я еще никогда не видел. Пираты, ощутив под ногами крепкую палубу, выхватили из чехлов обе сабли и начали рубить двумя руками по очереди во все стороны, отсекая руки и ноги противникам, некоторых доставая прямо в воде!

Джонки были быстро захвачены, и пираты приступили к осаде города. Сопротивление жителей продлилось не более четверти часа. Они отступили под натиском озверевших бандитов, но те нагнали их на вершине холма, где продолжилась безжалостная резня (если она хоть когда-нибудь останавливалась).

Грабеж города проводился по милым сердцу ладронов правилам. Добыча, груженая в лодки, доставлялась на борт корабля, после чего пустая лодка возвращалась за следующей партией ценностей. Но ладроны, полагавшие, что покончили со своими жертвами, были очень удивлены внезапным ответным нападением. Город снова перешел в руки законных хозяев, и эта операция стоила жизни двум сотням пиратов. Я, со своей стороны, тоже был вынужден, увы, оплакивать потерю одного из моих товарищей.

Ладроны не могли смириться, что последнее слово осталось не за ними, и пошли в контратаку. Безусловно, бог Джос дал понять, что желает этой резни. Неудержимым потоком китайцы хлынули на город во второй раз, сжигая все на своем пути. Город был объят пламенем. Любой пленник, независимо от возраста и пола, был с ненавистью изрублен на месте. Они не забывали отрезать головы, так как главарь ладронов платил своим людям по десять долларов за штуку. Как мы видим, цена за голову врага, предложенная моим компаньонам, была удвоена.

Один из них мне рассказал, что столкнулся во время оголтелой беготни по улицам города с одним пиратом, дравшимся с местным жителем за его голову. Этот пират, зарезавший к тому времени уже двух человек, не нашел ничего лучшего, как хранить вещественные доказательства своей „работы“, связав головы друг с другом за косы и повесив эту связку на шею.

Я сам присутствовал при разделе установленных премий за страшные трофеи, и некоторые бандиты приносили по пять и даже по шесть голов; как им удавалось их дотащить?