Клайв Касслер - За борт!

Они доели суп и приступили к груше, сваренной в белом вине, когда в вестибюль вошел человек, сложенный, как футболист в щитках, огляделся и, увидев Сандекера, направился прямо к нему.

Он улыбнулся Бонни.

— Мэм, прошу прощения за вторжение.

И быстро заговорил на ухо Сандекеру.

Адмирал кивнул и печально посмотрел на стол.

— Прошу меня простить, но я должен идти.

— Государственное дело?

Он молча кивнул.

— Ну ладно, — покорно сказала она. — По крайней мере вы были моим до десерта.

Он подошел и по-братски поцеловал ее в щеку.

— Мы повторим.

Потом заплатил по счету, попросил мэтра вызвать Бонни такси и вышел из ресторана.

Машина адмирала остановилась у входа в особый туннель к Центру исполнительских искусств имени Кеннеди. Дверцу открыл человек со строгим лицом, в строгом черном костюме.

— Прошу за мной, сэр.

— Секретная служба?

— Да, сэр.

Сандекер больше ни о чем не спрашивал. Он вышел из машины и вслед за агентом прошел по убранному коврами туннелю к лифту.

Когда лифт остановился, его провели к ярусу за ложами. Там оказалась маленькая комната для встреч.

Дэниэл Фосетт с лицом как из мрамора приветственно помахал рукой.

— Простите, что помешал вашему свиданию, адмирал.

— Мне сказали, дело срочное.

— Я только что получил новый отчет с острова Кадьяк. Положение ухудшилось.

— Президент знает?

— Пока нет, — ответил Фосетт. — Лучше подождем антракта. Если он вдруг выйдет из ложи во время второго акта «Риголетто», это воспламенит многие не в меру подозрительные умы.

С кофе на подносе вошел служитель Центра Кеннеди. Сандекер налил себе кофе, Фосетт расхаживал по комнате.

Адмирал подавил желание закурить сигару.

Через восемь минут появился президент. Когда дверь открылась и закрылась, на миг стали слышны аплодисменты после второго акта. Президент был в черном смокинге с белым платочком, аккуратно сложенным в нагрудном кармане.

— Хотел бы сказать, что рад снова видеть вас, адмирал, но всякий раз, как мы с вами встречаемся, происходит кризис.

— Похоже на то, — ответил Сандекер.

Президент повернулся к Фосетту.

— Ну, что у нас плохого, Дэн?

— Капитан автопарома не выполнил указания береговой охраны и повел свой паром обычным маршрутом от Сиварда на материке до острова Кадьяк. Паром только что обнаружили на отмели у острова Мармот. Все пассажиры и экипаж мертвы.

— Боже! — воскликнул президент. — Сколько жертв?

— Триста двенадцать человек.

— Это конец, — сказал Сандекер. — Стоит журналистам учуять жареное, и разразится ад.

— Ничего нельзя сделать, — беспомощно сказал Фосетт. — Новость уже передают по радио.

Президент опустился в кресло. На телеэкранах он кажется высоким. И ведет себя как высокий человек, хотя на самом деле он всего на два дюйма выше Сандекера. Голова над лбом начала лысеть, волосы поседели, а на лице такое напряженное и серьезное выражение, какое редко видела публика. Президент чрезвычайно популярен — благодаря своей сердечности и заразительной улыбке, которая способна смягчить самую враждебную аудиторию. Успешные усилия по объединению США и Канады в одно государство создали ему репутацию, неуязвимую даже для самой оголтелой критики.

— Нельзя больше ждать ни минуты, — сказал он. — Нужно установить карантин во всем Аляскинском заливе и эвакуировать всех в пределах двадцати миль от берега.

— Должен возразить, — тихо сказал Сандекер.

— Хотелось бы знать почему.

— Насколько нам известно, заражение захватывает открытые воды. На материке пока никаких его следов. Эвакуация населения — чрезвычайно трудная массовая операция, которая займет много времени. Жители Аляски, особенно рыболовы, живущие в этом районе, люди упрямые. Сомневаюсь, чтобы они при каких бы то ни было обстоятельствах ушли добровольно, тем более по приказу федерального правительства.

— Упрямый народ.

— Да, но не глупый. Все ассоциации рыболовов согласились не выходить из портов, а на консервных фабриках начали захоронение последних уловов.

— Им понадобится экономическая помощь.

— Да, наверно.

— Что вы рекомендуете?

— Береговой охране не хватает людей и кораблей, чтобы патрулировать весь залив. Флоту придется оказать поддержку.

— Загвоздка, — задумчиво сказал президент. — Чем больше кораблей и людей мы туда направим, тем выше вероятность новых потерь.

— Не обязательно, — сказал Сандекер. — Экипаж катера береговой охраны, первым обнаружившего заражение, не пострадал, потому что рыболовецкое судно уже вышло из смертельно опасной зоны.

— А как же группа высадки и врач? Они ведь погибли.

— Яд успел распространиться на палубу, на поручни — почти на все, к чему они прикасались на судне. Что касается парома, то вся его центральная часть, где размещаются машины, открыта. У пассажиров и экипажа не было защиты. Современные корабли сконструированы так, что их можно герметически закрыть от радиации в случае ядерного нападения. Они могут патрулировать зараженную область почти без всякого риска.

Президент кивнул в знак согласия.

— Хорошо, я отдам приказ флоту, но я не отказался от плана эвакуации. Упрямы жители Аляски или нет, нужно думать о детях и женщинах.

— Другое мое предложение, мистер президент, или просьба, если хотите, — отложить операцию на сорок восемь часов. Это даст моим людям возможность найти источник.

Президент молчал и с возрастающим интересом смотрел на Сандекера.

— Кто этим займется?

— Координатор и руководитель операций чрезвычайной группы доктор Джули Мендоза, старший инженер-биохимик из Агентства по охране окружающей среды.

— Впервые слышу это имя.

— Она считается лучшим в стране специалистом по оценке и ликвидации последствий загрязнения воды, — немедленно ответил Сандекер. — Подводное обследование корабля, который, как мы считаем, стал источником заражения, возглавит мой начальник отдела специальных проектов Дирк Питт.

Глаза президента расширились.

— Мистера Питта я знаю. Несколько месяцев назад он оказался чрезвычайно полезен в канадском деле.

«Ты хочешь сказать, спас твою задницу», — подумал Сандекер, прежде чем продолжить:

— Мы призвали на помощь еще почти двести специалистов по заражениям. Привлекли всех экспертов из частных фирм, чтобы воспользоваться их опытом и техническими знаниями.

Президент взглянул на часы.

— Пора идти, — сказал он. — Без меня не начнут третий акт. Вы получаете свои сорок восемь часов, адмирал. Затем я объявлю эвакуацию и провозглашу весь район зоной бедствия.

Фосетт проводил президента к ложе, и сам сел сзади, но так, что они могли негромко разговаривать, изображая интерес к происходящему на сцене.